Eugene - Гимн неудачников

Я прислонился к холодному стеклу, частью жалея, что ночь надежно скрывает пейзаж, проносящийся по сторонам дороги. Знаменитые северные курганы хоть немного бы скрасили путь, но с той стороны окна на меня пялил бледный узник ниморских лагерей, при виде которого рука сама тянулось сотворить отвращающий знак. Над этим типом хотелось сначала провести обряд изгнания, а потом сжечь от греха подальше. Или сначала сжечь, а потом помянуть.

Беда смотался сразу после встречи с магистром, верно уловив, что больше ему тут ничего не светит, и прихватил с собой карту. Бездна с ними — может быть, однажды карта укажет магу путь, по которому он уйдет и не вернется, но, что хуже, вместе с Бедой пропал череп. К счастью, Эжен проводил приятеля до дороги, иначе бы с приграничником пропала половина землянок со всем содержимым.

Магистр Александр Юстин неподвижно застыл на соседнем сиденье, погруженный в невеселые раздумья, и знание того, что я — одна из их причин, немного портило настроение. С другой стороны, пока я жив, все еще можно исправить. Поймаем и Беду, и Дэна… главное — не показывать Сону белым магам, а то починят, подкрасят и, не ровен час, объявят произведением искусства. Я посмотрел в окно и улыбнулся собственному отражению. Все будет хорошо. Я все исправлю. Эта история преподала хороший урок, и я больше не повторю своих ошибок. Я смогу измениться. И все будет по-другому.

Полыхнула молния, и мы вырвались на свободное пространство. По обеим сторонам дороги расстилалась водяная гладь, то ли болото, то ли вышедшее из берегов озеро. Внутри кольнуло беспокойство; я обернулся к спутникам, чтобы предостеречь…

Поздно.

Водяной вал с силой ударил в бок внедорожника, подкинув в воздух, перевернул и швырнул его в воду. Плеск. Скрежет. Удар. Вспышка. Боль…

В следующий миг я пришел в себя от холодной воды, уносящей меня все дальше и дальше от дороги. Волны захлестывали с головой, одежда тянула вниз, я вяло барахтался, потерявшись среди буйства воды и ветра. Последнее, что я помню — сияние молнии, выхватившее из темноты человека в дождевике рядом с перевернутой машиной.

Он стоял и смотрел.

Просто стоял…

А потом темная волна утащила меня на дно.

Глава 12. Заложник

— Убью, — горестно всхлипнула Ильда Шадде. — Уничтожу. Всех!

И на этой жизнеутверждающей ноте истерика под наименованием "белые маги как образ мирового зла" пошла по второму кругу.

Снаружи донесся звук сминаемого металла, потом дикий визг, потом душераздирающий скрежет, по обшивке прошла зубодробительная дрожь, лампы (те, что остались) суматошно замигали, подболотная лодка накренилась на левый бок, и я крепче вцепился в железный ящик с ниморской маркировкой особо опасного груза, изо всех сил стараясь не думать, что же это за груз, зачем он здесь и насколько ящик успел проржаветь. Мутная вода лениво всколыхнулась, потревожив сплошной покров ряски и кувшинок, космы ниморской лозы, свисающие с потолка и труб, качнулись из стороны в сторону, зелень с мелкими блестящими листочками, полностью затягивающая стены, куда-то поползла… Болото, устроившее местный филиал внутри ниморского корыта, чувствовало себя вольготно и привольно. В отличие от пассажиров.

Не знаю, чего хотели добиться друиды из северного братства, заколдовывая лодку, но вряд ли именно этого. Но, по крайней мере, до бешенства Ильду, нежить и скромную владелицу единственного в мире транспортного средства, проходящего сквозь землю и воду, они довели.

Когда я видел это место в прошлый раз, лодка не пыталась на ходу развалиться на части. Ну да. Почему же ей этого не сделать, в самом деле, ведь я же снова здесь?

— Опять корни пустили, — с непонятным восхищением констатировал Беда.

Шадде отчаянно взвыла, неожиданно перекрыв все звуки:

— Моя лодка! О, моя лодка! Я им… их… — тут умертвие, больше похожее на болотного духа в родной стихии, замешкалось в поиске еще не упомянутых угроз. — Я выведу под корень весь их Великий Лес! Я уничтожу всю зелень, что посмела высунуться из земли! Я не остановлюсь, пока на этой планетке не останется ничего живого…

— Зато кровищу отмывать не пришлось, — умиротворенно отозвался черный маг, с умилением разглядывая блюдо с бутербродами из водорослей с водорослями, прихваченное из поселка. Весь его вид говорил, что утопнуть вместе с многотонной помесью корабля и буровой установки можно в любой момент, а вот нормально поесть — очень редко.

Карма, низкий тебе поклон за то, что я не родился в приграничье.

Я тоскливо вздохнул и подпер голову рукой, автоматически отмахиваясь от серебряных искр, буквально лезущих в лицо. Туман, густой и такой липкий, что чуть ли не наматывался на пальцы, недовольно отдернулся в сторону и сразу же сомкнулся в месте разрыва. После купания в ледяном озере перед глазами все еще качались темные волны, во рту стоял привкус тины, в желудке плескалась вода, и чувствовалось все это так, будто из тела вынули душу, хорошенько прополоскали и кое-как запихали обратно. Кажется, теперь меня будет мутить даже при взгляде на дорожные лужи…

— Эй… мы ведь тонем, да?

Не то, чтобы на меня обратили внимание, зато искры снова сунулись вперед, едва ощутимо жаля кожу и путаясь в волосах. Энерговампиры проклятые.

В рубке царил полный разгром. Если честно, я не уверен, что это место называется именно рубка (а если еще честнее, то я не знал, как называется та штука, на которой мы плывем), но, по крайней мере, здесь находился пульт управления. На пульте, спиной к неработающему экрану и разнообразным щиткам и кнопкам, сидел Беда вместе с едой, которую держал на тарелке глазастый бульон.

Замечательно, просто замечательно. Я в компании с умертвием-убийцей и чокнутым черным магом, вновь работаю деталью интерьера, внутри запаянной консервной банки, идущей на дно. А эти… существа не собираются делать ничего, кроме как ругаться и пререкаться друг с другом. Короче, ведут себя как все колдуны, когда у тех внезапно что-то ломается.

— Народ, вы зачем меня сюда притащили? Чтобы все равно утопить?

— М-м-м, нет, — наконец-то соизволил откликнуться Беда. — Мы не тонем, просто кое-кому влом напрячься. А, Ильда?

— Я не могу сосредоточиться! — истерично взвизгнула нежить. Беда закатил глаза и развел руками:

— Валерьянка тут не растет, увы…

— Ты, друид! — Шадде остановилась и ткнула в меня пальцем, неосторожно задев ниморскую лозу. Та шевельнулась и с неожиданной скоростью обвилась вокруг предплечья умертвия. — Сделай что-нибудь!

Продуктовый вопрос в Южной Ниморе стоял настолько остро, что даже растения не могли ждать, пока пища сама превратится в перегной, и тянули в рот все, что попало.