Сергей Осипов - Демоны вне расписания

– Здесь, – показала Настя. – Здесь я сидела… Потом… – следуя прокручивающейся в ее голове картинке, Настя отступила к месту своего падения, потом показала, откуда выскочил Денис. – И вот тут она упала.

– Ясно, – сказал Смайли, сосредоточенно изучая тот участок пола, с которого примерно полгода назад кто-то тщательно удалил следы крови.

– Я не знала, что ей нельзя смотреть в глаза. Я боялась ее всю, а не только глаз…

– Наверное, это тебя и спасло. А может быть, просто повезло.

– Повезло? Не смешите меня. Везение и я – несовместимые вещи.

– Любой, кто знает, что такое сестры горгоны, скажет вам, что ты не права. Армандо?

Армандо медленно кивнул. Настя нахмурилась:

– Я, наверное, лучше знаю про себя и про везение…

– Не факт, – сказал Смайли. – Тебе стоит прогуляться в саду, чтобы переосмыслить свои взгляды.

– В саду?

– Да, здесь есть сад, за домом. – Он снова поманил Настю, и та зашагала за ним уже без всяких колебаний. Они вошли в левую дверь и оказались посреди широкого прохода, выводившего и в кухню, и к туалетам, и к лестнице на второй этаж, и еще к каким-то маленьким комнаткам… Лестница вдруг скрипнула, и Настя вздрогнула, ожидая появления то ли призрака, то ли самих горгон во плоти, но это оказался всего лишь один из людей Смайли, который, видимо, проверял помещения второго этажа. Еще один человек стоял в дверях на кухню, и Настя сообразила, что этих людей с ними в машине не было; должно быть, они прибыли сюда раньше, возможно, за день или два до их со Смайли приезда; прибыли, чтобы все здесь обыскать и чтобы предотвратить любые неприятные сюрпризы.

– Все проверено, – сказал Смайли, словно читая ее мысли. – Здесь никого нет, кроме тебя, меня и еще дюжины моих сотрудников. Они обожают загородные поездки в начале апреля, обожают заброшенные рестораны…

Он повел Настю к двери в противоположной стене, и это оказалась дверь во двор.

– Ух ты! – сказала Настя, потому что двор скорее походил на парк, тоже слегка запущенный, но все же радующий глаз сочетанием живой природы с искусственными вставками. Выложенные камнем дорожки разбегались между клумб, небольших гротов, беседок; фонарные столбы тактично прятались среди елей, и где-то впереди парк незаметно сливался с лесом так, что границу между ними различить было невозможно.

Насте так понравилось это неожиданное открытие, что она позабыла, кому принадлежит этот дом, а следовательно, кому принадлежит и этот парк. Она почти побежала по дорожке, радостно обнаруживая припрятанные среди кустов изящные скамеечки и изумленно замирая перед двумя рядами карликовых деревьев, чьи ветви сплелись и образовали своего рода тоннель.

– А это, наверное, фонтан, – показала она на затейливую конструкцию посреди парка.

– Наверное. – Смайли с трудом поспевал за Настей, а вот Армандо, хотя и шел не следом, а по каким-то незаметным параллельным дорожкам, так и не отстал. – Вообще-то, я хотел тебе показать не фонтан…

– А что? – Настя догадалась, что Смайли стоит рядом с чем-то заслуживающим пристального взгляда. Она приблизилась на несколько шагов, кусты перестали закрывать ей обзор, и Настя увидела. – А-а… Скульптура. Вы мне ее хотели показать?

– Когда мои люди нашли этот дом, – с какой-то странной интонацией начал Смайли, – и этот парк… и позвонили мне и сказали, что они нашли… тогда я испугался, что мы найдем здесь Дениса Андерсона.

– Я н-не поняла… Испугались?

– Да, испугался, что мы найдем его среди них.

– Среди кого?

Смайли молча показал ей на скамейку рядом с собой. На краю застыла серая фигура мужчины в пальто. Он вытянул шею, словно старался рассмотреть что-то чрезвычайно интересное. Поскольку прямо перед ним располагался фонтан, то получалось, что мужчина заинтересовался фонтаном. Настя посмотрела на серую фигуру, потом на фонтан.

– Их тут четырнадцать, – сказал Смайли. – Восемь мужчин, пять женщин и один ребенок. У горгон своеобразные представления об искусстве…

Настя инстинктивно отступила назад. Потом отступила еще и еще, пока вдруг не уперлась спиной во что-то твердое. Настя резко обернулась и увидела, что из кустов высовывается рука, точнее, кончики пальцев протянутой ладони. Рука принадлежала женщине, которую кусты скрывали почти до самой шеи. Женщина, ростом чуть выше Насти, была серого цвета, и тело ее, судя по всему, было столь же твердым, как и коснувшиеся Насти пальцы. Твердым как камень.

– То есть, – продолжал говорить Смайли, – иногда они убивают не для еды и не для самозащиты, а для развлечения. Змеи впрыскивают в тело жертвы какую-то особую жидкость, и тело словно каменеет. Не сразу, так что ему можно придать нужную форму… – голос Смайли становился все тише и тише, пока не превратился в песочное шуршание и не слился с гулом крови в Настиных артериях. Сам Смайли тоже исчез из поля зрения, и мир на какое-то время стал состоять лишь из Насти и сада с окаменевшими фигурами убитых людей. В этом мире было очень тихо и очень холодно.

Настя обернулась к фонтану. Ей вдруг стал понятен этот извилистый контур, составлявший сердцевину фонтана, – змея, обвившаяся вокруг дерева. Обращенный в камень мужчина удивленно уставился на змею, и Настя оценила юмор горгон: их жертвы были обречены наблюдать ужас своих последних секунд вечно.

2

Потом ей казалось, что и сама она вечно стояла в оцепенении, глядя на фонтан и повторяя про себя слова Смайли: «Восемь мужчин, пять женщин и один ребенок… Восемь мужчин, пять женщин и один ребенок…»

Вероятно, было в ее лице что-то пугающее, во всяком случае, Смайли поспешил подойти; он успокаивающе тронул Настю за локоть:

– Настя… Послушай, тут уже ничего не поделаешь. Это печально, но…

– Для развлечения? – тихо переспросила Настя.

– Послушай…

– Как это ничего не поделаешь? – Настя непроизвольно дернулась и сбросила руку Смайли. – Я убила одну из них! Я – понимаете? Я никакой не спецназ и не супермен, но я смогла убить одну из них! Почему вы и куча ваших людей не можете убить эту мразь, чтобы они больше… чтобы больше никогда… – Ее взгляд снова наткнулся на женщину за кустами, и голос Насти задрожал. – Почему?!

– Потому что они сестры горгоны. Они делали так всегда, и их всегда пытались убить, а они ускользали, прятались в богом забытых местах, чтобы потом начать все сначала.

– Подождите. – От этой мысли Настя как будто окунулась по горло в ледяную воду. – Вы говорили – двенадцать Старых рас… То есть существует целая раса вот таких вот тварей?! Тысячи?! Миллионы?!