Максим Димов - Трон

Такие же галереи располагались и выше, еще на двух уровнях, но смотреть вверх он был пока не готов.

Зал потряс Ланса своими размерами — он просто-напросто оказался куда просторнее и выше, чем все здание Храма, каким оно виделось снаружи. Стены Зала лоснились мраморной облицовкой и испускали ровный белый свет. Казалось, изнутри они подсвечивались каким-то неведомым источником, да так, что, приглядевшись, можно было различить внутреннюю структуру камня. Подсветка завораживала, затягивала взгляд, и Лансу начинало казаться, что он стоит в центре гигантского идеально отполированного алмаза-куба. Никаких картин, статуй, рельефов и прочих излишеств, которые бы только погубили законченную лаконичную красоту этого места, в Зале не было.

Более половины площади поверхности пола занимал овальный бассейн, заполненный ярко переливающейся золотистой жидкостью. Свет, исходящий от нее, заливал большую часть Зала и падал на два чудовищно неуместных здесь, грубо сколоченных, деревянных щита, установленных у самого края бассейна с той стороны, где стоял принц. Ланс не сразу понял, что своей формой бассейн напоминает овал, вышитый на его сером плаще. Он непроизвольно опустил глаза и вздрогнул. Пустая эмблема у сердца светилась тем же светом, что испускали золотые воды. Принцу захотелось сорвать плащ, но что-то не позволило ему сделать это. И тогда он заставил себя вновь посмотреть вверх.

Никакой, как оказалось, это был не луч! Над головой, где-то на уровне последнего этажа, алело повисшее в воздухе идеально гладкое основание Столба Света. Видимый отовсюду алый колосс оказался теряющимся в выси световым цилиндром, который отделяло от земли добрые два десятка метров!

Из странного, полуобморочного состояния его вывели удивленные вскрики наконец-то отыскавших галерею братьев. Кое-как взяв себя в руки, он приказал себе сосредоточиться на поисках сестры. И Фредерика.

И тотчас стал замечать ускользнувшие поначалу от его внимания детали.

Сбежавший солдат уже почти одолел узкую, ведущую на первый этаж, лесенку, но сейчас его больше интересовали тонкие, опоясывающие щиты у источника золотых вод, стальные ленты. И только внимательней присмотревшись, он понял, что это цепи. Нехорошее предчувствие подстегнуло принца.

Он побежал к лестнице, отмечая на ходу, что солдат уже спустился и юркнул за дверь в боковой стене Зала. Еще десяток секунд он потратил на спуск, и затем...

...Затем он увидел щиты с другой стороны. Эмилия и отец Мор, Принцесса Королевства Фиан и маленький немолодой человечек с детской улыбкой, висели, распятые на них. Оба были без сознания, и сейчас обессиленно свешивались на цепях, и кисти рук их, стиснутые железом, были странно вывернуты. Платье на сестре было изорвано, ноги босы, а свалявшиеся космы волос скрывали лицо. Лицо отца Мора было изуродовано побоями.

...Шаги спускающихся братьев гремели в тишине громовыми раскатами.

— Эми, — внезапно охрипнув, позвал Ланселот.

Фигурка на щите едва заметно шевельнулась, и он скорее почувствовал, чем увидел ответный взгляд.

— Ланс, — послышался в ответ слабый голос.

В этот момент боковая дверь распахнулась, и в Зал вошел Фредерик, сопровождаемый дюжиной вооруженных людей.

Один взгляд на брата заставил принца содрогнуться. Если раньше Фред только время от времени давал поводы усомниться в состоянии своего рассудка, то сейчас он казался совершенно безумным человеком.

Брат оглядел их красными слезящимися глазами и расхохотался:

— Не опоздали, таки!

Он подошел к Эмилии и, схватив сестру за волосы, рывком приподнял ее голову:

— Вы как раз поспели к самому интересному.

— Отойди от нее, — процедил Ланс сквозь зубы.

Фредерик оставил сестру.

— Даже не думай мешать мне, Ланселот, — он оглянулся на братьев и прикрикнул: — Вас это тоже касается!

— Что ты задумал? — спросил Ланс.

Брови Фредерика горестно изогнулись:

— Понимаешь, брат — ты не против, что я тебя так называю? — дело в том, что Творец не желает снисходить к мольбам столь ничтожного червя, как я, а этот подонок отказывается помочь достучаться до Него, — он сильно пнул носком сапога отца Мора, и тот еле слышно простонал. — Сначала я очень расстраивался, но потом понял, что просто неправильно просил. Единый Творец — великий бог, и одними молитвами здесь не обойтись. Вот я и решил все сделать, как надо.

Одна из дверей распахнулась, и несколько солдат внесли жаровню с горящими угольями, огромную окровавленную деревянную колоду для разделки мяса и, в несколько заходов, с десяток объемистых охапок хвороста и поленьев. Фредерик заметил тревожные взгляды братьев и пояснил:

— Да, да, мы начнем с самого простого — с воскурения благовоний. Далее прирежем что-нибудь поменьше, например петушка. Вид его крови должен помочь растопить строптивое сердце Единого. Но если этого не случится, то настанет очередь кого-нибудь покрупнее. Я говорю о нашем добрейшем Море.

Он снова пнул его, и в этот раз тело старика откликнулось короткой конвульсией. Фредерик вновь повернулся к сестре и провел рукой по ее волосам.

— Но для того, чтоб окончательно ублажить Творца, нам будет просто необходим небольшой обряд плодородия, — он взял сестру за подбородок и поднял ее лицо.

— Я твердо обещал это своим парням, да и этой суке, думаю, понравится. А в заключение, мы устроим небольшое аутодафе, всего на две персоны, — Фредерик хохотнул. — Полагаю, уж после этого Единый Творец не устоит.

— Да он совсем спятил, — с нотками какого-то благоговейного страха прошептал в наступившей тишине Винсент.

— Ну, нет, — ничуть не обидевшись, беззаботно отозвался Фредерик. — Ты же сам видел, сколько людей пришло посмотреть на чудо. Мы не имеем морального права отпустить их, так ничего и не показав. Мы просто обязаны упросить Творца явить миру Чудо.

— Опомнись, брат! — пылко воскликнул Виктор, делая несколько шагов вперед.

Лицо безумца перекосилось от гнева:

— Не смей называть меня братом, ублюдок! У тебя здесь нет братьев!

— Ты сам не понимаешь, что говоришь, Фред. Прошу тебя, отпусти сестру и этого человека, и давай спокойно поговорим.

— Довольно! — взорвался Фредерик. — Слишком поздно! Они всю жизнь мне лгали, но теперь-то я не упущу своего! Я — наследный принц Фиан, а очень скоро стану королем!

Он задумался ненадолго и глубокомысленно добавил:

— А может быть, и Богом. Я еще не решил точно.

Ланс вздрогнул под пристальным взглядом Виктора.

— О чем это он говорит? — подозрительно спросил двоюродный брат.

Ланс опустил глаза. Не дождавшись ответа, Виктор повернулся к братьям.

— Его настоящим отцом был король Дарвин, — не выдержав тягостного молчания, произнес Филипп.