Иар Эльтеррус - Белый меч

— Знаешь, эльфенок, я считал себя старым, искушенным и циничным монстром. Ну, во всяком случае, по меркам смертных и новообращенных, для верхушки Братства я еще совсем юнец. Я могу соблазнить смертную женщину одним взглядом, я участвовал в оргиях, обычных и кровавых, я спал с такими существами, что только в кошмарах и привидятся. Но прямота твоего народа в этом вопросе даже меня порой сбивает с толку.

— А что, у вас на континенте сексом занимаются как-то иначе? — невинно поинтересовалась Назиль. — Если для вампиров вся близость заключается в укусе или в телепатическом контакте — тогда, конечно, извини… Ты уж просвети наивную островитянку…

— Занимаются как надо, не переживай. Но знаешь, даже для вампира секс подразумевает какие-то обязательства, чувство или долг… Да, со стороны вампирское общество может показаться довольно-таки развратным. Например, мастер имеет право отпользовать птенца в любой позе, когда захочет, или подложить под кого надо. Ну, так извини, на то он и мастер! Создание птенца — процесс очень интимный, накладывающий множество уз. Тот, кто тебя создал, первое время будет ближе родителя, брата или супруга. А с точки зрения сословной — он к тому же твой сюзерен, с правом первой ночи… и всех остальных заодно. Но все равно, старшие вампиры, кроме самых невменяемых, этим правом пользуются крайне осторожно, чтобы не превратить своего преданного слугу в злейшего врага. А у вас… такое впечатление, будто переспать — это как выпить вместе чашку чаю. Вы можете лечь с кем-то в постель, даже не зная его или ее имени — а через пару часов разбежаться, словно ничего не случилось, и забыть об этом эпизоде. Такого на Среднем Кольце не бывает, да.

— Ну, чай мы тоже с кем попало не пьем, — рассмеялась дроу. — Но в принципе — да, у нас с этим гораздо проще. Начинается обычно с изнасилований, а потом одно из двух — или входишь во вкус, или привыкаешь смотреть на такие вещи философски. Есть, конечно, еще те, кто не выносят, сходят с ума или замыкаются в себе… ну, такие у нас долго не живут.

— Бр-р-р… и что, всех поголовно в юности насилуют? Это обряд у вас какой-то?

— Да нет, какой обряд… Просто наши законы не предусматривают наказания за убийство, грабеж или изнасилование. Если ты не можешь защитить себя сам и не имеешь могущественных родственников или покровителей, которые могут за тебя отомстить, то всякий прохожий вправе с тобой сотворить, что пожелает. У большинства дроу семья или покровитель есть, конечно. Но они готовы раскачаться на месть, только если нападение чувствительно ударит по их карману, репутации или могуществу. За убитого — будут убивать, за грабеж — могут потребовать компенсацию, но только если отняли достаточно много. А за изнасилование что стребовать? Жертва-то вот она, жива, почти здорова. Есть, правда, семьи, которые мстят за честь своих членов, независимо от их возраста и положения — но это исключения. Большинство предпочитают не связываться из-за мелюзги, особенно если видимых повреждений насильники не оставят. А уж если насилует родственник или покровитель, который за тебя предположительно и должен мстить — тут вообще нет выхода, кроме как расслабиться и попытаться получить удовольствие.

— И ты… тоже?! — потрясенно посмотрел на нее Зерт.

— А что я, особенная, что ли? Мне еще повезло — как дочь Мастера Арены я имела бесплатный доступ к лучшим учителям боя. Девственность я потеряла в двенадцать лет, а своего первого насильника убила уже в четырнадцать. У большинства этот период длится дольше — с десяти лет, когда эльф становится сексуально привлекателен, и до восемнадцати, когда он начинает что-то представлять в боевом плане и уже способен себя защитить.

Вампир поежился. Он считал свое родное Среднее Кольцо малоприятным местом для жизни — и не без оснований. Но в сравнении с молодостью большинства дроу — владения Воскресителей просто райский уголок! Или ему только так казалось с непривычки? Возможно, некоторые вещи, которые для него привычны и естественны, могли бы напугать эльфийку не меньше. Голод, например. Вряд ли даже самому безумному и извращенному дроу придет в голову убивать своих родственников, чтобы съесть их и протянуть еще пару дней. А Зерт воочию наблюдал подобные случаи во время пищевых кризисов.

— Извини, я не буду, раз тебе неприятно, — глухо сказал он. — Но я теперь понимаю, почему ты так истолковала мои действия. Честное слово, у меня и в мыслях не было приставать. В моей стране такое прикосновение означает просто доверие и поддержку…

Назиль притормозила корабль, подкатила кресло к своему единственному пассажиру и осторожно обхватила его запястье тонкими пальцами.

— А почему ты решил, что мне неприятно? — ласково промурлыкала девушка. — Я, может, только и жду все это время случая тебя затащить в постель. Ты совсем не похож на наших мужчин, ты сильный и надежный, ты думаешь о долге, а не об удовольствиях или личной выгоде. У меня никогда таких не было… И аура у тебя красивая, хотя и тонкая…

— Но… после всего пережитого, разве тебе не противны вообще все мужчины? И кроме того, у вас же вампиры считаются низшей расой… А у меня еще эти ожоги…

Она негромко и зло рассмеялась.

— Зерт, да ты на меня посмотри! Что в сравнении с ЭТИМ какие-то ожоги?! Если ТЕБЕ противно — так и скажи, я пойму.

Вампир присел на корточки рядом с ней и обнял за плечи.

— Не противно, эльфенок. Ты мне нравишься в любом виде. И уже давно.

Она внимательно и хитро посмотрела в зеленые глаза, на дне которых мелькали алые искорки. Провела ладошкой по коротким волосам, к которым так и не смогла привыкнуть…

— А как насчет доказать делом?

— Что, прямо сейчас? — немного опешил Зерт.

Воительницу ужасно подмывало сказать «да». Не столько из желания (получить в нынешнем состоянии полноценного удовольствия от близости она все равно бы не смогла), сколько из женской и расовой зловредности. Ну, нравилось ей смотреть, как этот парень смущается — у дроу подобной реакции не могло быть в принципе.

Но дело было все-таки важнее, поэтому она с сожалением отвернулась.

— Не сейчас. Сегодня ночью, когда ляжем в дрейф.

— А ты будешь в состоянии? Столько часов непрерывно держать волшебный ветер…

— За меня не переживай, — усмехнулась Назиль, призывая силу. — Я, по-моему, вообще могу не спать, с тех пор, как поставила тотем. А у тебя-то мужской силы на всю ночь хватит?

— Вампиры не устают, — сообщил «новость» Зерт. Эльфийка никак не могла понять — то ли ее спутник отличается ангельским терпением, то ли туповат и подначек попросту не замечает. По его бледному и спокойному лицу, мягкому голосу и холодным глазам было невозможно что-либо прочитать, исключая те случаи, когда он сам хотел показать настроение.