Элисон Бэрд - Империя звёзд

— Он подъехал на коне к воротам Фелизии и объяснил солдатам, кто он. Они ему тут же связали руки и привели в Йануван.

Так доложил капитан стражи, пока слуги и придворные во все глаза пялились на пленника. Дамион ничего не сказал и ни разу не отвел глаз от царя. Он ожидал от себя множества разных эмоций, но жалости в их списке не было. Однако именно ее он ощутил при виде этого человека — создания материи в ее блистательной роскоши. Этот человек верил, что может жить вечно и править миром, в котором обитает. Разве не было безумное желание Халазара грезой любого человека? Кто не мечтал победить смерть, овладеть враждебными силами природы и вырвать у них жало? И все втуне — блестящие одежды, трон, временная власть. Вдруг сидящий перед ним человек показался жалким, его претензии на царственность и божественность — печальными и бесполезными. Глаза Дамиона затуманились, образы расплылись.

— А, теперь ты плачешь! — злорадно вымолвил Халазар, подаваясь вперед. — Ты считал, что благородно поступил, придя сюда, — так, Дамион Атариэль? Но теперь ты здесь, и ты понял, что с тобой будет. Их ты не спас, а себя погубил. Что ж — плачь!

— Это над твоей судьбой я плачу, — спокойно объяснил Дамион.

— Над моей?! — взревел Халазар, вскакивая с трона. — Как ты смеешь! Смеешь плакать обо мне?! Прекрати! Прекрати, я тебе приказываю!

Он подскочил к Дамиону и ударил его кулаком в лицо. Дамион пошатнулся.

Но как ни странно, не было страха в глазах пленника. Ох, эти глаза! Холодные, бесстрастные, с этим беспокойным странным цветом, как у неба или моря. Халазару почудилась в них бесконечная глубина, и на миг его охватил безотчетный ужас.

— Я бог-царь! — завизжал он прямо в лицо Дамиону.

Только этот крик получился пустой, как раскат эха. Перед этими спокойными немигающими синими глазами все величие тронного зала вдруг обратилось в ничто, все триумфы и победы потеряли свое значение. Этот человек жалел его и тем низводил на уровень чего-то низшего. За это мерзавец должен умереть — но не сейчас, еще не сейчас. Его следует не просто убить, а сломать. Он должен корчиться от страха перед богом-царем, признать его своим господином.

— Бичевать этого преступника, — приказал Халазар. — Потом бросить в камеру. Не давать ни хлеба, ни воды. Наглость лечится голодом.

Дамион не сопротивлялся, когда его уводили. Халазар злобно смотрел ему вслед и все еще тяжело дышал. Он начинал опасаться, что потерял лицо перед слугами, когда так раздраженно набросился на пленника.

«Заим будет казнен, но этого я не убью. Нет! Я проведу его по улицам города, перед народом Зимбуры — перед этими дураками, которые шептались, будто он ангел. Я им покажу, что он всего лишь человек. И я сделаю из него приманку для Трины Лиа, как говорил Мандрагор!»

Йомар и Лорелин не могли ни есть, ни спать. Запертые в отдельные камеры вдали от остальных пленников, они перешептывались, пока тюремщик с бичом не пообещал их высечь, если не перестанут. Не сомневаясь, что он свою угрозу выполнит, они послушались. В первый вечер они видели, как мимо их камер проволокли седого мужчину в военной форме. Голова его свесилась на грудь, но он был похож на того генерала, который их захватил. Всю ночь до них доносились его дикие крики под пытками, потом они стихли — не приходилось сомневаться, что навсегда. Если зимбурийцы так обращаются со своими, то что ждет бунтовщика Заима и его соратников?

— Йо, — тихо позвала Лорелин. — Сюда кто-то идет.

Слышишь?

Йомар поднял голову с деревянной скамьи, где лежал. Приближающиеся шаги не принадлежали старику-тюремщику, что приносил им скудную еду — хлеб и воду. Скорее это был стук сапог — солдаты. Что дальше?

Он сел, уставившись на появившихся людей.

Между ними с избитым в синяки лицом и в разорванной рубашке тащился Дамион.

Лорелин вскрикнула и подбежала к двери.

— Дамион! Тебя тоже? Только не это!

Он улыбнулся ей.

— Я сдался, чтобы спасти вас. Царь сказал, что отпустит вас, если я сам приду.

Йомар уставился на него.

— Таков был договор — нас за тебя? А ты знаешь, что Халазару нельзя верить? Он нас все равно убьет и тебя тоже. Ты угробил свою жизнь зазря.

— Не зазря, — твердо возразил Дамион, когда стражники бросили его в камеру. — Объяснить я не могу, но я должен был так сделать. Поверь мне.

— Ну знал же я! — воскликнул Йомар в отчаянии, когда его и Лорелин вытащили из камер и поволокли по коридору. — Боевой шок. Он совсем спятил! Теперь все мы в лапах Халазара.

— Мандрагора, хочешь ты сказать, — шепнула Лорелин. — Настоящая власть здесь — он. Но что он хочет с нами делать?

— Эйлия, — ответил Йомар. — Ему нужна Эйлия. Для этого он все и затеял. Если он…

Но тут стражники растащили их в стороны.

20. ПОБЕДНЫЙ УДАР

По неровной дороге, что вилась сквозь папоротники джунглей, шагали два ничем не примечательных человека: приземистый коротышка с длинной белой бородой и маленькая женщина с острыми чертами лица и рыжеватыми волосами. Никто из прохожих не обращал на них внимания. Почти все шли быстро, несмотря на жару, редко-редко бросая взгляд из-под широких полей шляпы. И все, как заметили эти чужаки, шли в одну сторону.

— Скажи мне, друг, будь любезен: город в эту сторону? — спросил Аурон у человека, который вел под уздцы волов, запряженных в телегу с пожитками.

— В эту, в эту, только лучше сейчас туда не ходить, — буркнул человек. — Мы все уходим.

— С чего это? — спросила Талира, но человек лишь прикрикнул на волов, подгоняя их.

Небо было ясное, но недавно прошел дождь: земля на дороге была влажной и покрыта кое-где лужицами, от которых под зноем двух солнц шел отчетливо видимый пар. Как-то любопытно локализованный был ливень, потому что еще за сто ярдов на дороге не было ни луж, ни грязи. Аурон и Талира пошли дальше своим путем и вскоре вышли на открытое место: джунгли не стали редеть, а резко кончились, сменившись буреломом стволов и пней. Дальше лежали поля, за ними — каменные и деревянные строения большого города, и над ним на крутом холме — крепость с башнями.

У обочины отдыхала группа бродяг, расположившись на пнях и бревнах.

— Не стоит туда ходить, — бросил один из них с мрачным видом, когда Аурон и Талира проходили мимо. — В Лоананмаре власть переменилась. Смотрящий собрал манатки — и ходу.

Аурон остановился.

— И кто теперь правит?

— Прежние жрецы вернулись со всеми своими правилами: то делай, того не делай. Всю власть себе забрали от имени своего царя-дракона.