Андрей Легостаев - Любовь опаснее меча
— Вставай, — тихо, едва слышно проговорил Фоор.
Посланник Алвисида выскочил из ларца и уселся в приготовленное кресло. Все двести семьдесят пять человек, включая хэккеров, с трепетом упали на колени, вознося файлы Алголу. Торжественность и важность момента лишила их способности размышлять, они сейчас могли только внимать — и ни одно произнесенное слово не вытравят из их памяти любые десятилетия.
— Расскажи про себя, — тихо скомандовал Фоор.
— Я — бог, сын могущественного Алгола, пришедший с ним из другого мира, где дух человеческий взлетел на непредставимые высоты и вывел людское племя в космос. Я и отец мой всемогущий Алгол пришли в этот мир, неся Добро. Но Добру всегда противодействуют… — начал свой удивительный рассказ посланец Алвисида.
Фоор оглядел присутствующих. Да, он поступил верно, принеся сюда посланца Алвисида. Он и так не сомневался в верности своих подчиненных, они были многократно проверены. Но теперь он знал — случайностей не будет никаких! Он готов к испытаниям, посланным Великим Алголом.
Алголиане внимали сыну Бога. Они готовы были пожертвовать жизнью ради одного этого счастья, и если бы каждому из них сказали, что после того, как Алвисид закончит речь, слушателя подвергнут страшной казни, то каждый бы из присутствующих алголиан с радостью бы согласился. Но жизни их сейчас, как никогда были нужны святой вере и сыну Алгола — святому Алвисиду.
16. ДЕВУШКА ИЗ МАРИДУНУМА
Законы природы важнее всего. Природа ничто не создала
Даром и снабдила нас благородными органами не для того,
Чтобы мы ими пренебрегали, а для того, чтобы мы ими
Пользовались.
Джованни Бокаччо «Декамерон»Уррий гнал коня так, словно от этого зависела сама жизнь его. И если бы они не достигли Маридунума, то конь пал бы замертво через несколько миль. Остальные всадники отстали от него более чем на двести ярдов. Разговаривать Уррию ни с кем не хотелось, даже с Эмрисом и Ламораком.
У «Сердца дракона», лучшей гостиницы Маридунума, всадники спешились и вошли в трехэтажное большое здание. В обеденном зале полыхал камин, но посетителей было немного — лишь зажиточные горожане, отдыхающие после трудов праведных, нищих и забулдыг отсюда вышвыривали моментально.
— Эля и мяса сыну короля Сегонтиумского и сэру Уррию Сидморту! — воскликнул Эмрис входя.
— Сэру Радхауру! — поправил его Уррий.
— Что? — переспросил сводного брата Эмрис.
— Сэр Радхаур — Рыцарь Воды, такого мое рыцарское имя, — сказал Уррий. Был он мрачен и по-прежнему бледен, хотя сумасшедшая скачка несколько успокоила его.
— Хорошо, пусть будет как ты желаешь, — пожал плечами Эмрис и крикнул:
— Хозяин, лучший стол и лучшие комнаты для сына короля Сегонтиумского и сэра Радхаура, сына графа Маридунского! Руан, позаботьтесь обо всем пожалуйста. Да, и попросите, чтобы три девушки за ужином составили нам компанию. Вы, надеюсь, не возражаете? — Эмрис повернулся к друзьям.
— Мне безразлично, — хрипло ответил Уррий.
— Еще бы я возражал! — воскликнул Ламорак.
Руан обо всем побеспокоился, их провели в отдельный небольшой опрятный зал. За большой длинный стол уселись ужинать сопровождавшие их воины, друзья сели за маленький у окна. В окно ничего не было видно — ночь вступила в свои права. Слуги принесли на подносах ужин, один из них разлил эль по кубкам и поинтересовался: может быть, молодые господа желают вина, в «Сердце дракона» богатые погреба, лучшие во всей округе, «Сердце дракона» не зря считается лучшей гостиницей города.
Хозяин ввел пятерых девушек лет по двадцать и подвел их к гостям (хотя речь была о трех, но хозяин решил, что лучше переусердствовать перед знатными, и, как он небезосновательно надеялся, щедрыми господами, чем не угодить им, и поэтому он привел всех подходящих по возрасту женщин, что у него были). Эмрис тут же усадил стройную рыжеволосую девушку со смешливым курносым лицом к себе на колени — она казалась самой общительной и доступной из всех. На шее каждой девушки были серебряные тонкие кольца с какими-то надписями — знаки того, что они рабыни. Наверное, хозяина гостиницы.
Уррий не обратил на девушек никакого внимания — казалось он целиком поглощен ужином. На самом деле к еде он почти не притрагивался, зато наполнил себе уже пятый бокал элем.
Эмрис и Ламорак веселились вовсю — радость освобождения еще кипела в них, а мрачная сцена казни выветрилась из их голов, как вчерашний смурной хмель. Эмрис много говорил, шутил, смеялся, пил эль кубок за кубком, обнимал рыжеволосую красотку по имени Мадлен и ощупывал тугие выпуклости ее груди, радуясь, что она не снимает как бы невзначай положенную ей на грудь руку раздраженным жестом и не строит из себя недотрогу, которой явно не является. Эмрис предвкушал приятную ночь и старался думать лишь об этом. Но мысли о завтрашнем испытании не оставляли его полностью, лишь отступили на второй план. Завтра все для него решится! Уррий уверен, что Эмрис возьмет Экскалибурн из озера Трех Дев, и Эмрис хотел ему верить. Собственно, завтра ничего не решится — если Эмрис, как и все прочие пытавшиеся, не сможет вынуть из озера волшебный клинок короля Артура, это еще отнюдь не будет означать, что Ламорак ошибся в своих предположениях. Сколько королей, начиная с сына Артура Элизара, пытались и не смогли его достать, а ведь никто никогда не оспаривал их право на Верховный престол Британии! А Эмрису очень хотелось верить в предположения Ламорака, он уверовал уже, что не бастард, каких тысячи, а наследник престола, по традиции отданный на воспитание знатному рыцарю королевства. Но прочь эти мысли! На коленях соблазнительная красотка, которая подарит ему восхитительную ночь, рядом лучшие и верные друзья, в руках кубок с пенящимся элем — жизнь прекрасна и удивительна!
Уррий за весь вечер не проронил ни слова, ни разу не улыбнулся и даже не взглянул ни на одну девушку, словно их не существовало вовсе.
Он отодвинул тарелку, встал и хмуро сказал:
— Я пойду спать, завтра предстоит долгий путь. Триан, проведи меня в мою комнату!
Триан тут же встал из-за большого стола. Он уже заранее осмотрел приготовленные его господам комнаты и был готов к тому, что его в любой момент вырвут из-за стола, то есть основательно подкрепился. Немой телохранитель взял со стола один из подсвечников и пошел к выходу из зала. Уррий направился за ним.
Неожиданно юноша остановился и повернулся к столу, где продолжали веселиться его друзья.
— Ты, — указал он на худощавую молчаливую девушку со сбившимися в редкие прядки каштановыми волосами. — Пойдем со мной!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});