Терри Брукс - Друид Шаннары

Необыкновенные ощущения переполняли его. Что-то новое, некая волшебная сила заструилась сквозь него. Та, другая, беспомощная и словно бы перепуганная, слабела перед этим натиском.

Это магия, сковавшая утраченный Паранор, уходила в Черный эльфийский камень.

Черный свет затопил пустые пространства, очерченные на вершине обрыва, наделяя материей и жизнью Паранор; крепость друидов возвращалась в мир людей, покидала темные пространства, где скрывалась все эти годы. Она поднималась в небо, величественная и грозная. Черный эльфийский камень поблек на ладони Уолкера.

Хриплый крик перешел в стон. Уолкер упал на колени, ощущая, как новая жизнь пробуждается в нем. Сквозь дымку он увидел себя, почувствовал, как кровь застыла у него в жилах. Он больше не существовал! Он превратился в призрак!

Уолкер заставил себя подняться. По-прежнему сжимая в руке Черный эльфийский камень, он следил за своими движениями как бы со стороны. Его руки мерцали. Тени перекрещивались. Он словно распадался на части. «Проклятье! Что со мной сделали!» Он заковылял вперед, неуклюже взбираясь наверх, не зная, что ему делать. Темный Родич чувствовал: он должен добраться до Паранора. Должен попасть внутрь.

Подъем был долгим и трудным. Задыхаясь, Уолкер все-таки добрался до железных ворот Паранора. Он мог дышать и двигаться, как обычный человек, ощущения его остались прежними. Это ободрило Уолкера, и он поспешил к воротам. Крепость казалась вполне реальной — камень ее был шероховатым на ощупь — и в то же время мистически грозной и величественной — трудно было подобрать точное определение. Ворота открылись, едва Уолкер прикоснулся к ним, словно он обладал силой тысячи людей и мог сокрушить все, что бы ни оказалось у него на пути.

Он вошел. Тени окутали его. Он стоял в колодце мрака, повсюду вокруг слышался шепот смерти.

И вдруг что-то всколыхнуло мрак, отделилось от темноты и обрело форму — четвероногий призрак, неуклюжий и зловещий. То был болотный кот, черный как смоль, с золотистыми светящимися глазами.

Уолкер замер.

Вслед за котом возник человек, старый и сгорбленный: он приближался, и черты его лица казались все более знакомыми.

— Наконец-то ты пришел, Уолкер Бо, — прошептал он.

Темный Родич почувствовал, как последние силы покидают его. Перед ним стоял Коглин.

ГЛАВА 33

В Садах, своем святилище, Король Серебряной реки опустился на землю. Солнце таяло на западном горизонте. Прозрачный ручей струился по каменному руслу у самых его ног и падал в озеро, где утолял жажду единорог. Ветерок тихо шелестел в зарослях жасмина, в воздухе разливалось благоухание сирени и желтых нарциссов. Шумели деревья, их сверкающая листва переливалась всеми оттенками зелени, птицы радостно распевали вечерние песни, устраиваясь на ночь в гнездах.

Снаружи, в мире людей, жестокий, палящий зной отметил наступление темноты, пелена усталости окутала жизнь обитателей Четырех Земель.

Так тому и суждено быть до поры.

От его взгляда ничто не могло укрыться. Он видел смерть дочери и волшебное превращение Короля Камня. Гринт больше не существовал. Город Элдвист ушел под землю, край снова стал плодородным. Магия Оживляющей уходила корнями в недра, незримой рекой обтекала одинокий купол, в котором был заключен Уль Бэк. Еще не скоро брат Короля Серебряной реки сможет снова выбраться на свет.

Разноцветные стрекозы, трепеща прозрачными крылышками, проносились мимо владыки и исчезали в темнеющем зареве.

Повсюду шел бой с порождениями Тьмы. Уолкер Бо пробудил магию Черного эльфийского камня, как велел ему Алланон, и крепость друидов была вызволена из туманной завесы, что окутывала ее на протяжении трех веков. «Как поступит Темный Родич с тем, что обнаружит внутри?» — гадал Король Серебряной реки. На западе, где некогда жили эльфы, Рен Омсворд продолжала поиски. На севере братья Пар и Колл Омсворды в борьбе прокладывали путь друг к другу, к тайнам Меча Шаннары и к магии порождений Тьмы. На этом пути им встретятся друзья и враги.

Король Серебряной реки поднялся и вошел в воды озера, наслаждаясь прохладной влагой, позволяя себе слиться с потоком. Освежившись, он прошел тропами Садов, через заросли можжевельника и болиголова направляясь к холму, поросшему васильками и колокольчиками; края их лепестков мерцали золотом, отражая солнечные лучи. Король задержался и вновь обратил взгляд в сторону внешнего мира. «Моя дочь хорошо справилась с заданием», — подумал он.

Однако мысль эта показалась до странности мрачной и безысходной. Король сотворил существо, вобравшее в себя жизнь Садов. Он отослал ее выполнять свой замысел. Всего лишь на мгновение явилась она в мир. Король и не собирался испытывать каких-либо чувств.

Однако он тосковал по девушке. Придав дочери форму, вдохнув в нее жизнь, Король Серебряной реки ощущал близость с ней.

Узы, соединившие отца и дочь, не так-то легко порвать. По сути дела, Королю следовало позабыть о ней — теперь, когда ее нет. Но ничего не получалось — оставалась пустота, которую Король Серебряной реки ничем не мог заполнить.

Оживляющая.

Дитя стихий и магии. Ведь дано же что-то детям смертных народов, что не исчезает даже тогда, когда плоть мертва. Король Серебряной реки по-прежнему слышал голос дочери, видел ее лицо, ощущал ее прикосновение. Она ушла от него, но она по-прежнему здесь, с ним.

Почему?

Тьма плащом окутывала землю, а Король Серебряной реки все сидел на траве.