Галина Романова - Выбор наследника

— Кто твой хозяин? — добавил Карадор.

— Хозяин? — вытаращились на него.

— Ну да, — пожал плечами эльф. — Альфары ведь слуги…

Несчастный альфар переводил взгляд с одного собеседника на другого. Он казался таким маленьким, что Фрозинтару хотелось обнять, закрыть собой это крошечное существо, унести подальше, спрятать ото всех. Как это хрупкое тело лежало в его объятиях! Как доверчиво оно прильнуло к его груди!.. И как оно сейчас сжалось в маленький беззащитный комочек…

Драур осторожно передвинулся и встал на колени за спиной скорчившегося на камешке альфара.

— Ну, говори! Как тебя на самом деле зовут?

— Се… Седона.

— Откуда ты взялась?

— Я убежала.

— Почему?

— Он… он ко мне приставал.

— Кто?

— Мой… моя семья у него служила.

— Твой хозяин? Лорд?

Девушка обреченно кивнула.

— А где он теперь?

Она отчаянно помотала головой, зажмурилась с обреченным видом:

— Не знаю…

— А он точно к тебе приставал? — помолчав, поинтересовался сэр Ройдар.

Седона вскинула на него глаза — мокрые ресницы слиплись стрелами.

— Однажды он меня остановил в коридоре, затащил в спальню и стал… стал… ну, в общем, полез ко мне… Я еле вырвалась…

— Было бы из-за чего, — пожал плечами непосредственный рыцарь. — Ты же служанка! Если бы доставила хозяину удовольствие, он бы тебе еще и заплатил. Или подарок бы какой-нибудь сделал…

Орки вдруг переглянулись и так заржали, что граф осекся, запоздало сообразив, что «подарком» в этом случае можно именовать что угодно. Или кого угодно.

— Сэр, — выпрямился Келлегор, — вы все-таки собираетесь жениться на моей сестре, и я бы вас попросил воздерживаться от подобных высказываний!

— А что? Разве ваш отец не поступает подобным образом со служанками? В конце концов, мой собственный отец появился на свет в результате связи моего деда со служанкой, и лично я не считаю подобное поведение чем-то из ряда вон выходящим! Я, можно сказать, ему жизнью обязан!

Полукровка прикусил губу. Он сам был незаконнорожденным, и ему уже никогда не обрести нормальной семьи, ибо отец ни за что не женится на его матери, даже если какое-нибудь чудо освободит его от брачных уз с нынешней женой. И не поведала ли ему не так давно гадалка о том, что в скором времени от него самого родится внебрачное дитя?

— Все равно, — пробурчал он, — насилие — это… это… отвратительно!

С последним утверждением никто не спорил. Все опять обернулись к Седоне, затравленно посматривающей по сторонам.

— А потом? Тебя не искали?

По словам девушки, эльфийский лорд, которому служила ее семья, в скором времени собирался покинуть Эвлар, ибо новый верховный маг, магистр Адальстан Арманзор, в одночасье серьезно ужесточил правила проживания нелюдей в человеческом государстве. Эльф мог заплатить введенный налог «на инородие», дабы продолжать жить прежней жизнью, но не пожелал унижаться перед людьми и предпочел вернуться на Радужный Архипелаг, откуда демонстративно эмигрировал восемь лет назад после того, как новым императором стал орк. Дескать, лучше «свои» орки, чем «чужие» люди. Темноволосые, во всяком случае, не считают эльфов существами второго сорта. За Седоной он начал ухлестывать, как только жена лорда первой отбыла на родину — дескать, мне так тоскливо без женского общества!..

Девушка убежала после того, как лорд, позвав ее, чтобы она перестелила ему постель, в эту постель служанку и опрокинул. Седона от неожиданности укусила эльфа прямо за нос. Сгоряча она выскочила из дома, кое-как набросила на себя одежду и бежала, пока не упала от усталости.

Потом ей пришлось несколько дней болтаться без дела, еды и крыши над головой. Измучившись, она побитой собакой приползла обратно, решив, что лучше уж ненавистные объятия, чем голод и холод. Да и родители волноваться будут… Но дом был пуст. Более того — его уже успели купить какие-то люди.

Так началась для девушки бродячая жизнь. Впрочем, продолжалась она недолго — буквально через неделю ее случайно заметила на улице леди Альдона, дочь мага Адальстана Арманзора, и, притворившись доброй да ласковой (мол, ужасно жаль такую красивую девочку оставлять мерзнуть и голодать на улице!) привела в тот синий особняк. Накормленная, вымытая, осмотренная врачом (надо же было убедиться, что магам досталась девственница!), Седона поздно поняла, что ее ждет. И просто счастливым совпадением можно объяснить то, что ей опять удалось сбежать. Правда, леди Альдона вовремя заметила пропажу и бросилась в погоню. И если бы не встреча с Карадором на одной из площадей…

— Если бы не вы, милорд! Если бы не вы… — Девушка вдруг схватила ладонь Карадора и прижалась к ней губами. — Спасибо вам! Вы — самый лучший, самый-самый…

Со стороны это выглядело вполне нормально — просто благодарность за спасение жизни, — но только не для Фрозинтара.

Войдя в комнату, Лаотор остановился на пороге, посмотрел на жену. Молодая женщина сидела у окна, сложив руки на коленях и отрешенно глядя на осенний парк. Яркие краски, расцветившие деревья во все оттенки желтого, оранжевого, красного, сегодня немного померкли — с утра небо хмурилось, и время от времени начинал моросить мелкий холодный дождик. О прогулках нечего было и мечтать. В такую погоду леди собираются в большой комнате (дамы и их приживалки, а также особо доверенные служанки), вышивают, музицируют, поют и играют в фанты, разгадывают шарады, просто сплетничают. В общем, развлекаются. Но леди Каллирель с утра отослала своих придворных дам прочь и сидела одна.

Со дня замужества ее внешность и привычки не изменились — разве что эльфийка стала носить головной убор, как и положено замужней женщине. Ее поведение тоже пока оставалось прежним, но Лаотор упрямо надеялся на лучшее. Он стал мужем этой женщины, время от времени делил с нею постель и теперь мечтал добиться ее любви. Молодой лорд делал подарки, старался предвосхитить малейший каприз, был вежливым, терпеливым и ласковым. Правда, он больше не пел ей серенад (с исчезновением мастера Неара уроки музыки прекратились), но не испытывал по этому поводу особого сожаления. Есть же много других способов произвести впечатление на женщину!

Он подошел поближе. Леди Каллирель смотрела на парк и так глубоко ушла в свои мысли, что даже вздрогнула, когда муж положил ей руку на плечо.

— Вы здесь, сударыня, — ласково произнес он.

— А где мне быть? — промолвила она тихим ровным голосом.

Все-таки это был явный прогресс — прежняя Каллирель вовсе отмолчалась бы или ограничилась коротким: «Да». Лорд поспешил закрепить успех.