Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ) - Кисель Елена Владимировна

– Боженьки, – выдал я уныло, – да я их до полудня опрашивать буду.

Олкест приостановил метания и рыцарственно пришёл на помощь: первым двинул опрашивать слуг на кораблях.

– Прямо скажем, они знают маловато, – подвёл я итог через часик, когда мы вернулись к неподвижной белой фигуре, сливавшейся с местными пейзажами.

– Ещё точнее – они не знают ничего, – уточнил Янист. – Половина перепились с радости, что хозяева не появляются…

А остальных нам пришлось будить. И все искренне не понимали, чего мы сюда вообще заявились. Молодые хозяева (тут я выжал из слуг имена и статусы охотников) поехали на охоту, а та возьми да и окажись неудачной. Тогда Аграст приказал плыть вниз по течению – мол, в его угодьях поохотятся. Здесь оставили единорогов, сели на лошадей, взяли свору. Сказали – заночуют у Тёплого озера.

– Аграст-старший с ними не связывался, – подытожил я, отдуваясь. – Даже после того, как выслал сюда нас. Никаких «О, у меня тут сыночка пропал, к вам направляются специалисты, не могли бы вы оказать им всю доступную помощь». Забыл, наверное.

Физиономия у «клыка» была скрыта капюшоном, так что я видел только подбородок да плотно сжатые губы с чёткими полукругами – следами от улыбочек. Но смотрел он куда-то на чёрные, слегка позолоченные солнцем пики Скорпионьих гор.

– По всему получается, что всё равно придётся идти к Тёплому Озеру. Искать этот охотничий домик и выяснять – были ли они в нём вообще. Слуг Аграста на корабле нет, так что идти придётся по карте, если, конечно, ты не собираешься остаться и достичь полного единения с природой.

Белый капюшон с серебристой опушкой слегка качнулся в мою сторону. Потом «клык» неторопливо повернулся и двинулся на юго-запад.

Янист посмотрел сперва на удаляющуюся фигуру в белом, потом на уютненькую, протоптанную, с вехами тропу, проложенную от пристани.

– И с ним так всегда?

Я в ответ принял мученический вид, который должен был ответить: «Да вот ты мог бы и догадаться».

– А мы можем просто…

– Нет.

Нет, мы не можем послать устранителя ко всем водным чертям и пойти по тропе. Арделл была самую малость права: у нас не хватает опыта и магии, а значит – нам тут нужна нянька. Желательно – чтобы у неё были Дар Щита и дарт.

– Отличная такая прогулочка, – выдохнул я, догоняя «клыка». – Не то чтобы я пытался указывать или спорить – но ты не рассматривал возможность хотя бы что-нибудь делать, как все люди? Тут, к слову, есть неплохая такая тропа – понимаю, что тебе никто не указ, но всё-таки…

Мои слова ухнули в холодную пустоту, как в снега.

– Эта дорога проложена для лошадей, Лайл, – сподобился Нэйш через пару минут. – И для повозок. Идёт вдоль реки и потом заворачивает к озеру. Можно скостить две мили, пройдя напрямик.

Безопасный, но длинный путь или короткий, но непонятно какой. И к слову, есть у меня малость подозрений по поводу того, насколько уверенно наш «клык» перемещается в этой местности. Притом, что на карту он, помнится, и не взглянул.

– Знакомые места? – тут же озвучил мои подозрения Янист.

– Можно и так сказать. Приходилось бывать здесь… несколько раз.

– Настолько часто, чтобы просто вот так спрямить путь по лесу? Без тропы?

Олкесту явно меньше нужно общаться с Тербенно. И не перенимать у него тон.

– Охота на бабочек, само-то собой? – попытался было я, и в ту же секунду Олкест выдал своё:

– Ты охотился здесь? Устранял?

Эффект от фразы был таким, как если бы парень потянул Нэйша сзади за плащ. Устранитель остановился на полушаге. И под внутренний визг крысы я опять пронаблюдал, как к нам разворачивается белый капюшон с серебряной опушкой.

Из-под капюшона глядела смерть, пусть даже я не видел её глаз. Остро захотелось увеличить расстояние между Нэйшем и моей драгоценной тушкой, закопаться в снег и повторять: «Эй, эй, он же ничего такого не спросил…»

– Думаю, можно это назвать и так.

Губы под капюшоном чуть-чуть стронулись: наметили улыбку. Потом Нэйш развернулся и продолжил торить тропочку в снегу.

Олкест смотрел ему вслед с хорошо различимым «Что это было?» на физиономии. Я пожал плечами да жестом призвал к благоразумию (оно же молчание, оно же золото). И поспешил по тропочке опять – играть роль то ли козы, то ли капусты. Насчёт того, кто здесь волк, у меня сомнений не было.

Лес вокруг стал погуще, отовсюду полезли кусты с ягодами кровяницы – алое и белое, как в детстве, когда ходили с ребятишками за ягодой для пирогов. «Хэ-эй, в ямку не провались!» – «А у меня тут снег глубокий!» – «Лайли, дружище, ты в гущу-то самую не лезь, весь исцарапаешься!»

Точно, Лайл, не лез бы ты, куда не просят. В гуще памяти те ещё заросли кровяницы, кожу – в лоскуты, верно же? Только вот что-то я такое слышал насчёт Скорпионьих гор… или Заброшья? Легенды, нет, легенды – это в детстве, про снежных скорпионов, которые когда-то жили здесь, напитали округу холодом, а пещеры – ядом, а истребил их великий Стрелок Линнэл, тот, который совершал подвиги в каждой вотчине… Но я слышал что-то потом, когда уехал в учебку. О том, что в той местности пропадают люди, думали даже, что там работорговцы или разбойники обосновались. Проклятие, опять не то. Кто-то вёл расследование – вот что. Когда я уже работал. Было на какой-то посиделке: «Да это юнцы, ты понимаешь? Он набирает детей!»

– Кто набирает? – спросил я, изрядно окосевший. А старина Орлок наклонялся и дышал в ухо ромом и новыми подробностями: это секта, а не банда, вот это что такое. Какой-то урод набирает детей и промывает им мозги, а потом отправляет «на промысел» – грабить и убивать.

– Учитель, прикинь? Этот пацанёнок говорит – учитель у них там… а где? Мы его зельями жали… команда по допросу упарилась… парню шестнадцати нет ещё… четверых наших на задержании положил…

– С каким же это Даром? – поразился я.

– Без Дара, – сказал старина Орлок и засмеялся.

Без Дара – чем? Спросил я его об этом? И почему – Скорпионьи горы… Нет, это уже после того, как я освободился: довелось перекантоваться у старины Орлока пару ночей. Он тогда уже вышел на пенсию и отнёсся ко мне сносно, только всё твердил: «Гроски, ну, твой-то кузен понятно, а ты чего это влез?»

Мы тогда набрались в честь встречи и начали вспоминать старые деньки и старые расследования. И Старина Орлок говорил насчёт этой секты – вроде бы, они называли себя Скорпионами или как-то так. Только вот я не особенно верил старику: он рассказывал довольно фантастические вещи. Вроде того, что у этих самых Скорпионов были ячейки по всей Кайетте. И что эта самая секта малолеток проворачивала нехилые такие дела.

– А я их… почти нашёл, да! Там, у Скорпионьих нор… гор… – старикан вис у меня на плече и бубнил, бубнил, и вишнёвая наливка в белой кружке казалась – кровью. – Я по следу… наших вызвал уже… только там такое! Ты слыхал, да?

Не слыхал. Я-то как раз рассиживал в уютной такой камере и дожидался приговора. А потом был год на Рифах, и новость о телах в пещерах Крайтоса успела померкнуть, да и руководство сделало всё, чтобы не просочилось в прессу. А старину Орлока выперли на пенсию – он мне жаловался в тот вечер, под славные пироги с грибами от его жены. И отговаривался тем, что давал клятву и не может рассказать: сколько было тел в тех пещерах, и что это были за тела, и каким способом их превратили в тела.

– Кто-то был там раньше, – он наливал и наливал алую наливку в кружки, прихлебывал – и она засыхала на белых усах. – Когда наш Следопыт… мы тогда поняли, что совсем чуть опоздали. Следы-то замести не успели, да? То бишь, свои успели, а тела не успели, да и на стенах там… было. Мне потом сказали – молчать, всё верно. А какое там верно, когда… там лет по восьми были… а их всех, понимаешь? До одного!

Сироты и «пустые элементы», – вспомнилось из его рассказа. Бездомные бродяжки. Склад драгоценностей и артефактов в подземелье – тут я подумал, что старик и впрямь перебрал. И что-то ещё – важное, свербит в голове и отдаётся в копчик. Что-то о том, что Дар – это слабость… Навестить, что ли, старика, расспросить поподробнее? Или съездить к Лу?