Гай Кей - Последний свет Солнца

Кендра сняла руку с солнечного диска. На мгновение зажмурилась.

Это в природе вещей: когда мы считаем свои поступки необычайно смелыми, то это неизменно такие поступки, которые оказывают влияние на дальнейшие события. Например, когда мы спасаем жизнь других людей с большим риском для собственной, выигрываем сражение, теряем жизнь в доблестной попытке что-то совершить. Такая смерть может остаться в песнях или в памяти, что иногда даже важнее, чем добиться триумфа. Мы празднуем наши потери, зная, как они вплетаются в дар нашего пребывания на этой земле.

Иногда, однако, поступок, который мог бы считаться не менее доблестным, чем любой из вышеупомянутых, совершается и остается незамеченным. Нет певца, который заметил бы его и оплакал или прославил, нет ярких, меняющих мир последствий, которые вдохновили бы пальцы арфиста.

Кендра тихо поднялась, как делала всегда, пробормотала извинения и вышла.

Она не думала, что кто-то это заметил. Мужчины приходили и уходили, несмотря на ночное время. Вести, принесенные кострами, разнеслись по городу. Снаружи, в освещенном факелами коридоре, она поймала себя на том, что шагает быстрее обычного, как будто ей необходимо двигаться, иначе она потеряет решимость. Знакомый ей стражник у выхода улыбнулся и открыл дверь на улицу.

— Вызвать для вас провожатых, моя госпожа?

— Никого не надо. Спасибо. Я только вернусь в церковь, к моей матери.

Церковь находилась слева, поэтому ей надо было свернуть налево на первом перекрестке. Она помедлила, вне поля зрения стражника, пока он не закрыл опять Дверь. Затем пошла в другую сторону, направляясь к стене и воротам города во второй раз за такое короткое время и тоже ночью.

Шаги за спиной, знакомый голос:

— Ты его обманула. Куда ты идешь?

Она обернулась. Почувствовала мимолетное постыдное чувство облегчения, возблагодарила бога. Теперь ее остановят, ей не придется этого делать, в конце концов. Гарет, с напряженным и озабоченным лицом, подошел к сестре. Она понятия не имела, что ему ответить.

Поэтому сказала правду:

— Гарет. Послушай. Не могу объяснить тебе, как именно, и это меня пугает, но я совершенно уверена, что Ательберт сейчас в лесу призраков.

Сегодня вечером, когда пришли новости, Гарет получил удар даже более сильный, чем она. Он все еще пытался приспособиться к новой действительности. Она увидела, как он слегка отшатнулся. «Колдунья! Нечистая!» — подумала она. Ничего не могла с собой поделать.

Это было недостойно — так думать. Это был ее брат. Через секунду он осторожно спросил:

— Ты его… чувствуешь?

Он был близок к правде. Только не Ательберта, но об этом она не была готова ему рассказать. Она с трудом сглотнула и кивнула.

— Думаю, он… и некоторые другие пытаются попасть на запад.

— Через этот лес? Никто… Кендра… это чистое безумие.

— Это Ательберт, — ответила она, но легкомысленный тон у нее не получился. Сегодня не та ночь. — Я думаю, они считают, что надо действовать очень быстро, иначе даже он не поступил бы так.

Брови Гарета сошлись над переносицей, как всегда, когда он усиленно что-то обдумывал.

— Предупредить? Что эрлинги идут туда морем?

Она кивнула.

— Думаю, в этом все дело.

— Но какое дело до этого Ательберту?

Это уже сложнее.

— Возможно, он присоединился к другим, отправился вместе с ними.

— С принцем сингаэлей?

Он умен, ее младший брат. Возможно, он теперь уже стал наследником королевства. Никто не входил в этот лес, особенно на юге, за долиной. Она снова кивнула головой.

— Но откуда… Кендра, откуда ты это знаешь?

Она пожала плечами.

— Ты сам сказал, я его чувствую. — Ложь, но недалекая от правды.

Он явно пытался справиться с этим. И как может быть иначе? Она сама пытается справиться, а ведь это внутри ее.

Он вздохнул.

— Хорошо. Что ты хочешь сделать?

Вот оно. Ее не остановят, если только она не остановит сама себя. Она сглотнула.

— Только одно, — ответила она. — Самую малость. Выведи меня за стены города. С тобой мне будет легче.

Он ее любит. Его жизнь навсегда изменится, если Ательберт умрет. И изменится по-другому, если умрет она, подумала Кендра. Гарет несколько мгновений смотрел на нее. Затем кивнул головой. Они вместе зашагали к воротам под голубым лунным светом.

Другой человек стоял на карауле, и это хорошо; прежний испугался бы, увидев ее после того, что случилось прошлой ночью. Снаружи у шатров все еще находились сотни мужчин (и немало женщин, как ей было известно). Они уже должны были услышать славные новости и начать ночное празднество.

Гарет без труда убедил караульного, что они собираются поучаствовать в веселье. Высказал предположение, что их сестра, принцесса Джудит, скоро их догонит, и, весьма вероятно, это было правдой. Если только она не опередила их, выбрав другую дорогу.

Когда Кендра оказалась за стенами и быстро пошла на запад, а не на север, к огням и шатрам, ее осенила запоздалая мысль. Она снова остановилась.

— Ты… в послании говорится, что тебе следует обеспечить безопасность.

Гарет выругался, что было ему несвойственно. Впечатление было бы более сильным, если бы не казалось, что он подражает Джудит. В любое другое время это могло бы позабавить Кендру. Он сердито посмотрел на нее. Она опустила глаза.

Они пошли дальше и наконец пришли к реке. Все это теперь странным образом напоминало сон, повторение чего-то, что она уже делала. Она была здесь прошлой ночью.

Она тогда остановилась на этом берегу и ждала, когда человек выйдет из леса.

Теперь Кендра заколебалась, посмотрела на брата.

— Ты собираешься войти туда, да? — спросил он. — В лес? Туда… к призракам.

Это не прозвучало как вопрос. Она кивнула головой.

— Подожди меня здесь. Прошу тебя.

— Я могу пойти с тобой.

Она прикоснулась к его руке. Это смело, очень похоже на Гарета и может довести ее до слез, если она не поостережется.

— Если ты пойдешь, я не пойду. Ты можешь сколько угодно проклинать распоряжения, но я не поведу тебя в лес призраков. Я ненадолго и не уйду далеко. Скажи, что останешься здесь, или мы оба пойдем обратно.

— Это меня вполне устроит.

Она не улыбнулась, хотя и видела, что ему этого хочется. Она ждала. Наконец он сказал:

— Ты в этом уверена?

Она снова кивнула. Еще одна ложь, конечно, но, по крайней мере, на этот раз не высказанная вслух. Он нагнулся и поцеловал ее в лоб.

— Ты настолько лучше всех нас, — сказал он. — Храни тебя Джад. Я буду здесь.

Лунный свет на воде, отражающийся от воды. Очень слабый ветер, ночь мягкая, конец лета. Кендра быстро вошла в реку, перешла ее вброд раньше, чем потеряла слишком скудный, по ее ощущениям, запас мужества и пока брат не успел заметить, что она плачет.