Артем Каменистый - Дороги смертников

В голове колонны Тима перехватил Ап, на ухо поведав о своих опасениях:

– Тимур, ты со своим враньем нас до виселицы доведешь. Ох и заврался! Оно зачем тебе надо было?!

– Ап, это было необходимо. Просто верь мне. Я нам жизнь спасаю.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Хотел бы я ошибиться…

Черный человек остался на вершине один. Солдаты, его охранявшие, спустились ниже по тропе – встречать отряд врагов, прорывавшихся наверх. Имперцы дрались отчаянно – пули, стрелы, магические удары, бой нешуточный. Пусть прорываются: не успеют.

Небесное Око давно зашло за горизонт. Его оптика и радиоаппаратура теперь бессильны. Теперь все решает подзорная труба хабрийского производства и портативный передатчик. Разумеется, не хабрийский.

Далеко внизу вокруг вышки с зарядом кипел бой. Имперские солдаты рвались к ней неистово, пробивая путь в массе пленников, прикованных вокруг орудия своей смерти. Почему именно к вышке? Может, утечка информации? Если так, то непонятно, почему они тогда загнали в проход основные силы. На глаз побольше сотни тысяч солдат, и это по самым скромным подсчетам.

К ним следует добавить девяносто тысяч пленников и тысяч двадцать хабрийских вояк – вряд ли они успеют выйти из зоны полного разрушения. Хабрийцы почему-то не отвели всех своих солдат до рассвета, и те отступали с боем. Итого должно выйти около четверти миллиона жертв.

Целое будет довольно.

Черному человеку оставалось нажать одну кнопку, но он медлил. Все новые и новые отряды приближались к роковой точке. В замкнутом проходе ударная волна найдет себе добычу на огромном удалении, но не следует забывать про сомнительную мощность заряда и слабость теоретической базы. Расчет зон поражения мог быть ошибочным, так что чем больше жертв окажется вблизи заряда, тем лучше. Да и фактор одновременности смертей жертв имеет важное значение, а ведь ударная волна распространяется далеко не со скоростью света.

Пусть идут. Ближе. Еще ближе.

Что такое? В рядах имперской армии что-то пошло не так. Отряды останавливаются, начинают отходить на юг. Причем почти все. Похоже, действительно утечка информации.

Значит, пора. Больше жертв не будет, да и имперцы почти добрались до вершины – его охрана практически полностью уничтожена.

Черный человек встал, коротко разбежавшись, прыгнул вниз, на тропу – шансов практически нет, но надо хотя бы попытаться спастись.

Кнопку нажал уже в прыжке.

Лошадь под принцем уже почти обезумела от непрерывных жестоких пришпориваний. Монк был неплохим наездником, но сейчас показал нечто большее, чем свой обычный уровень. Будь дело на скачках – пришел бы первым, далеко обогнав всех фаворитов.

Когда за его спиной взошло новое солнце, несравнимо ярче привычного старого, он успел коротко пожелать Фоке неприятностей в личной жизни. Пожелать ему смерти в сточной канаве Монк уже не успел.

Расселина с каждым шагом сужалась все сильнее – полк вытянулся, наверное, на целую милю. Солдаты шли гуськом, друг за другом, лошадей оставили далеко внизу. Офицеры хмурились все сильнее и сильнее, бросая в сторону Тима нехорошие взгляды: не слишком все это походило на дорогу для удирающих знаменосцев. Ценатер Хфорц, ухитрившийся догнать полковника, и вовсе своего солдата глазами прожигал. Неудивительно: из-за него ему пришлось неплохо побегать, а он такого занятия не любил.

В конце расселины оказался тупик. Будто ножом гору чуть надрезали, да так и оставили. Глядя на сланцеватый сыпучий склон, преградивший путь, Эрмс призадумался:

– Я не вижу свежих следов – похоже, мы их потеряли.

– Да их и не было! – взвизгнул Хфорц. – Этот молокосос наврал все, чтобы над нами вся армия посмеялась!

– Господин полковник, зачем мне было врать?! – выкрикнул Тим. – Мы их просто потеряли – надо посмотреть следы по сторонам!

– Следы? – выкрикнул ценатер. – Я тебе, щенок, покажу следы!

Хфорц, яростно сопя, ринулся на склон расселины. Помогая себе мечом, хватаясь за жалкие кустики, влез наверх, встал на краю, демонстративно огляделся:

– Здесь нет ничего! Ни тропинок, ни дорог! Одни скалы и осыпи! Этот проход потому всем и нужен, что через него можно проходить! А по сторонам – непроходимые горы повсюду! Знаменосцам здесь нечего делать! Если бы мне сразу рассказали, в чем дело, я бы еще внизу разоблачил этого лживого юнца, и нам бы не пришлось сюда карабкаться! Расселина тут всего одна, и никаких ответвлений по пути не было! Если бы они пошли по ней, мы бы их догнали или бы видели их следы! Некуда им деться! Я тут еле стою, не знаю даже как! Тут шаг сделать трудно дальше! Не могли они без тропы пройти!

Тим понял – надо что-то говорить:

– Да, ценатер, вы правы. Никаких знаменосцев здесь нет и не было. Я соврал. Соврал, чтобы спасти полк. Честно сказать, на полк мне наплевать, но вот на друзей – нет, а отдельно от полка их вытащить было нелегко. Там, внизу, хабрийцы приготовили сильное оружие, способное уничтожить всю нашу армию. Если вы меня послушаетесь, мы спасемся. Я…

– Заткнись! – взревел ценатер. – Господин полковник, надо его повесить немедленно! Мы из-за него столько сил и времени потеряли!

– Здесь нет деревьев, – флегматично заметил Эрмс.

– Но зато можно…

Что именно придумал изобретательный ценатер, осталось тайной – в этот миг за его спиной небосклон расцвел ослепительной вспышкой. Яркость ее была столь велика, что взбесились все цвета – черное превратилось в белое, и наоборот. Тим, завалив Эль на землю, прижал ее своим телом. Странно, но в этот миг он чувствовал лишь облегчение – сам уже начинал подумывать, что все эти мысли про атомную бомбу – не более чем бред от излишнего воображения.

– Всем лечь!!! – успел заорать Тим, прежде чем их накрыло.

Скованные пленники и солдаты, пробивающиеся через них к вышке, погибли мгновенно, в первые доли секунды начала процесса ядерного взрыва – их сожрал ослепительный шар. Зубы, обугленные фрагменты костей, оплавленные металлические ошметки от амуниции и оружия – лишь это оставила плазма от редких «везунчиков». Ударная волна, отражаясь от стен прохода и увлекая за собой раскаленные обломки всего, что попадалось по пути, понеслась дальше. Спасения от огненного вала не было – фургоны разбивало в труху, воинов размазывало о горячие стенки собственных доспехов, лошадей разрывало на части. Мощь освобожденного атома способна разносить на молекулы скалы, не то что рыцарей. Благоприятные ландшафтные условия, удачное расположение заряда, стандартная тактика этой эпохи, требовавшая применения многочисленных войск в компактном строю, – все это привело имперскую армию к молниеносному краху.