Владимир Клименко - Воспитанник богов

Дасу повернулся и зашагал в степь. Он не стал менять форму тела, и, глядя ему в спину, Млый внезапно почувствовал, что не прав, но сказать об этом вслух не позволила гордость. «И глупость», — мысленно добавил он. Жердяй топтался неподалеку, как собака, принадлежащая сразу двум хозяевам. «Останься», — хотел попросить Млый, но вместо этого каким-то чужим голосом сказал: «А ты чего ждешь?», и чуть не заплакал от отчаянья, когда Жердяй, смущенно поморгав маленькими глазками, последовал вслед за Сторожичем.

Еще какое-то время у Млыя оставалась возможность признаться, что он погорячился и сказал совсем не то, что думает. Но одновременно с мыслью о покаянии появилось и чувство безразличия, вернее, отрешенности. Он сел прямо на низкую траву, положив рядом меч. Фигуры Сторожича и Жердяя, странно трансформируясь в искривленном пространстве Нави, медленно удалялись, пока не пропали за вершиной одного из холмов. Тогда Млый встал.

«Куда пойти?» — равнодушно подумал он.

Горизонт на триста шестьдесят градусов выглядел совершенно одинаково ни одного ориентира.

«Если сейчас появятся грифоны, — подумал Млый, — мне не выстоять. Даже укрыться негде».

Он еще раз внимательно огляделся и вдруг заметил стремительно приближающуюся к нему по воздуху фигуру. То, что это одинокий грифон, он уже не сомневался.

Один — не стая. Есть шанс.

Мгновение спустя он убедился, что у летящего существа нет крыльев, а затем отчетливо понял, что фигура в полете может принадлежать только женщине. Мало того, это — была Ольга!

Млый бросился навстречу, не задумываясь, каким образом Ольга могла появиться в Нави, почему летает. Сомнений, что он ошибается, не возникло даже на секунду. Ольга, как птица опустившись на землю, также побежала ему навстречу, домашнее длинное платье, с красной вышивкой по подолу, било ее по коленям, мешало. Ольга откидывала на бегу падающие на лицо русые волосы, счастливо смеялась.

Млый схватил ее в охапку, закружил, потом осторожно поставил на землю, погладил по щеке.

— Ты здесь? — он тряхнул Ольгу за плечи, желая лишний раз убедиться, что все это происходит не во сне. — Как ты здесь оказалась? Род помог?

— Ты думал обо мне, — утвердительно сказала Ольга. — Все время думал. Когда о тебе думают, быть рядом просто.

— Неужели? — удивился Млый. — А ты думала обо мне? Почему же тогда я не оказался в Яви?

— Ты не можешь, — лукаво ответила Ольга. — А я — женщина.

— Погоди, погоди, — Млый отстранился, снял руку с ее плеча. Постепенно у него появились неясные подозрения. — Ты — Ольга?

— Конечно.

Млый вновь пытливо взглянул в женское лицо и вдруг с ужасом убедился, что оно начало меняться.

Как нарисованные стекли с лица брови, поблек рот, глаза утонули вглубь. Такие знакомые и родные черты задрожали, как отражение в воде. Перед ним стояла совершенно чужая женщина.

Меч лежал далеко позади, Млый забыл о нем, когда побежал Ольге навстречу, и теперь понял, что остался с оборотнем один на один без оружия. Вот разве что нож…

— Нет! — крикнула незнакомка и метнулась в сторону. — Не делай этого. Разве пристало мужчине убивать женщину?

— Кто ты? — Млый смотрел на нового врага, не отрываясь, боясь хоть на миг потерять его из виду. — Дасу?

— Ох уж эти мужчины, — назнакомка кокетливо повела плечом, одернула у плеча ставшее темным платье. — Всегда такие подозрительные. Я тебе не враг, — доверительно продолжила она. — Наоборот. Я пришла помочь.

— А как же это… — Млый неопределенно повел рукой, словно рисуя в воздухе исчезнувшее знакомое лицо. — И ты летаешь!

— Меня так и зовут — Летавица.

— Летавица?

— Да. Я могу принять облик любой женщины. Хочешь, я снова стану Ольгой?

— Ну уж нет, — Млый упрямо покачал головой. — С какой стати. Достаточно того, что ты свалилась как снег на голову.

— Разве Сторожич не рассказывал обо мне? Я думала, он предупредил.

— Так тебя послал дасу, — подозрения еще не полностью оставили Млыя, но он уже немного успокоился. — Не делай так больше, — попросил он, имея в виду превращение Летавицы в Ольгу. — Я тебе теперь не поверю.

— Жаль, — огорчилась Летавица. — Но если ты не захочешь увидеть во мне свою жену, то тут я бессильна. — Летавица беспомощно развела руками и вдруг расхохоталась: — А ты очень испугался, да?

— Очень, — мрачно признался Млый. Нож он спрятал, но теперь медленно, не поворачиваясь к Летавице спиной, стал отступать к тому месту, где на земле лежал меч. — И зачем ты сюда пожаловала?

— Хотела помочь, — голос Летавицы был открыт и простодушен. — Мне показалось, что ты ищешь знаний. Есть верный путь узнать сразу все.

— Как это «все»? — не понял вначале Млый.

— Все! — улыбка Летавицы обезоруживала лучше слов. — Все, что ты захочешь узнать. И не захочешь тоже, — загадочно добавила она.

— Об этом мире?

— И об этом, и о множестве других миров. О жизни и смерти, о своей судьбе и судьбе всех остальных. Обо всем, что есть, было и будет или не случится никогда. О предках и о потомках, о зле и добре, о силе и бессилие. Я могу перечислять бесконечно долго, но разве я смогу упомянуть обо всем?

— Но об этом можно узнать? — изумился Млый.

— Да, если решишь, что хочешь этого.

— Конечно, хочу.

Млый почему-то подумал, что Сторожичу надоело возиться с ним, и теперь он подослал ему в спутники Летавицу затем, чтобы решить все проблемы разом. Она, очевидно, знает, каким образом можно прекратить его бесконечное путешествие по Нави, прибегнув к самому лучшему и действенному способу разобраться сразу во всех проблемах. Если так, то зачем отказываться?

Сейчас, глядя на Летавицу, Млыю казалось странным, что еще минуту назад он мог принять ее за Ольгу. Ничего похожего. Темноволоса, лицо окрашено легким смугловатым румянцем, темно-зеленые глаза с быстро меняющимся выражением. Облик, безусловно, привлекательный, но чувствовалась в нем и какая-то неясная враждебность, словно необъяснимое приближение беды. Летавица, пока он ее откровенно разглядывал, подошла к нему вплотную, так что он смог ощутить ее легкое дыхание — чуть приоткрытые губы совсем рядом.

— Мне здесь одиноко, — призналась она и положила ладони Млыю на грудь.

Млый вздрогнул от этого прикосновения, почувствовав в нем желание и беззащитность.

— Хочешь, я буду тебе другом? — тихо сказала Летавица.

— Да, — ответил Млый и удивился своему разом охрипшему голосу.

— Тогда пойдем.

Покорно, как ребенок, не отбирая руки, которую цепко обхватили пальцы Летавицы, Млый последовал за ней, не спрашивая, куда они, собственно, направляются.