Елена Павлова - Золотой Лис

— Твой муж — чудовище! — простонал он, распуская шнуровку ворота. — Два часа надо мной издевался, два часа! Не сообразил он, как же! Всё он давно сообразил, просто издевался, скотина хладнокровная!

— Бедняжка! — с насмешливой жалостью посочувствовала Лиса. — Тебе как всегда?

— Да нельзя мне, как всегда! — ещё больше расстроился Роган. — Кто же жаркое компотом запивает? Мне уж… фруктиков каких нибудь… — совсем уж тоскливо вздохнул он, провожая взглядом чей-то заказ: печёная курица на большом блюде, обложенная жареной картошкой, ломтиками помидоров и зеленью, величаво проплыла в зал в руках официантки, оставляя за собой шлейф дразнящего запаха.

Дон бежал по весеннему лесу. Всё же, в северных землях есть своя прелесть, неправ Дэрри. Вот такой весны на юге не бывает, когда вокруг ещё и снега полно, и ручьи уже бегут, и цветы уже кое-где прямо из-под снега светятся. И всё вокруг пропитано влагой, и запах невероятный от мха, от земли, от настоя талой воды на болотных травах, от пыльцы, летящей по ветру. И хочется дышать всё глубже, и бежать всё быстрее, и вообще сотворить что-нибудь неожиданное и смешное. Обязательно смешное, иначе — зачем? А можно и не творить, а просто посмеяться на бегу от удовольствия вот так стремительно лететь меж сырых стволов, иногда отталкиваясь от них, перемахивать ручьи и валежины, кувырком пролетать над нерастаявшим снегом, только краем сознания отмечая след, по которому идёшь.

Вампир в лесу чувствует себя не хуже эльфа, а может, и лучше. А уж про скорость передвижения и говорить нечего. Эльфа, даже мирского, не Перворождённого, будет хоть в какой-то мере заботить жизнь окружающего леса. Он, конечно, не будет, как Перворождённый, останавливаться, чтобы своим пением подлечить дерево, но постараться по пути не сломать, не раздавить, не повредить — это в крови, с этим не поспоришь. А вампира это не заботит. Ну, покарябал кору немножко, ну, зайцу на лёжке ухо отдавил, не заметив, но не убил же? Отскакивать надо вовремя, отскакивать!

Дон уже давно пробежал два кострища, и примерно представлял теперь скорость передвижения Стася. И вдруг неожиданно наткнулся на очередное. Значит, скорость резко упала. Почему? Устал? Или подвернул ногу? Поранился? Заболел? Скорей всего. Ой-ой, как бы не опоздать! А ещё — самоучка был не один. Дону постоянно попадались клочья собачьей шерсти. Значит, тот пропавший пёс нашёл хозяина и шёл вместе с ним. С собакой — может и выживет. Собаки бывают удивительно умными. Даже умнее некоторых людей. Даже многих. И не только людей. Собаки могут делать глупости — с точки зрения человека — но, по крайней мере, не несут чуши, сделав умное лицо. Ну, морду. И не пытаются изобразить свою глупость, как проявление беспримерного героизма. Собаки, они вообще… Они почти как кошки, только кошки ещё умнее… А не посмотреть ли нам на всё это сверху? Если колдун сильно разболелся, он может встать на днёвку, тогда откуда-нибудь должен идти дым от костра. Выбрав небольшую полянку с удобным деревом, Дон разделся, тщательно упаковал вещи, взял узел в зубы, прошёл частичную трансформацию и полез на берёзу, цепляясь острыми когтями рук и ног за гладкий ствол. На изрядной высоте перекинулся окончательно, подхватил задней лапой компактный узел с одеждой и упал с ветки, раскрывая крылья. Длины поляны еле-еле хватило на разгон. Над лесом взмыла огромная летучая мышь. Привычно рванулся изнутри зверь, и так же привычно был обуздан. Нет, мышка, это я пользуюсь тобою, а не ты мной. Работай, но не пытайся перехватить управление. Восприятие, как всегда, сместилось, зрение отошло даже не на второй, а на десятый план. Запахи, звуки и радар, определяющий плотность преграды и её температуру — вот основные источники информации. И вот там… да, там что-то странное, выпадающее из общей картины леса. Не такое рыхлое. Скала? Здесь? Может быть, хотя маловероятно, не тот рельеф. Интересно! Но не стоит наглеть, прямо туда мы не полетим. А вот сюда вполне можно. Узел полетел на землю, лапы вцепились в макушку молодой берёзы, отчего дерево наклонилось и согнулось в дугу. Дон вовремя отпустил деревянный тормоз и перекинулся, едва коснувшись земли. Перекатился по прошлогодней траве и вскочил. Практика! Вампир отыскал узел с одеждой, быстро оделся и отправился выяснять — а что же он видел сверху? Что-то каменное и высокое. А рядом — что-то горячее. Не иначе, как костёр. И дымом тянет, значит уже близко. А вот это — запах собачьей метки. Вот и всё, он их нашёл. Можно с чистым сердцем вызывать контактную группу, а самому отправляться домой. Вот Роган обрадуется, что никуда больше бежать не надо! Только взглянуть сначала — а что же там такое высокое и каменное? Дон, бесшумно скользя меж тонких стволов голых ещё берёзок, осторожно пробрался поближе. Башня! Покарябай меня Жнец серпом своим! Недалеко от крыльца среди пожухлой прошлогодней травы скособочилось перекошенное кресло. Оно здесь не зимовало, сиденье сухое, недавно оно тут стоит, и кто-то в нём регулярно посиживает: трава вытоптана до грязи, и набросана куча прутьев, чтобы ноги не промочить в получившейся луже. А ножки кресельные, видимо, ещё в первый раз легко, но неровно вдавились во влажную, оттаявшую землю, оно и скрючилось, бедное. Потом его попытались вытащить, оторвали ручку, вытащить не смогли. Рядом чадит догоревший костёр, над ним котелок пристроен на палочке. А в котелке… А просто вода, вот такая проза. Даже не травяной взвар. Не знает трав наш колдун. Дверь распахнулась, на крыльцо выскочил пёс и замер, принюхиваясь. Так, теперь тихо слинять не удастся. Да и не хочется, если честно. Интересно же!

— А-а-апчхи-у-у! Серко, да отойди же, дай хоть вынесу дрянь-то эту! Отойди, споткнусь же об тебя!

Голос насморочный. Действительно простыл колдун в весеннем лесу, или в башне пыли много?

Из двери показался скатанный в рулон клочковатый серый ковёр, который едва удерживали тонкие мальчишеские руки. Пёс соскочил с крыльца, увидел Дона и заворчал, дыбя шерсть на загривке.

— Тихо, — сказал Дон на инфразвуке. Пёс заскулил и лёг.

— Что ты, Серко, что случилось? — ковёр тут же был брошен, чумазый мальчишка, весь серый от пыли, подскочил к собаке, проследил её взгляд и увидел Дона. — Ой… А вы кто?..

— Я старая бабушка, — насмешливо фыркнул Донни. — Я собирала хворост и заблудилась в лесу. Ой, болят мои старые ноги! Нет? Не похоже? — Стась неуверенно покачал головой. — Ну, тогда… Может, я бедная овечка и отбилась от стада? Мбе-е-е! Нет? — Стась неуверенно улыбнулся, но опять покачал головой. — Что, и на овечку не тяну? — расстроено всплеснул руками Дон. — Ну, тогда уж и не знаю, тогда сам что-нибудь придумай! — Дон уселся прямо на землю и выжидательно уставился на Стася, подперев голову рукой. Но мальчик так и не принял игру. Шмыгнул красным носом, вытер пыльной лапкой, став ещё чумазее, но нахмурился совсем не по-детски.