Татьяна Солодкова - Натуральный обмен

- А так тебя министры не донимали? - спросил я.

- Ты же знаешь, большинство министров меня вообще не замечают, тем более я все время была вод защитой Мела и Леонера, а Холдера не было во дворце почти все время твоего отсутствия.

Перед глазами тут же возникло довольное лицо министра внутренних дел, отчего-то несказанно радостного моим возвращением.

В голове что-то щелкнуло. Может, я параноик, но...

Я перекатился на бок, подперев голову согнутой в локте рукой, и серьезно посмотрел на жену.

- Куда уезжал Холдер?

Она вздрогнула от внезапно изменившегося тона моего голоса.

- Мел закончил обучение очередной группы магов из Багряной Карадены, они поехали назад, и Холдер вызвался их проводить, сказал, что давно там не был. Ты что?!

Сон и усталость как рукой сняло, я сел. В вертикальном положении голова как-никак соображала быстрее. Я не я, а Холдер не Холдер, если он просто ездил посмотреть изменения в Багряной провинции. Этот человек ничего не делает просто так.

- Когда он вернулся? - быстро спросил я.

- Три дня назад, - вид у Эйниры стал совершенно растерянный, она коснулась моего плеча, - да что с тобой? Он просто уехал и вернулся. Во время его поездки не вспыхнуло восстание, не началась чума...

Но напряжение не оставляло.

- Эйни, он мне улыбался!

Она все еще не понимала.

- И что? Неужели не может он спустя столько времени, наконец, признать, твое положение и перестать строить козни?

- Это Холдер-то? - фыркнул я. - Очень смешно.

Эйнира покачала головой.

- Я тоже не настолько наивна, чтобы полагать, что человек способен переродиться и из подлеца и интригана стать белой овечкой, но, мне кажется, на этот раз ты ищешь заговор там, где его нет.

Я вздохнул, мои плечи опустились.

Может быть, она права, и у меня самая обычная паранойя на почве стресса и усталости? Но Холдер.... Чтобы Холдер мне улыбался...

- Иди ко мне, - Эйнира подвинулась ко мне на постели и обняла со спины, положила голову на плечо. - Тебе нужно отдохнуть. Просто выспаться, а решать дела завтра.

- Утро вечера мудренее? - усмехнулся я, действительно расслабляясь.

- Поговорка твоего мира?

- Что-то вроде, - вдаваться в подробности не хотелось. - Может быть, ты права, и я драматизирую, - окончательно сдался я, снова забрался под одеяло и закрыл глаза.

А ведь говорила мне мама, никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня...

Но мы все мудры задним числом.

***

Утро, как и планировалось, прошло в Зале Советов, где я подробно изложил министрам исход своих переговоров с императором Георгом. Хотя как подробно? О нападении принца Дамиана я умолчал, дабы не компрометировать, возможно, будущего монарха Правобережья, с которым мне придется сотрудничать.

Пришлось выдумать историю о безымянных разбойниках, в стычке с которыми погибли наши солдаты. По моей версии, люди императора спасли меня, после чего мы просто гостили в столице, а Георг из чувства вины и стыда за действия своих подданных пошел на уступки и мы смогли обсудить новые условия уже существующих договоров и заключение новых.

Министр торговли Шааген пришел в настоящий восторг, когда я показал ему проект составленного договора. По его словам, Союз Правобережья еще никогда не шел на такие уступки ни с одними соседями, и предложенные нам пошлины на импорт и экспорт были не просто выгодными для нас, а по-настоящему щедрыми.

Шааген забрал себе привезенные мной бумаги, смотря на них как на несметные сокровища, и обещал проработать в них каждое слово и только после этого вернуть для подписания.

Остальные министры отнеслись к моему рассказу с подозрением, но без особых возражений. В любом случае, всех радовала мысль, что воинственный император не имеет к нашему королевству претензий и настроен на дружественные отношения обоих государств.

Совет закончился только после обеда, и я вместе с Реем отправился поговорить с семьями погибших за меня людей. Семнадцать павших в бою воинов, и семнадцать семей, матери, лишенные сыновей, овдовевшие женщины, осиротевшие дети...

Это была тяжелая встреча. Я что-то говорил, о героизме, о доблести, о своей безмерной благодарности, но и я, и эти люди прекрасно понимали, что никакими словами мертвых уже не вернуть.

Я подписал приказ о денежной компенсации членам семей погибших и передал его министру финансов для немедленного исполнения. Меня поблагодарили и разошлись.

Меня же еще и поблагодарили! За что? За щедрость? О каких деньгах вообще может идти речь, когда эти люди умерли, прикрывая меня собой? Но, к моему удивлению, никто не высказал и слова обвинений.

Я оказался прав, следующий день после возвращения оказался длинным и трудным. Бесконечные разговоры, документы, подписи... К вечеру я же совершенно вымотался, и только ночью вспомнил, что планировал выяснить подробности поездки Холдера в Багряную Карадену, нутром ведь чувствовал, что здесь что-то не так. Но когда я опомнился, было уже за полночь, и будить министра, чтобы потребовать немедленного ответа, было бы глупо.

А потому я снова отложил на завтра то, что категорически нельзя было откладывать.

Если бы знал, к чему приведет промедление....

***

А на следующий день был четверг - День Прошений. С тех пор как меня короновали, это стало уже традицией: в последний четверг месяца двери дворца были открыты для всех желающих поговорить напрямую с королем и на что-то пожаловаться или что-то попросить. Так было принято во время правления короля Лергиуса, и Мельвидор убедил меня, что добрые традиции стоит сохранить.

Первое время люди занимали очередь еще с вечера, чтобы успеть попасть ко мне на прием, но потом, когда поняли, что отменять День Прошений никто не собирается, успокоились, а я поручил секретарю вести заблаговременную запись, дабы не создавать давки.

После завтрака я направился в тронный зал, где обычно и проходили аудиенции. До начала приема просящих оставалось около получала, и тронный зал был пуст.

Я оставил охрану у дверей и оказался в огромном помещении совсем один. Только я и огромный величественный трон, покрытый синим бархатом с серебряным узором - цветами Дайонов.

Сколько раз король Лергиус садился в этот трон, чтобы принять своих подданных? Представлял ли он своего сына, занявшим однажды его место?

Я пришел слишком рано, но идти куда-либо совершенно не хотелось. Мне очень давно не удавалось побыть одному, и я просто наслаждался тишиной.

Подошел к окну, из которого открывался вид на площадь, и посмотрел вниз.

На площадь со всех сторон стекались люди.