Лоуренс Уотт-Эванс - Лорд-Чародей

Это оказалось легко. Удивительно легко. Ради этого момента он практиковался много часов. Он фехтовал палкой со старым Воином в Безумном Дубе, каждый день по часу упражнялся с мечом, и теперь эта подготовка наконец пригодилась. Избранный Воин вложил в удар всю силу мышц руки и плеча, всю тяжесть своего тела. Клинок, миновав руку, которой злодей в последней отчаянной попытке хотел отвести выпад, пронзил одежду, кожу и плоть Темного Лорда.

На те доли секунды, когда он наносил удар, время словно бы остановилось. Крушила ощущал вес меча в руке, чувствовал сопротивление, когда клинок попал в ребро и когда пронзал мышцы, оказавшиеся очень крепкими для такого субтильного человека. Он всем своим существом чувствовал, как меч рассекает бьющееся сердце. Слышал, как рвется ткань мантии, слышал стук катящегося по полу жезла, звук отодвигаемого Вожаком кресла. Он увидел, как расширились, а затем потухли глаза Лорда-Чародея, как отвалилась его нижняя челюсть. Лорд-Чародей коротко прохрипел, и на его губах возник кровавый пузырь. Затем он захрипел снова, но этот хрип сразу утонул в потоке хлынувшей крови.

Крушила краем глаза видел, как упало кресло, когда Вожак резко отодвигался от стола. Какое-то время Заправила лежал на спинке опрокинутого кресла, а затем неуклюже перекатился на пол. Никакой угрозы он не представлял, по крайней мере пока. Прежде всего следовало убедиться, что Лорд-Чародей мертв.

Много времени это не заняло. Свет в глазах правителя погас, его зрачки закатились. Дыхание остановилось, а сердце, в котором еще оставался клинок, в последний раз вздрогнуло и остановилось.

Лорд-Чародей умер.

Крушилу охватило какое-то странное, совершенно новое для него чувство. Он только что в первый раз убил человека. И не просто человека, а самого Лорда-Чародея. Он убил врага одним ударом, застав его врасплох, и физически это ничем не отличалось от убийства собаки или оленя.

Но Крушила знал: разница есть — это выражение лица умирающего Лорда-Чародея, и еще он знал, что это лицо будет до конца дней преследовать его в ночных кошмарах.

В башне повисло какое-то напряжение, суть которого Крушила пока не мог уловить.

И тут время снова ускорило свой бег, и напряжение исчезло. Когда вокруг него забушевал ураган, в ушах зазвучали радостные крики, а на потолке и стенах башни засверкали разноцветные огоньки, Крушила понял, что происходит.

Лерры, привязанные к Лорду-Чародею его чарами, силы природы, заключенные в его талисманах и амулетах, получили со смертью злодея свободу, и теперь разлетались по своим мирам.

— Нет! — закричал Вожак, все еще лежа на полу. — Нет! Магия исчезает!!

Крушила вырвал клинок из груди Лорда-Чародея, тело упало на грубые доски пола, и под ним уже начала образовываться лужа крови. Теперь Избранный Воин мог обратить свое внимание на Вожака.

— Он меня околдовал! — вскрикнул тот, глядя Крушиле в глаза. — Клянусь душой, он приковал меня к себе! Он знал мое подлинное имя и заставил меня вас предать…

— Заткнись! — бросил Крушила, ставя лампу на кресло, к которому был до того прислонен жезл Лорда-Чародея. — Я не собираюсь тебя убивать, во всяком случае — пока. Это не входит в мои обязанности, и, кроме того, я не вижу в этом смысла.

— Но я не…

— Заткнись, не то я могу передумать. Это уже не важно. Он мертв. Я убил Лорда-Чародея, и наша работа выполнена.

Вожак посмотрел на Крушилу, на окровавленное лезвие меча — и умолк.

— Впрочем, это не все. При первой возможности ты откажешься от роли Вожака и передашь талисман другому. Скажешь, что выполнил свой долг и уходишь на покой. Ты все понял? Возможно, что до конца наших дней Темных Лордов больше не появится, но я не могу рисковать. Если ты в течение года не отдашь свой талисман, я тебя убью. Ты меня понял?

Вожак обреченно кивнул.

— Воровка и Ясновидица тоже должны уйти, — добавил Крушила. — И об этом им скажешь ты.

— Я?

— Да, ты. Ведь ты же как-никак Заправила. Мы не станем никому рассказывать, что здесь произошло. Я не вижу в этом никакого смысла. Скажем, что нам удалось избежать ловушки, и мы его убили. Зачем вдаваться в подробности?

— О, да! Конечно! Мы не… Я не хочу неприятностей.

— Один год, — напомнил Крушила. — Ни дня больше. Но чем скорее, тем лучше.

Затем он склонился над мертвым Лордом-Чародеем и протер лезвие меча его мантией.

34

Чтобы доказать девицам, что их хозяин мертв, Крушила отволок труп Лорда-Чародея вниз. Увидев останки, пострадавшие в процессе не особо бережного спуска, служанки охотно пошли на сотрудничество. Лучник обрел свободу, и через час все семеро Избранных собрались рядом с фургоном на склоне холма.

Крушила и Вожак, не вдаваясь в подробности, сказали, что Вожак отвлек внимание Темного Лорда, а Избранный Воин его убил.

Красавица, заметив, что Вожак пребывает в подавленном состоянии, вопросительно посмотрела на Крушилу.

— Он что-то видел, — пояснил Крушила. — Что-то такое, что Лорд-Чародей делал перед тем, как мы его убили. Я не знаю что.

— Не могу поверить, что все кончено, — заметил Лучник.

— Это не так, — откликнулся Ведун. — Или, вернее, не совсем так. Теперь нам следует найти его талисманы и вернуть их Совету Бессмертных. Каждый из нас берет талисман, аналогичный своему талисману. Никто другой не может к ним прикоснуться без риска для жизни.

— А как быть с талисманом Воровки? — поинтересовался Крушила.

— Он останется здесь до тех пор, пока новый Лорд-Чародей не заявит на него свои права. Так произошло бы и в том случае, если бы один из нас погиб.

— Новый Лорд-Чародей?

— Разумеется. Совет изберет нового, как только узнает, что этот мертв.

— Зачем?

Воцарилась мертвая тишина, и шестеро Избранных уставились на Крушилу.

— Как прикажешь понимать это «зачем»? — первой пришла в себя Ясновидица.

— Зачем нам нужен Лорд-Чародей? Вы видели, сколько зла он способен причинить, встав на дурной путь. Мы только что избавились от одного — зачем нам помогать Бессмертным, чтобы те посадили нового?

— Но у нас нет выбора, — снисходительно произнес Ведун. — Они сделают это независимо от того, хочешь ты или нет.

— Чтобы управлять погодой и истреблять злых колдунов.

— Но злые колдуны не появлялись в Барокане много лет, или, если быть точным, несколько столетий! — возразил Крушила. — А погода как-нибудь сама с собой управится.

— Не нам решать, — покачал головой Ведун. — Этим занимается Совет.

— Но почему?

— Да потому, что так было всегда.

Крушила бросил на Ведуна изумленный взгляд, повернулся и зашагал прочь.