Джо Аберкромби - Последний довод королей

— Так было всегда, — горестно протянул Торлигорм. — Благородных мужей интересует лишь их собственное благополучие.

— Тогда мы должны открыть арсеналы, — сказал Байяз. — И не очень-то трястись над их содержимым. Вооружим всех, кто способен держать оружие: союзы чернорабочих, гильдии ремесленников, ветеранские ассоциации. Даже нищие в сточных канавах должны быть готовы сражаться.

Все это прекрасно, подумал Джезаль, но он не доверил бы свою жизнь легиону нищих.

— Когда лорд-маршал Вест вернется с армией?

— Если он получил приказ вчера, то пройдет месяц, прежде чем он высадится на берег и будет готов прийти нам на помощь.

— Значит, мы должны выдержать несколько недель осады, — пробормотал Хофф, качая головой.

Он наклонился к уху Джезаля и проговорил негромко, словно школьница, рассказывающая секрет подружке:

— Ваше величество, вам и вашему закрытому совету разумно покинуть город. Переведите правительство дальше на север, за линию главного наступления гурков. Оттуда можно безопасно руководить военными действиями. В Хольстгорм или…

— Исключено, — строго сказал Байяз.

Джезаль не мог отрицать, что это заманчивое предложение. Остров Шабульян сейчас казался идеальным местом для резиденции правительства, но Байяз был прав. Гарод Великий не поддержал бы идею бегства, и Джезаль, к сожалению, тоже не мог ее поддержать.

— Мы будем сражаться с гурками здесь, — сказал он.

— Это лишь предложение, — пробормотал Хофф. — Простая предосторожность.

Байяз перебил его.

— Как организована оборона города?

— Мы имеем три круговые линии защиты. Агрионт — это наш последний бастион.

— Но до него не дойдет, — усмехнулся Хофф, явно не уверенный в этом.

Варуз не ответил.

— Стена Арнольта впереди, она окружает самую старую и самую важную часть города — Агрионт, Срединный проспект, главные причалы, площадь Четырех Углов между ними. Стена Казамира — наша крайняя линия защиты. Она слабее, ниже и значительно длиннее, чем стена Арнольта. Стены меньшего размера тянутся между этими двумя, как спицы в колесе, разделяя наружное кольцо города на пять отдельных участков. Каждый из них может быть закрыт и отрезан в случае захвата его противником. Есть несколько укрепленных территорий за стеной Казамира, но их нужно немедленно очистить от жителей.

Байяз уперся локтями о край стола, соединив увесистые кулаки.

— Учитывая количество и качество наших войск, стоит эвакуировать внешние кварталы города и сконцентрировать усилия на значительно более короткой и укрепленной стене Арнольта. Мы можем вести арьергардные бои в предместьях. Знакомое расположения улиц и домов сыграет нам на руку…

— Нет, — сказал Джезаль.

Байяз вперил в него задумчивый взгляд.

— Ваше величество?

Но Джезаль отказался помалкивать в благоговейном страхе. За прошедшее время он понял: если позволить магу давать указания по любому поводу, ему никогда не вырваться из-под его власти. Он не сомневался, что Байяз способен подать хорошую идею, но не стоит подавать идеи королю Союза перед его собственным закрытым советом. Когда гурки дышат им в спину.

— Я не намерен бросать большую часть моей столицы на милость злейшего врага Союза без сражения. Мы будем защищать стену Казамира и драться за каждую пядь земли.

Варуз быстро взглянул на Хоффа, и камергер приподнял брови.

— Э… конечно, ваше величество. За каждую пядь.

Наступило неловкое молчание. Досада первого из магов висела в воздухе, как грозовые облака над городом.

— Моей инквизиции есть что добавить? — хрипло спросил Джезаль в качестве отвлекающего маневра.

Холодный взгляд Сульта встретился с его взглядом.

— Конечно, ваше величество. Гуркская любовь к интригам всем известна. Мы не сомневаемся, что в стенах Адуи уже действуют шпионы. Вполне вероятно, что и в самом Агрионте. Все граждане кантийского происхождения сейчас интернируются. Мои инквизиторы день и ночь работают в Допросном доме. Несколько шпионов уже признались.

Маровия усмехнулся.

— То есть вы хотите уверить нас, что гуркская страсть к интригам помешает им нанять белокожих агентов?

— Идет война! — прошипел Сульт, бросив на верховного судью убийственный взгляд. — На карте стоит суверенитет нации! Сейчас не время для пустой болтовни о свободе, Маровия!

— Напротив, сейчас как раз для этого и время!

Два старца продолжили пререкаться на пределе своих истрепанных нервов. Байяз тем временем откинулся в кресле и сложил руки, глядя на Джезаля с выражением спокойной задумчивости, возможно, еще более пугающей, чем его гнев. Тревога Джезаля усилилась. С какой стороны ни посмотри, его царствование рискует оказаться самым коротким и самым гибельным в истории Союза.

— Виноват, что вынужден был послать за вашим величеством, — пропищал Горст своим высоким девичьим голоском.

— Конечно, конечно. — Шпоры на блестящих сапогах Джезаля сердито позвякивали, и эхо усиливало этот звук.

— Это все, что я мог предпринять.

— Конечно.

Джезаль распахнул двери обеими руками. Тереза сидела ровно, словно проглотила палку, в самой середине золоченого зала, высоко вздернув нос и глядя на мужа с тем предельным высокомерием, что так бесило его. Словно он был насекомым, случайно попавшим в ее салат. Несколько стирийских дам подняли головы, но тут же вернулись к своим занятиям. Ящики и коробки заполняли комнату, в них были аккуратно упакованы одежды. Королева Союза явно готовится покинуть столицу, даже не озаботившись известить об этом супруга.

Джезаль стиснул и без того ноющие зубы. Он был измучен строптивостью закрытого совета, открытого совета и толпы. Отвратительное предательство жены превысило предел его терпения.

— Что, черт возьми, тут происходит?

— Я и мои дамы не можем помочь вам в вашей войне с императором. — Тереза грациозно отвернула от него свою безупречную головку. — Мы возвращаемся в Талин.

— Это невозможно, — прошипел Джезаль. — Многотысячная гуркская армия приближается к городу. Люди толпой покидают город. Те, кто решил остаться, — это капля в море по сравнению с теми, кто впал в панику. Ваш отъезд станет плохим примером. Я не могу этого позволить.

— А это не касается вашего величества, — резко ответила графиня Шалер, скользя по направлению к нему по полированному паркету.

Джезаль был вынужден вступать в перебранку с дамами, словно ему не хватало хлопот с самой королевой.

— Вы забываетесь! — прикрикнул он на графиню.