Вадим Панов - Правила крови (антология)

— Так кто здесь задает вопросы, чел?

— Вы, мэм, — прохрипел я.

Боже милосердный, как хорошо просто лежать на мягком диване — когда ничего не болит.

— Почему ты стал вторым, а не первым?

— Ветер… неправильно оценил ветер в районе цели… в итоге получился непредвиденный боковой снос.

— Теперь ты уже не повторишь подобной ошибки?

— Теперь — нет!

— Очень хорошо, — кивнула Зеленая Дама. — А сейчас слушай внимательно, — нам… мне необходимо, чтобы ты проделал для меня некую работу…

— Замочить кого хотите?

Ой. Лучше б я этого не говорил.

— Еще раз, — мягко сказала Зеленая Дама, дождавшись, пока меня перестанет корежить. — Напоминаю, что вопросы задаю я.

— Я… я понял… мэм.

— В виде исключения, — неожиданно улыбнулся моя собеседница. — Я отвечу на твой последний вопрос. Да, ты угадал, тебе надо будет убить… одну персону. Он… в понятных тебе терминах, он занимает высокий пост в одном из московских мафиозных кланов. Конкурирующая фирма.

Интересно, подумал я, те, из конкурирующей фирмы, тоже умеют вот так элегантно щелкать пальцами? Скорее всего, да…

— Не буду я стрелять из этой гаубицы!

Молодой люд, заботливо обнимавший тяжелую винтовку, озадаченно оглянулся на стоящего в дверях барона.

— Это «Лайт Фифити»…

— А то я не знаю, — раздраженно перебил его американец.

— Подруга Кортеса, Яна стреляла именно из такой винтовки.

— Тогда какого черта вы к ней не обратились? — язвительно осведомился американец. — Пусть бы ваша Яна и дальше рисковала своей ключицей…

— Короче, чел, — мрачно сказал барон. — Что тебе нужно?

Стрелок, заложив руки за спину, несколько раз прошелся взад-вперед по комнате. Остановился, вскинул голову, уставился на барона. Взгляд этот барону не понравился, — слишком уверенный, дерзкий… наглый чел. Как, впрочем, и все их племя. Никогда не знаешь, чего от них ожидать.

— На какой дистанции предстоит работать? — отрывисто спросил американец.

— Тысяча триста тридцать три метра.

— Вы что, нарочно такое число подбирали? — хмыкнул стрелок. — Каббалисты…

— Значит так, — продолжил он. — Мне потребуется винтовка AWM, производства Accuracy International LTD со стволом из нержавеющей стали и 8-дюймовой нарезкой под патрон.338 Lapua Magnum. Патроны — Lapua Lock Base В 408 весом 16,2 грамма. Прицел — штатный Schmidt&Bender серии РМ II.

— Барон?

— Записывайте, ротмистр, — вздохнул барон.

— Далее, — американец задумчиво поскреб подбородок, — «наладонник» под Palm с баллистическим калькулятором Мак-Гилли. И — «жиллетовский» набор для бритья.

— А он-то тут причем? — недоуменно спросил ротмистр.

— Не люблю щеголять щетиной.

Старик серьезно действовал мне на нервы. Барон… золотая цепь, плюс еще два кило золота на иные побрякушки, орлиный взор и все такое. Запихнуть бы его обратно в Средневековье…

— Так и будете стоять?

— Я должен видеть, — угрюмо отозвался он.

Должен он…

На самом деле куда больше этого пережитка прошлого меня беспокоил ветер. Как и тогда, на соревнованиях, он был… неправильный. Вроде бы несложный у ствола: порывами от 2 до 6 метров, ветер периодически менял направление на небольшой угол. Но, глядя в оптику, я отчетливо сообразил, что у цели ветер совершенно другой — явно сильнее и тоже со сменой направлений. Плохо. Очень плохо. Даже для такого устойчивого к ветру калибра как.338 Лапуа.

Первый выстрел подтвердил мои худшие опасения, — пуля ушла куда-то в сторону от мишени. Второй был немного лучше, по крайней мере, мишень я зацепил. Но все равно — это не результат, а так, намек на результат.

Тысяча триста тридцать три метра. Пожалуй, я бы предпочел, чтобы моя будущая мишень находилась чуть подальше, где-нибудь километрах на полутора, — после перехода трансзвукового барьера тяжелая пуля стабилизируется и становится более предсказуемой. Только вот моим, гм, работодателям этого не объяснишь.

Я выкрутил половину расхода горизонтальной поправки, компенсировал вправо почти 6 метров, — и спокойно, одну за одной, «положил» в мишень все пять «зачетных» пуль.

— Ну как?

Мистер барон выглядел… пожалуй, что обескураженным. Кажется, этот тип всерьез рассчитывал, что у меня ни черта не выйдет, он сможет радостно доложить об этом провале своей зеленоглазой госпоже и со спокойной душой удалится… куда-нибудь поближе к пивному бочонку.

— Теперь наши патроны, — пробурчал он, поднося к глазам монокль.

Монокль у него был не иначе как волшебный, — в обычную стекляшку разглядеть на такой дистанции сантиметровые дыры как-то сложновато. Что ж, после всего остального, что продемонстрировали мне и на мне эти… из Великого Дома Людь, я был готов поверить даже в волшебный монокль.

Первая «особая» пуля выбила снежный фонтанчик метрах в шести левее мишени. Вторая — в пяти справа. Собственно, все было уже ясно, но я решил домучиться до конца, добросовестно расстрелял все девять «антинавских», как по неведомой мне причине именовали их мои гостеприимные хозяева, пуль и один раз даже попал, — хотя теория вероятности мне подобного шанса не предоставляла.

— Отвратительно, — проворчал барон. — Чел, это было отвратительно.

— Не спорю, — я перекатился на бок, сел… зевнул. Мистер барон наблюдал за мной с плохо скрываемым раздражением.

— Почему?

— А потому, — с наслаждением произнес я, — что ваши «особые» патроны — просто дерьмо. Собачье. Вы, парни, вообще хоть когда-нибудь слышали про такую штуку, как баллистический коэффициент? Непохоже — потому как у той штуковины, что вы сляпали, он просто никакой. Пуля летит куда угодно, разве что не возвращается, как бумеранг, к точке вылета!

— Магия, — с важным видом начал барон.

— Магии вашей, — перебил я его, — давно пора костыли прикупить!

На этот раз в окно не стучали прогнувшиеся от снега ветки, — там, где должна была находиться стена, начинался мастерски сотворенный морок лесной поляны в разгар летнего дня. Щебет птах, запахи трав и разогретой солнцем земли, поблескивающие в лучах пылинки букашек, — все это, согласно замыслу создательницы, должно было оказывать умиротворяющее воздействие на любого чуда.

— Положительно, этот наглый чел выводит меня из себя!

— Успокойтесь, барон, — холодно произнесла жрица.

— Легко сказать! Слышали бы вы, как этот сопляк посмел отозваться о нашем Доме… и, кстати, конкретно о вас, уважаемая.

— Без имен, как вы сами любите повторять, барон, — усмехнулась жрица. — Что до чела, — то я слышала его. И, право же, могу только недоумевать, что вас так задевают слова того, кого с чистой совестью можно уже не числить среди живущих. Лучше скажите, решили ли вы проблему с нашими «антинавскими» пулями?