Андрей Буревой - Лорд Пустошей

– Но нельзя же доводить до такого: вместо того чтобы любоваться твоим нарядом, я думаю лишь о том, чтобы побыстрее с тебя его содрать!

– О, это ты зря! – довольно рассмеялась хищница, сладко жмурясь. – Очень зря ты мне об этом сказал – ибо теперь я не премину затянуть игру!

И действительно отгородилась от меня букетом, даже не позволив себя поцеловать. Разочарованно вздохнув, я покачал головой и, собравшись с силами, перешел к обсуждению волновавших меня вещей.

– Мэри, давай поговорим серьезно, – предложил я. – Конечно, здорово было бы, отринув все заботы, просто погрузиться в общение с тобой, но это неминуемо доведет до беды.

– Хорошо, давай поговорим, – тотчас согласилась Мэри. – Что конкретно ты хочешь обсудить? Распоряжение Арис, отданное мне?

– Нет, это потом, – покачал я головой и посмотрел девушке в глаза. – Сейчас меня больше волнует твое отношение ко мне. Я хочу разобраться, что между нами происходит, пока это не превратилось в огромную проблему.

– А чего ты от меня хочешь? – осведомилась хищница.

– Чтобы ты честно ответила, чем для тебя являются наши отношения, – сказал я.

– Ты что, хочешь добиться от меня признания в любви? – с подозрением разглядывая меня, фыркнула зверюка.

– Да нет, все не так, – потер я лоб, с сожалением поняв, какая это сложная задача – объясниться с варгом. – Я сам хотел сказать, что без ума от тебя… Но не хочу ошибиться в тебе. Вдруг для тебя это просто изуверская варговская игра. Поэтому и хочу понять, испытываешь ли ты по отношению ко мне нежные чувства…

– Дарт, ты что такое говоришь? – перебила меня оскалившаяся хищница, невесть с чего впавшая в ярость, и мелкими шажками стала подступать ко мне. – По-твоему, я могла принимать знаки внимания и, более того, делить постель с человеком, к которому не питаю чувств? Это ведь, по сути, означает, что мои поступки мотивировались каким-то другим интересом. Попросту говоря – выгодой. Которая, так или иначе, всегда сводится к деньгам. – Рыкнув, Мэри одним прыжком покрыла разделяющее нас расстояние, и платье ей не помешало. Остановившись лишь в шаге от меня, зло проговорила: – Ты хочешь сказать, что я за деньги… – Руководствуясь непостижимой уму логикой, зверюка пришла к совершенно невероятным выводам.

Мне поплохело, когда я понял, к чему она клонит, уже выцеливая место на моем горле, чтобы поквитаться за оскорбление.

– Ты с ума сошла?! – возмущенно проговорил я. – Да у меня и в мыслях такого не было!

Мэри внимательно оглядела меня. Убедившись, что я говорю искренне, немного успокоилась. Чуть отойдя от меня, прикрыла глаза, глубоко вздохнула и, уже окончательно уняв ярость, сказала:

– Хорошо, давай дальше. Но не вздумай продолжать в том же духе, если не хочешь схлопотать букетом по лицу и кубарем покатиться с крыльца.

– Мэри, вся наша беда в том, что я не варг, – покачал я головой. – То, что кажется простым и понятным для тебя, не является таковым для меня. Отсюда и идут все наши недопонимания.

– Возможно, – задумалась девушка.

– Поэтому я хочу выразить простыми и недвусмысленными словами свое отношение к тебе, чтобы прояснить все раз и навсегда, – сказал я и, вздохнув, как перед прыжком в море с утеса, брякнул: – Мэри, я тебя люблю.

Меня окутало облако радости и восторга. Через несколько мгновений Мэри приблизилась, обняла меня за шею, уткнулась носом в плечо и с тихим смехом сообщила:

– А как бурно кто-то негодовал, когда ему говорили об испытываемых им нежных чувствах. – А затем едва слышно прошептала: – Я тебя тоже люблю.

Было здорово стоять так вдвоем и ощущать рядом близкое существо, с которым связывают искренние чувства. И то, что Мэри варг, меня ни капельки не беспокоило. Но все рано или поздно заканчивается, и, с сожалением вздохнув, я отстранил от себя девушку:

– До чего же обидно, что все так неудачно складывается.

– Что ты хочешь этим сказать? – тут же насторожилась Мэри.

– То, что наша взаимная любовь может остаться лишь светлой мечтой, – ответил я. – Ведь я, вероятно, не смогу на тебе жениться, даже если Арис меня помилует.

– Ну да, конечно, – разочарованно фыркнула Мэри. – Женитьба на варге – это же жуть!

– Да не имею я ничего против тебя в качестве жены! – заверил я ее.

– К тому же это ужасное испытание… Ради чего, спрашивается? Когда мы и без того стали близки… И зачем теперь какие-то условности? – продолжила свой монолог девушка, не обращая внимания на мои слова.

– Мэри, да дело в другом, – сказал я. – Это воля богов, и не мне ее преступать.

– Ну и наглец же ты, Дарт, – покачала головой Мэри и, с грустью вздохнув, заметила: – Что только не придумают, чтобы не жениться на варгах. Но чтобы сваливать на богов…

– Хорошо, давай иначе, – предложил я. – Ты знаешь дорогу до Храма уз?

– Знаю, конечно, – кивнула девушка. – А зачем тебе?

– Хочу предложить маленькую прогулку, чтобы развеять твои сомнения относительно моих слов.

Заинтригованная Мэри попыталась было выпытать у меня, что я задумал, но быстро отступилась, поняв, что добиться ничего не удастся. Успокоилась и перевела разговор на другие темы, тем более что мы давно не виделись и было о чем поболтать. Да и если бы мы шли молча, все равно я был бы доволен, так как компания Мэри меня действительно радовала.

Увлеченные разговором, мы и не заметили, как добрались до золотистого дворца, расположенного у небольшой площади. Пусть не такой здоровый, как остальные обители богов, Храм уз мог похвастать высоченными тонкими шпилями, пронзавшими небо. И духом. Не мрачным, не торжественным и не величественным. Храм навевал ощущение праздника, заставляя сердце трепетать.

Роскошь, помноженная на красоту, – вот каким было внутреннее убранство. Кругом блеск золота, серебра… Толстые витые колонны, будто поддерживающие голубой небосвод, создают ощущение, что крыши попросту нет. И главное – арка из искристого хрусталя, притягивающая взгляд и играющая лучами невесть откуда взявшегося солнца. А к ней – ступени. Ступени из мерцающего тумана. Всего пять. Но попробуй их одолей…

– Красиво, – с затаенной печалью вздохнула Мэри.

– Да, – согласился я. – Умеют боги творить чудеса.

И пусть лишь Арка уз была творением богов, а все остальное – искусная копия, созданная человеческими ремесленниками, храм действительно был великолепен. Так полагали и остальные люди, с благоговением и восхищением рассматривающие этот дворец любви. И только те, кто пришел сюда соединиться узами брака, смеялись и весело разговаривали, испытывая неудержимую потребность поделиться своим счастьем. На фоне тихого столпотворения, образованного у ступеней их родственниками и друзьями, эта радость была особенно яркой. Словно никто не решался ненужным возгласом испортить праздник двух людей, решивших создать семьи. Впрочем, выйдя из храма, нашумятся еще.