Крис Вудинг - Ткачи Сарамира

Осознав это, Виррч уменьшил защиту. Его маневр насторожил нарушительницу и заставил заколебаться. Главный ткач получил время, в котором так остро нуждался. Он вытянул из полотна длинные нити и, смотав их в огромный клубок, засосал его внутрь. Слишком поздно враг разгадал его маневр. К этому времени ему уже никто не мог помешать. Виррч выбросил клубок из себя, вложив в это всю силу, какая у него оставалась. Снаряд распутывался и рассыпался на миллион нитей, которые разлетались по всему полотну, беспорядочно закручиваясь и сплетаясь. Сильный, громкий сигнал, оглушительное оповещение всех ткачей в Сарамире и за его пределами. Злоумышленник закачался на нитях от силы этого крика, бессловесного вопля предупреждения всем братьям: «Остерегайтесь! Остерегайтесь! Женщины в паутине!»

Но недаром Виррч столько лет занимал место главного ткача. Среди бесчисленных нитей была одна, сильно отличающаяся от остальных, предназначенная для конкретного объекта. И в темной бездне четыре демона подняли головы, и глаза их засверкали.

Сообщение было простым и выражалось не языком, а эмпатической вспышкой. Изображение Люции ту Эринима, наложенное на запах тела и указание местонахождения – этого было вполне достаточно, чтобы шин-шины вышли на охоту.

Убить.

В это время Кайлин нанесла удар – «черная вдова» ужалила, появившись из ниоткуда. И Виррч осознал, что она проскользнула мимо барьеров и достигла сердца. Его чувства оказались парализованы, контроль над рисунком полотна утерян. Он оказался совершенно беззащитен. Главного ткача охватил дикий животный ужас, он почувствовал, как женщина намотала на палец нить его разума. А затем, с треском разорвала ее.

В своих покоях главный ткач Виррч закричал, судорожно выпрямился и повалился на пол.

И вновь наступила тишина. Прошло, наверное, больше часа, прежде чем шакал осмелился приблизиться к телу. И минуло еще столько же, прежде чем в комнату заглянула маленькая девочка в изодранной одежде с грязным лицом. Она смотрела на Виррча, дрожа от страха и голода. До нее не донеслось никакого шума, кроме мягкого всплеска того, что зовется вечностью.

Главный ткач лежал голый, уткнувшись лицом в свои лохмотья. Густая темная кровь, сочившаяся из носа, рта и глаз, вытекала из-под маски, собираясь в лужу на грязных плитах пола. Успокоившийся шакал вылизывал ее.

Девочка наблюдала за этим, не в силах поверить в случившееся. Она боялась ловушки. Только когда шакал начал обгрызать пальцы Виррча, до нее дошло, что ткач мертв.

С рыданием девочка приблизилась к лежавшему на полу телу. Шакал с рычанием отступил. На шее Виррча висел медный ключ. Она протянула руку и потащила его к себе, готовая тут же убежать, если главный ткач шевельнется. Но ничего не произошло. Какое-то время девочка пристально смотрела на труп и, наконец, плюнула на него. Но тут же, испугавшись, что зашла слишком далеко, подбежала к входной двери и вырвалась на свободу. Шакал возвратился на прежнее место, чтобы продолжить обед.

Глава 32

– Кто мог это сделать? – вопрошала императрица. Дурун широко шагал по высоким коридорам дворца, его длинные черные волосы подрагивали на плечах. – Кто решился напасть на нас в тронном зале?

– Кто бы это ни был, он ответит за все, – ответил император. – А теперь поспешим.

Анаис ощущала растущее внутри беспокойство. Супруги находились в малопосещаемой части дворца, где располагались кабинеты ученых, комнаты для гостей и старые пустые залы, которыми уже давно не пользовались. Шестеро стражников с обнаженными мечами шли за императорской четой следом, как телохранители. Один, по имени Хаттен, служил во дворце много лет, и владычица уже имела возможность убедиться в его преданности. Другого, которого звали Иттрий, Анаис знала хуже, но помнила его лицо и была убеждена, что он не из тех стражников, которые напали на них в тронном зале. Лица остальных тоже казались знакомыми, но императрица не помнила имен.

И все же, несмотря на охрану, она боялась. Мятежи, взрывы, внезапное нападение – все это было кем-то организовано. Но для чего? Кого хотели лишить жизни: ее или Дуруна? А может, ее любимого ребенка? Сейчас, охраняемая всего лишь шестью стражниками, императрица чувствовала себя ужасно уязвимой. Кто бы ни организовал беспорядки в городе, он отлично знал, что делал. Дворец остался практически без охраны. Почти всех воинов отправили усмирять бунтующих горожан или защищать стены столицы. Отряды семьи Бэтик прибудут в Аксеками только вечером. А ведь еще даже не полдень, и помощи ждать неоткуда.

– Люция, – простонала Анаис, не в силах сдержать беспокойство. – Где Люция?

– Я послал Рудрека забрать ее. Вы разве не слышали? – прорычал Дурун. – Мы скоро с ней встретимся.

Он прав. Безопасность Люции сейчас под угрозой. Принцессу спрятали. И спрятали хорошо. Но слишком много людей знали, где находится наследница. Если враг пробрался во дворец, девочке лучше быть рядом с родителями. Они смогут скрыть дочь в укромном месте, о котором никто не знает.

Императрица посмотрела на мужа. Дурун, конечно, грубиян и бездельник, но в своем неистовом гневе он проявил свои немногие положительные качества. Муж часто мстил тем, кто нападал на него. Его сила попросту сметала противников. Анаис не сомневалась, что Дурун справится с любым, кто перейдет ему дорогу. Императрица почувствовала неуместное сейчас вожделение. Иногда под влиянием любовной лихорадки и страсти Дурун напоминал того мужчину, которого она могла бы полюбить. Но эти приступы случались редко и быстро проходили. И тогда император снова превращался в бездельника, за которым она была замужем долгие годы.

Дурун привел их в Зал Солнца. Анаис почти забыла о его существовании, но сейчас, несмотря на произошедшие события, пожалела, что так редко заглядывала сюда. Зал потрясал своей красотой: большой купол, покрытый позеленевшей и потускневшей позолотой, с огромными, имеющими форму лепестка, окнами, симметрично изогнутыми вниз. Утренний свет, проходя через витражные стекла, распадался на разноцветные лучи и окрашивал зал во множество оттенков. Пол был выложен по кругу мозаикой, а стены обшиты деревом и украшены золотом. По периметру зала располагались галереи. На них когда-то рассаживались члены Государственного совета во время заседаний. Сейчас, как и многие верхние этажи дворца, зал пустовал. Остались только воспоминания о его былой красоте и величии.

– Где Люция? – с волнением спросила императрица.

Она слышала, как жалобно прозвучал ее голос. Но в эти минуты Анаис была не великой императрицей, а слабой женщиной. Она ненавидела себя за это, но ничего не могла поделать. Нападение на тронный зал потрясло владычицу. Анаис впервые довелось смотреть в глаза людей, которые намеревались убить ее. Это превратило королевскую власть в шутку, в игру, которой она забавлялась, отдавая приказы, управляя жизнью и смертью своих подданных, защищенная стенами неприступного дворца. Теперь кто-то ударил по ней, близко к сердцу, и тот смертельный ужас, который Анаис ощутила, совсем не легко было скрыть.