Su.мрак - Этот выбор - мой

Через полчаса все раны были обработаны, а пациент напоен всеми необходимыми зельями, включая зелье от последствий «Круациатуса». Снейп спал, вымотанный пытками и напряжением сегодняшнего дня, а хозяин дома, устроившись в кресле, никак не мог заснуть. В голове крутились «странные» мысли. С двадцати двух летнего возраста, с тех самых пор, как он стал встречаться с Северусом, и потом, когда они расстались, он не переставал желать бывшего любовника. Где бы они не встречались, Люц всегда с «интересом» провожал фигуру друга глазами… А сейчас, как отрезало. Казалось бы, сегодняшние его «подвиги Эскулапа», должны были вызвать определённую… хмм… реакцию. А её нет, как нет. И это, учитывая непривычное месячное воздержание. Интерееесно! Особенно учитывая содержание снов, преследующих его уже больше недели. Похоже, янтарные глаза полностью вытеснили из его сердца чёрные.

«Какое сердце?! Ты о чём, Люц?! Славо Мерлину, тебе не двадцать лет, и ты не веришь во всю эту чепуху про любовь до гроба.

- Да-а? А кто сегодня едва сдержался, чтобы не воспользоваться портключом в «Эрн Рок»? Только чтобы узнать, как ОНА добралась до Хогвардса.

- Ну, это совсем другое дело. Девушка просто спасла мне жизнь. Потом, она подруга моего племянника и…

- Да, ну?! А что же тебе снилось, Люциус? Тебе не кажется, что «мокрые сны» в твоём возрасте – это несколько поздновато?»

С трудом, выкинув из головы противный внутренний голос, блондин свернулся калачиком в кресле и заставил себя уснуть. Он проснулся, когда на часах было 6.00. Потянулся, расправив затёкшее в неудобном положение тело, и тут поймал насмешливый взгляд чёрных глаз:

- Доброе утро, страдалец.

- И тебе доброе, скрывающийся ты наш, - всё ещё охрипшим от криков, но уже узнаваемо ехидным голосом, парировал Северус.

- Ну, как ты себя чувствуешь?

- Как будто меня вчера отпинали ногами, как минимум пятеро человек.

- Фи, пятерых бы ты заавадил. За что тебя так?

- За всё подряд. Ну и конечно, за провал Розье в Хогсмиде.

- М-да-а. Издержки профессии шпиона. Рекомендую её сменить, так будет лучше для здоровья.

Северус с трудом уселся в постели:

- Где моя одежда?

- Радость моя. То, что осталось от твоей одежды, даже домашние эльфы починить не смогут.

- У меня занятия в 9.00. Ты предлагаешь, мне явиться в Хогвардс голым?

- Верю, что это было бы незабываемым зрелищем для многих неокрепших душ. Только, боюсь, не понравилось бы моему племяннику, - и, увидев, как друг помрачнел, спросил. - Поругались?

- Он меня с Днём Рождения поздравил. Сезар, сволочь, проболтался. Ну, а у меня, ты сам знаешь, условный рефлекс…

- Ты высказал что-то, a-la «Кошмар подземелий»…

- Да. Когда я опомнился, его уже не было.

- Северус, сколько лет ты знаешь парня?

- Почти семь.

- И до сих пор не понял, какой он гордый? Да одно его наследие чего стоит. А ещё, его никто никогда не любил. Кстати, я ещё выскажу претензии Дамблдору, за то, что он запихал парня к этим ужасным магглам. Пойми, он не будет орать, и топать ногами, как возможно делал в детстве, он просто уйдёт, и ты никакими силами не сможешь его вернуть.

- И что мне теперь делать?

- Извиниться как можно быстрее, ну и, затащить в постель, разумеется.

- Это я и собирался сделать, когда меня вчера Тёмный лорд «выдернул».

- Ну, так вперёд!

- Буду вынужден, одолжить у тебя одежду.

- Мерлина, ради.

Гарри весь день двигался как сомнамбула. Сказали пойти на завтрак – пошёл. На уроках отвечал автоматически, благо дело, знал всё почти наизусть. Опомнился только к обеду. Есть категорически не хотелось. Наоборот, мысли о еде вызывали страшную тошноту. Отговорившись неотложным делом, он «забился» в комнату Рика с Заром и, попросив призраков ни о чём его не спрашивать, а просто разбудить к началу послеобеденных занятий, провалился в целительный сон. Он уже не видел обеспокоенные лица всегда насмешливых призраков, и не слышал их разговор.

- Рик, история повторяется.

- Надеюсь, что нет.

- Я чувствую это. Он отгораживает себя стеной от Северуса. Что, интересно, тот ему сделал?

- Скорее сказал… Язык у декана твоего факультета как бритва.

- Ага, такой же быстрый как у тебя. Сначала ляпнет гадость, а потом думает.

- Зари, я не хочу с тобой ссориться.

- И я не хочу. Ты прости, Рик, я просто не знаю, что нам с ними делать.

- Надо поговорить с Северусом, и узнать в чём дело.

- Да, надо…

Призраки разбудили юношу за пятнадцать минут до занятия по Чарам. Он поблагодарил их, умылся, привёл в порядок одежду и убежал.

- Заметь, Зари, он не плакал. Это плохо. Слёзы – признак надежды, а у него её, похоже, не осталось.

- Ну, попадись мне Северус…, - что собирался сделать с зельеваром вспыльчивый Слизерин, осталось за кадром.

Вторая половина дня тянулась для Гарри как приклеенная. Он с трудом дождался окончания занятий. Заставил себя сделать уроки. С облегчением занялся тренировкой «АД». Боевые заклятия помогали «выпустить пар». Опомнился он только тогда, когда от его щита, сражавшийся с ним в паре Симус, отлетел на полкомнаты и с размаху врезался в стену. Чудом он отделался лишь лёгким ушибом. Хамелеоны поглядывали на него с удивлением. А Рон с Герми отвели в сторону, и тихо пригрозили отправить в «Эрн Рок» на «психотерапию», если он не придёт в себя и не расскажет, что его так раздраконило.

Взяв себя в руки, он довёл занятие до конца, полностью контролируя свою силу. А потом в тайной комнате, всё рассказал Рону и Герми.

- У него должна была быть веская причина так вызвериться, - подумав, высказалась Герми.

- Причина, причиной. А Гарри тут причём? Что он не мог сказать, что ему что-то не нравится? – Рон возмущённо посмотрел на подругу.

- Ну, ты же его знаешь? У него первая защитная реакция – сарказм. Не думаю, что он хотел тебя обидеть, Гарри.

- Рон, Герми, дело не в том, хотел или не хотел он меня обидеть. Просто, он никого не хочет пускать в свою душу. Вот спать он со мной может – это, пожалуйста, а близко подпустить к себе-настоящему – нет. Значит, всё, что он ко мне чувствует – это желание. А я… Я люблю его, ребята…, - получилось уж как-то совсем несчастно и жалобно. - Мне одного секса, мало. Я хочу большего. Поэтому, собираюсь держать его на расстоянии, пока не разберусь, чего же он хочет.

На этом и порешили. На ужине Снейпа не было, и для намётанного взгляда, Дамблдор выглядел встревоженным. Гарри бегом вернулся в Гриффиндорскую башню, забрался в постель, наложив заглушающие чары и «пробрался» в мысли Риддла. Он, не сдержавшись, вскрикнул, увидев, как Лорд пытает Северуса «Круациатусом», но потом мозг самозваного лорда затопила красная пелена безумия, и он уже не различал, кого пытает и допрашивает с помощью легиллименции. «Настаивать» было опасно, Воландеморт мог почувствовать вторжение, и юноша «вышел» из того, что этот маньяк называл разумом. Оставшиеся часы до отбоя гриффиндорец метался не находя себе места. Надев мантию-невидимку, он с помощью «Бродяги» переместился в зону аппарации и прождал там почти час. Никого, не дождавшись, отправился в Больничное крыло – и там никого не было. Затем он переместился в гостиную Снейпа и обыскал все комнаты личных помещений – ни следа. Тогда юноша уселся на пол возле камина и приготовился ждать. В зоне аппарации он оставил следящие чары, которые предупредили бы его, если Северус появиться. Через час он по галеону связался с Сезаром и узнал, что и в «Эрн Роке», Сев не появлялся. В голову лезли мысли одна страшнее другой. За ночь он так извёлся, что утром, посмотрев на себя в зеркало ванной, куда зашёл умыться, просто ужаснулся. Наложив на себя маскирующие чары, Гарри направился в Большой зал, с твёрдым намерением поговорить с Дамблдором, если Северус до завтрака не появится. Но он появился… Профессор Снейп, как ни в чём не бывало, сидел на своём месте за преподавательским столом. И лишь слегка усталый и более бледный, чем обычно, вид, напоминал о пытках полученных им накануне. У парня, словно гора с плеч свалилась. Он уселся за гриффиндорский стол и, делая вид, что ест, стал изподтишка наблюдать за зельеваром. Что-то в его одежде привлекло Гарри. Он не мог вспомнить, где же видел раньше мантию, в которой тот присутствовал на завтраке. В одном его не покидала уверенность – это была не мантия Северуса. Но, увидев застывшее в шоке лицо Гермионы, он вспомнил. Эта мантия принадлежала Люциусу Малфою. Всё сразу встало на свои места. И нежелание Снейпа впускать его в свою жизнь. И его ночное отсутствие после полученных ран, ни к кому-нибудь пошёл, а к Люцу. И позднее появление в Хогвардсе. Похоже, Северус вовсе не забыл свою юношескую любовь. Гарри молча сжал руку Гермионы, не решаясь другим способом поддержать её. После завтрака, он в максимально сжатых и сухих выражениях «доложил» Дамблдору о состоянии здоровья его шпиона, и ушёл.