Джеймс Клеменс - Огонь ведьмы

— Линора!

Прозвучал резкий звук, словно кто-то обрезал струны марионетки, и мертвое тело рухнуло в грязь.

Элена молча смотрела на человека, убившего ее семью. Она думала, что будет испытывать удовлетворение, но ощущала в груди лишь пустоту.

Наступила тишина. Только ветер стонал в мокром лесу.

Волк подошел к Рокингему и понюхал его. Шерсть у него на загривке все еще стояла дыбом.

Из-за спины Элены послышался голос ее дяди:

— Посмотри сюда, мне кажется, Крал еще жив.

— Жив?! — удивленно воскликнул Эр'рил.

Элена оторвала взгляд от Рокингема и повернулась к тому месту, где лежал горец.

Дядя Бол уже опустился на колени рядом с Кралом и приподнял его голову. Грязь испачкала одну бородатую щеку. Глаза Крала открылись, он с хрипом втянул в себя воздух и закашлялся.

— Я его… убил? — едва слышно спросил горец.

— Да, ты настоящий герой, — ответил дядя. — А теперь не двигайся, пока я не наложил лубок.

— Дайте мне… взглянуть на девочку.

Дядя поманил Элену к ним. Она подбежала к горцу, обрадованная тем, что все ее друзья остались живы.

Глаза Крала засияли, когда он увидел, что Элена жива и невредима.

К ним подошел Эр'рил. Воин также опустился на колени рядом с Кралом.

— Ты спас всех нас. — Он махнул рукой в сторону Мерика и Ни'лан, которые в это время с трудом поднимались на ноги.

— Мы это сделали вместе, — пробормотал Крал. — С помощью богов. — Он приподнялся и увидел, что рукоять топора торчит из груди мертвого скал'тума. Горец вздохнул и прижался лбом к влажной земле.

Элена обратила к небесам благодарственную молитву. Эр'рил коснулся плеча Крала:

— Бросок получился очень удачным. Сила и точность твоей руки решила исход схватки.

— Но она не спасла моего трусливого сердца, — прошептал Крал, не поднимая головы.

— Что ты бормочешь? — удивился Эр'рил. — Ты проявил отвагу и прикончил двух чудовищ.

— Нет, это сделали боги. Мой клинок не должен был пробить их темную магию. То была работа богов, а не моих рук.

— Нет, Крал, вовсе не рука богов пробила черную защиту. Твой клинок был смазан кровью чудовища, убитого тобой в Уинтерфелле. Его черный дух коснулся твоего топора. А такое оружие способно пробить их магию.

Крал резко повернул голову, и его глаза неожиданно прояснились. Он схватил Эр'рила за колено.

— Что ты сейчас сказал?

Казалось, Эр'рила удивил жар, загоревшийся в глазах горца.

Рука Крала выпустила колено Эр'рила и бессильно упала в грязь. Глаза горца сузились от боли — и воин понял, что она была не только физической.

— Я думал, что это ложь, уловка.

— Какая ложь? — с недоумением спросил Эр'рил.

Крал вновь опустил голову.

— Мой язык изрек ложь, чтобы спастись от чудовищ возле дома Бола. Я сказал им, что знаю способ справиться с их темной защитой — и что мой топор может их убить.

Эр'рил промолчал, он видел, что Крал переживает мучительную боль.

И тогда, чтобы заполнить пустоту, положив руку на грудь горца, заговорил дядя Бол:

— Но оказалось, что это правда. Значит, ты не солгал.

Однако боль в глазах горца не исчезла:

— Я солгал в своем сердце.

Дядя Бол посмотрел на Эр'рила, ища в нем поддержки. Но воин лишь покачал головой, он не знал, что еще можно сказать. Глаза Крала начали закрываться от боли, дыхание стало прерывистым.

Элена положила руки на плечи дяди Бола и Эр'рила и отвела их в сторону, а потом вернулась и опустилась на колени рядом с Кралом. Он ее спас. Она не должна позволить горцу носить такую боль в сердце. Слишком многие заплатили за то, чтобы она сохранила жизнь и свободу. Она сумеет избавить горца от сомнений.

Когда она опустилась на колени, Крал открыл глаза, словно хотел показать, что не винит Элену, но в глубине его глаз девушка разглядела прежнюю скорбь.

Она приподняла его подбородок, а потом провела пальцем по губам Крала.

— Твой язык не лгал, человек с гор. Твое сердце защитило тебя, как ты защитил меня. Не позволяй чувству вины осквернить твою отвагу. Твое сердце оставалось честным. — Она наклонилась и быстро поцеловала его в губы, а потом повторила: — Ложь не слетала с этих губ.

Прикосновение Элены и ее слова смягчили морщины на его лбу и вокруг глаз, тело заметно расслабилось.

— Благодарю тебя, — прошептал Крал, его глаза закрылись, дыхание стало не таким прерывистым.

Эр'рил сжал плечо Элены:

— Возможно, ты спасла ему жизнь. Чувство вины могло отнять у него волю, а сердце Крала должно сохранять силу и не иметь сомнений, чтобы исцелить раны.

Элена прижалась к груди Эр'рила. Эти слова успокоили ее душу. Глубокий вздох облегчения вырвался из груди девушки. Воин обнял ее за плечи и помог подняться.

Дядя Бол подошел к Рокингему, чтобы осмотреть его тело. Убийца лежал на спине, его конечности были вывернуты под необычными углами. Бол положил руку на его шею.

Элена ждала. Она вдруг захотела, чтобы дядя поскорее отошел от Рокингема. Негодяй убил ее родителей. Ей не нравилось, что рядом с ним находится близкий ей человек. Она открыла рот, но так ничего и не сказала, чувствуя, что ее слова прозвучали бы глупо.

— Я не ощущаю биения его сердца. И он не дышит, — сказал дядя Бол и со стоном поднялся на ноги, положив руку на поясницу. Повернувшись к ним лицом, он отряхнул руки, словно хотел забыть о том, что прикасался к Рокингему. — Он мертв.

Элена позволила себе расслабиться. Все кончено. Рассвет уже близок. Ей вдруг ужасно захотелось увидеть солнце.

Дядя улыбнулся ей.

Она ответила ему, сначала смущенно, а потом улыбка на ее губах расцвела.

Она все еще продолжала улыбаться, когда нос предупредил ее прежде глаз. Над долиной запахло отверстыми могилами. Она наморщилась, чтобы не вдохнуть отвратительный запах.

Сначала Элена даже не поняла, что поднимается за спиной у дяди, а когда разглядела… неистово закричала!

ГЛАВА 38

Могвид услышал ужасный крик Элены и отступил еще дальше в глубину туннеля. Тот, кто вызвал такой страх, наверняка хуже любых гоблинов. Может быть, он сумеет найти другой выход. Но страх перед темными туннелями и существами, обитающими в подземных пещерах, заставил остановиться в нерешительности.

Тол'чак продолжал бороться с корнями, но ему так и не удалось их разорвать. Шум идущего снаружи сражения только распалял огра. Он яростно сражался с прочнейшими корнями дуба, обломал несколько когтей, руки покрылись кровью. Тол'чак был в бешенстве. Неожиданно он прекратил свою безнадежную борьбу и повернулся к Могвиду. Глаза огра сверкали, но не желтым янтарным светом си'луры, а кровавым огнем огров. Он ткнул когтем в сторону Могвида, направляя свой гнев против него.