Сергей Малицкий - Забавник

— И… — напрягся Сурра.

—.. протянула руку и вытащила незнакомку сюда, на каменный пол этой самой комнаты.

— Ты сумела пробить выход в иные миры? — спросил Сурра.

— Не я, — покачала головой Сето. — Я только бросила нить, наметила путь, откликнулась. Наверное, согласилась. Ответила утвердительно на безмолвный вопрос. Решила, что смогу справиться с ней, если даже и не смогу ничему научиться у нее. Мне было любопытно, демон меня раздери!

— Демон тебя раздери… — саркастически повторил Сурра. — Или мать не предупреждала тебя, что, нарушая границы тьмы, всякий должен помнить, что открывает собственные границы, а не вторгается в чужие? Силы захотелось?

— Да, камень на твою голову! — стиснула зубы Сето. — Силы! И я почувствовала, что девчонка может дать мне силу. Она вывалилась на пол моей гостиной, как ободранный горной колючкой слизняк. Сади едва сумел привести ее в чувство, а потом еще полгода выхаживал ее. Она не то что говорить, она ела с трудом! А потом…

— А потом раздосадованные долгим отсутствием Сади его односельчане пришли к замку, — продолжил Сурра.

— Они стали мне угрожать! — воскликнула Сето. — Эти жалкие людишки стали мне угрожать! Обещались, кстати, пожаловаться ледяному магу, чей замок стоит на берегу Каиссы. Я позвала Сади, чтобы он показался им в окно, а он привел едва ковыляющую Гнаю. Она даже не сплела пальцы, только посмотрела на негодяев, которых было не менее трех десятков, и дунула в их сторону.

— И они погибли, — кивнул Сурра.

— Они обратились в пепел почти мгновенно, — прошептала Сето.

— И Гная взяла над тобой вверх, — усмехнулся Сурра.

— Нет, — скривила губы Сето, — она и теперь пока еще не может взять надо мной вверх. Она действительно пошла на поправку, отправляла Сади за какими-то травами, даже пыталась обучать меня каким-то правилам магии. Правда, я не могла ничему научиться. Порой мне казалось, что она учит меня дышать под водой, забывая, что у нее есть жабры, а у меня нет. А потом я узнала об этих смертях. Гибли те, кто так или иначе недоброжелательно отзывался обо мне. Я приперла Сади к стене, и он сознался, что Гная может убить каждого. Нужно только увидеть его. И тогда этот несчастный сгорит заживо. Сразу или чуть позднее. Когда Гнае захочется есть.

— Так она — демон? — нахмурился Сурра.

— Я не знаю, что такое демон, — сказала Сето. — В Айсил нет демонов, нет книг о демонах, нет умельцев, знающих о демонах. Все, связанное с демонами, было подвергнуто запрету в далеком прошлом.

— Примерно тогда, когда строились врата в твоем замке, — кивнул Сурра.

— Если не раньше, — вскочила на ноги Сето. — Но она точно не человек. Она может есть человеческую пишу, но насыщается только тогда, когда сжигает кого-нибудь!

— Ее можно убить? — спросил Сурра.

— Не знаю, — пожала плечами Сето. — Но ее труднее убить, чем даже тебя, Сурра. Я пыталась это сделать, но у меня ничего не вышло. В пламени она чувствует себя, как ты чувствуешь себя в воде. Когда мой стражник отсек ей голову, она растеклась лужей пламени, проникла сквозь камни пола в людскую и вселилась в тело моей прачки.

— Вселилась в тело?. — не понял Сурра.

— Восемь человек погибли в огне! — выкрикнула Сето. — Девятой была моя прачка. Она вышла на крыльцо дома обожженным трупом, но, отойдя на сотню шагов, уже была Гнаей, хотя обожженная кожа прачки развевалась на ее плечах!

— Почему же она не расправилась с тобой? — спросил Сурра.

— Вот! — выкрикнула Сето и взмахнула небольшим зеркальцем. — Я вспомнила ее приход в тонкостях! Я сплела по памяти ту самую тропку, по которой она ворвалась сюда, и готова была накинуть на ее горло. Но теперь я уже не уверена, что у меня получится. Она становится сильнее с каждым мгновением. С каждой смертью!

— Отчего же ты не схитрила? — спросил Сурра. — Отчего не накинула на нее свою плетенку, пока она еще была слаба? Я так понимаю, что девять смертей твоих слуг тоже добавили ей силы?

— Я была слишком уязвлена, — прошептала Сето. — Сади изменил мне с ней. Я хотела ее уничтожить и думала, что мне удастся это сделать.

— Выходит, он был еще и твоим любовником, — вздохнул Сурра.

— И весьма неплохим, — скривила губы Сето. — Он валялся у меня в ногах, уверял, что она зачаровала, совратила его, но я вышвырнула его на улицу.

— Значит, убить меня его послала Гная? — задумался Сурра.

— Вряд ли она думала, что Сади сможет убить тебя, — покачала головой Сето. — Ты единственный остался жив из великих магов кроме меня. Она — пламя, ты — лед. Значит, твоя магия наиболее опасна для нее. Скорее всего, она предполагала, что мы убьем друг друга. Ведь я тоже пламя. Сади должен был всего лишь ослабить тебя, потому что пока еще ты сильнее меня. Да, я это понимаю и из-за этого ненавижу тебя! — скрипнула зубами Сето. — Что ты теперь собираешься делать?

— Во-первых, не забывать, что ты все-таки собираешься меня убить, — заметил Сурра. — Во-вторых, не забывать, что ты сделала с моей страной и с магами Айсил. В-третьих, вернуться домой. Я сильнее всего в собственном замке, там я практически неуязвим.

— Забудь пока о собственном замке, — прошептала Сето. — Выгляни в окно.

Сурра опустил ноги на пол и подошел к окну. Все пространство, окружающее замок Сето, было словно присыпано пеплом. Языки пламени пробегали вокруг, выжигая редкие деревья. В отдалении догорали деревенские дома, поднимались клубы дыма над перелеском.

— И так во все стороны, — ответила Сето. — Те пределы, что я выстроила, едва держатся. Мне кажется, что они до сих пор стоят только потому, что Гная не налегла на них со всей силой. Она не женщина, Сурра. Она демон. Она — Зверь! Я не слишком часто задумывалась о воздаянии и справедливости, Сурра, но теперь я постоянно думаю, как Единый позволил, чтобы такая погань появилась в нашем мире? Думаю, что нам не справиться с ней и вдвоем. Я колдовала на призыв к членам совета, но они все мертвы, уверяю тебя.

Сурра молчал. За стенами чужого ему замка стояла еще более чужая сила. Настолько чужая, что он не знал, как к ней подступиться. Настолько мощная, что он чувствовал себя песчинкой перед накатывающей на него бурей.

— Ты погубила Айсил, — мрачно сказал Сурра. — Единый создал наш мир, но храмы в его честь служат для благодарностей в его адрес, а не для просьб. Строитель строит дом, но отвечают за него жильцы. Ты красивая женщина, Сето, но твоя злость и дурь привели к тому, что мир, в котором мы могли жить долгие годы в спокойствии и благоденствии, сгорает в пламени. Ты мерзость и дрянь, Сето, слышишь?

Глаза молодой колдуньи сузились, но она не произнесла ни слова.