Кирилл Клеванский - Большое приключение. Пепел

Сейчас же все окутала мгла и лед. Впрочем, где бы не слышался удар резного посоха, там журчала и капель. Талые ручейки спешили куда-то сквозь прорехи, освобождая древний оплот магии от злых чар. Эш осознавал всю опасность своих действий, но в то же время не мог удержаться.

Юноша, всю жизнь ценивший красоту, не мог позволить древнему замку ежится под гнетом колдовства. И пусть изо рта все чаще вырывались облачка пара, а ноги и руки все сильнее покрывались синими пятнами, но огонь, врываясь из под посоха, все так же лизал ледяную корку.

Волшебник мог бы поднапрячься, произнести великое заклинание и попытаться отвоевать Грэвен'Дор у ведьмы, но порой лучше не будить то, что спит. Возможно именно этому и учит баллада о «Короле-Звезде». Учит тому, что порой геройство приводит лишь ко всеобщему горю. Иногда нужно спрятать взгляд и пройти мимо. Что ж, кому как не Пеплу знать о том, что помогая кому-то ты лишь даешь повод иному ненавидеть себя.

— Стой! — шикнул Лари.

— Что на этот раз? — вздохнул Мервин. — Про корону уже шутили. Теперь про ночник?

— Как насчет снежных зомби? — сквозь зубы процедил Тулепс до скрипа натягивая свой ростовой лук.

Вскоре послышался скрежет. Совсем не такой, какой можно услышать если встретишь по пути неряшливого рыцаря, предпочитающего уходу за доспехом, ухлестывание за дамами.

Резкий, высокий, словно стеклянный скрежет постепенно приближался, заполняя собой сверкающую ледяным хрусталем залу. Эш чувствовал как напряглись «Пни», услышал лязг металла, втягиваемого из ножен. Сам волшебник лишь тер ладони, пытаясь согреться и не подпускать все усиливающийся холод.

Наколдованный огонек затрясся, зашелся в безумном танце, но не погас. Чтобы развеять чары Мастера требовалось что-то посильнее нежели мертвые разумные, чьи души давно уже превратились в снег, а глаза — в замерзшие бездонные колодцы.

Вскоре тени словно выплюнули из себя геротов — слуг Ана'Бри. Некогда бесстрашные, славные герои, сейчас они походили на некоего подобие порождений некромагии. Десятки, сотни геротов волокли по полу обледенелое оружие, издававшее тот самый скрежет. Дворфы и эльфы, люди и тролли, орки и прочие существа — отдавшие свое тепло во власть Ана'Бри, обретшие вечную жизнь. Вечную жизнь в вечном же услужении. Безвольные куклы, ведомые силами ведьмы.

— Жуть какая, — вздрогнула Мери.

Эш не мог с ней не согласиться. На свет вышел человек. Некогда высокий, стройный и плечистый, сейчас же сгорбленный, посиневший, покрытый инеем и морозлой коркой, он жадно тянулся к единственным источникам тепла в этой обители холода и мрака. Его глаза, покрытые чуть прозрачным льдом, светились расплывающимся синим маревом. И подобных ему в зале столпилось немыслимое множество. Все те, кто некогда презрел опасность, пришли на свой очередной бой. Вот только в этот раз их ведет не жаркое сердце, разгоняющее по венам горячую кровь, а осколок льда безупречной чистоты.

Когда отряд от геротов отделяло не больше пятнадцати шагов, слуги ведьмы вдруг замерли. Они занесли над головой зачарованное оружие и в беззвучных криках раскрыли рты.

Мервин, сжав щит, накрыл товарищей сиянием драконьего крыла. Тулепс уже выцеливал самого опасного из геротов; Мери и Лари обнажили клинки, готовые сразить любого, кто подойдет на расстояние молниеносного выпада. Алиса на распев читала какие-то усиливающие заклинания и то и дело взмахивала жезлом. С каждым таким взмахом один из приключенцев на миг окутывался золотым или бирюзовым свечением.

Один только Эш не готовился к бою, а внимательно следил за тем как растаявшие участки пола вновь покрываются изморозью. Это могло значить только одно…

— Ты пришел, — прозвенел высокий, прекрасный голос. Словно небесная нимфа взяла в руки арфу и начала петь — таков был этот звук. — Как он и сказал — ты пришел.

— Кто это? — процедил Лари, покачивающий в руке клинки.

В этот Эш даже не обратил внимания на багрянец, плещущий по их лезвиям.

— Будь я проклят, если это не Ледяная Ведьма, — сплюнул Мервин, крепче сжавший могучую секиру.

— Слуги мои, — вновь прозвенело в ушах Странников. — Поприветствуйте наших гостей.

Сотни геротов синхронно подняли головы и их глаза вспыхнули. Тьма мигом укрылась по щелям, отступив перед яркой синевой, оставляющей играть на сводах странные лазурные узоры.

«Красиво, — отстраненно подумал волшебник. — Смертельно красиво».

— Чего ты хочешь?! — крикнула Мери.

Эш хотел было сказать фехтовальщице, что с сидхе договориться невозможно, но не успел. Грудь и голову сдавило предчувствие опасности и события понеслись вскачь.

Пепел развернулся на пятках, произнес Слово и ударил посохом о землю. Ураганный порыв ветра, вырывавшийся на свободу, смел «Пней» словно пыль с ветхой книги. Он поднял их над землей, закружил в безумном вальсе и унес в противоположную от геротов сторону. Когда же приключенцы скрылись во тьме, Эш чуть улыбнулся и поднял голову к потолку.

На него падала огромная ледяная клетка. Волшебник не успевал ни произнести заклинание, ни воплотить одну из Форм. Все что он мог, это смело встретить свою судьбу лицом к лицу.

С оглушающим грохотом ледяные клыки впились в каменную кладку, но даже толща черного мрамору не остановила силу великой сидхе. Эш почувствовал как пропала опора из под ног и спиной низ волшебник ухнул в черноту. Прижав посох к груди, Пепел позволил плащу закутать себя и последнее, что волшебник увидел перед тем, как серый лоскут накрыл его лицо, это как в вышине удаляется синий свет сотни пар ледяных глаз.

Некоторое время спустя. Покои Ана'Бри.

Эш сидел в столь тесной клетке, что, пожалуй, от ломоты в пояснице и затекших ног его спасал лишь довольно небольшой рост. Эш мог вытянуть ноги, но тогда приходилось прижимать голову к плечу, он мог расправить плечи, но, как можно догадаться, приходилось чуть сгибать колени. Впрочем, все эти неудобства меркли перед отсутствием в руках верного спутника.

Стоило клетке остановить свой стремительный спуск, как посох, словно по-волшебству (а скорее всего именно по нему) вылетел из рук волшебника и завис в углу покоев. К слову о них.

Если Эш некогда считал что король поселил его в непомерно больших хоромах, то теперь был готов взять свои слова обратно. Ледяные покои оказались больше, чем мог себе вообразить самый амбициозный архитектор. Одна лишь кровать по площади занимала как весь дом Эша. Не говоря уже о будуаре, исполинских шкафах, волшебном окне, открывающим чарующий вид на бесконечную горную цепь. И все бы ничего и покоями действительно можно было бы восхищаться и дальше, но несколько смущал тот факт, что все вокруг искрилось льдом.