Татьяна Ильченко - Серые Башни (СИ)

— Ей было очень больно?

Агами вздохнул.

— Как сказать…, алора притупляет боль, но… думаю, что да. Она испытывала боль. Я предлагал ей не держать это в себе. Она молчала. И к чему было геройствовать?

— И зачем это было нужно? — вздохнул я и отвел прядь волос от ее лица.

— У меня лучше с тэссеном получается. Я на бабочку похожа, — неожиданно произнесла Тэйе.

— На бабочку?

— Потом покажу.

— Я запомню.

Я все запомню, а когда действие алоры закончится, то тебе, моя леди, будет разрешено держать в руках только веер. Так что об этом тэссене придется забыть навсегда

— Ничего этого тебе не нужно.

— Нужно, — фыркнула она. — Я должна укреплять тело и дух.

Она внимательно смотрела на мои руки. Что в них такого? Ничего особенного я в них не видел, но она уже не первый раз так делает. Руки были чистые, ну и немного загрубевшие, ведь, по словам Тэйе я не только «сижу и смотрю».

Ее пальцы легко исследовали мою ладонь.

— Мозоли, — выдохнула она.

— Я воин, — мне было неловко от того, что мои ладони загрубели.

— Красивые, — прошептала она. — А я?

— Что ты?

— Я красивая?

— Очень, — шепнул я ей на ухо и она покраснела.

Потом хихикнула и сказала:

— Скажи еще, что ты влюбился в меня с первого взгляда.

— Скажу.

Она снова засмеялась.

— Ты была очень убедительна. Маленькая замершая и сердитая.

— И ты влюбился? Сразу?

— Постепенно. С тобой сложно, ты росла в…, да я и не знаю уже, как и назвать то место где ты росла! Мне хочется заботится о тебе. Это естественно заботится о тех, кто слабее.

— Я не слабая.

— Ну конечно! Мне неприятно, когда мою заботу ты воспринимаешь как вызов. И сердишься ты не по-женски.

— Правда?

— Ни слез, ни истерик, ни обид.

— Балтийцы не обижаются, балтийцы мстят, — произнеся эту загадочную фразу, она заснула, так и не отпустив мою руку.

— Она не вспомнит этот разговор, господин, — сказал Агами. — Все покажется ей сном.

— Я знаю, как действует алора, мастер. Вы закончили?

— Да, мой лорд, — Дикон собрал свои листки. — Мне позвать Кристу?

— Нет. Отдыхайте. Я останусь с леди.

Тэйе диа Агомар

Проснулась я от того, что меня осторожно, но настойчиво трясли за плечо.

— А? Что?

— Госпожа, — бледная, с темными кругами около глаз, Криста была не похожа сама на себя.

— Что-то случилось? — я села, с удивлением обнаружив, что раздета. Полностью.

Криста выпрямилась.

— Ты еще спрашиваешь?!

— А почему я раздета?

— Потому! — фыркнула она. — Там тебе дожидаются, от лорда Акадзомэ. Так пойдешь или оденешься?

Я рухнула на подушки, укрывшись одеялом с головой. Передо мной, как кадры из фильма, замелькали эпизоды вчерашнего вечера. Явление Киовы в Арсенале, ужин в библиотеке, наш поединок, Гру, который нес меня на руках, потом…, а что потом? Как я не старалась вспомнить ничего не смогла.

— Криста подожди, — прохрипела я из-под одеяла. — Как я тут оказалась?

— Тебя принесли.

— Кто?

— Томи.

— А… откуда принесли? И куда делся Гру?

— Никуда твой Хранитель не делся, тут он. Ждет.

— Позови его!

— А одеться?

— Потом.

Хмыкнув что-то неопределенное, Криста вышла, и через секунду в спальне появился норд.

— Ну как ты, малышка? — Гру присел на край кровати и взял меня за руку.

— Последнее что я помню, ты несешь меня из Арсенала, — пожаловалась я ему. — А дальше? И почему я раздета?

Хранитель вздохнул.

— Не волнуйся. Тебя Агами алорой напоил. После нее всегда так.

— А зачем? Напоил зачем?

— Ну а как же, — возмутился Гру. — Что думаешь, я бы ему позволил наживую все непотребство замазывать!

— Какое непотребство?

— Да в зеркало глянь! — подскочил Гру. — И одевайся, давай, ждут тебя.

Хранитель вышел, громко хлопнув дверью и я, кутаясь в одеяло, сползла с кровати и подошла к зеркалу. Так. Лицо. Ничего нового я там не нашла и немного успокоилась. Идем дальше. Большое зеркало и два таких же по бокам отразили меня всю. А это что! Татушка? А когда мне ее нарисовать успели? Я прикоснулась пальцем к белоснежным штрихам на коже. Необычно. И красиво. Похоже на цветок, распустившийся на плече и теряющий свои лепестки. Шея, грудь, бедро, я повернулась так, чтобы было лучше видно, между лопатками и на пояснице тоже есть.

— Позволь поздравить тебя, госпожа, — незнакомый мужской голос, заставил меня моментально завернуться в сброшенное на пол одеяло.

— Меня не стоит смущаться госпожа, по приказу моего лорда, отныне я всегда буду рядом, — дядечка опустился на колени, уткнувшись лбом в пол.

— Змеиные дети, — Гру рывком открыл дверь, пропуская вперед Кристу и Мей. — Набежали уже!

Вокруг происходило что-то совсем для меня непонятное. Гру ругался, Криста и Мей, не обращая внимания на мое сопротивление загнали меня в туалетную. Незнакомый дядька все это время так и стоял на коленях, не поднимая головы.

— И как это одевать? — Мей вертела в руках ярко-зеленый шелк. — Это же не платье, а сплошные дыры. — Хиро! Да отомри ты уже! Тебя помогать прислали, так помогай! Нечего коленки протирать.

— Я встану только с разрешения леди, — невозмутимо ответил тот.

Гру разразился новой порцией проклятий и со словами:

— Глаза бы мои этого не видели! — выскочил из спальни.

— Леди! — шикнула на меня Криста, — Вели ему встать! Да побыстрее.

— А зачем? — все еще находясь в каком-то ступоре ответила я.

— Леди! — взвизгнула Криста.

— Да замолчи ты! — одернула ее Мей. — Не понимаешь что-ли?! Агами ее алорой вчера накачал, скажи спасибо, что двигается и говорит.

— Да не пугайся ты так, — она взяла меня за руку. — Обычное дело, после настоя-то. Все хорошо. Этого, — она ткнула пальцем в коленопреклоненного Хиро, — лорд Киова к тебе приставил.

— Ты же у нас теперь ого-го какая, ни у кого такой леди нет! Внизу все собрались, только тебя ждут. А этот, — снова тычок пальцем. — Должен сказать, как это платье одевать. Вели ему встать, а?

— Хиро? — неуверенно позвала я.

Он моментально поднял голову и улыбнулся.

— Зачем мне это платье?

— Это традиция, госпожа. Ты позволишь?

Я кивнула. А что еще мне оставалось?

Хотя Мей и утверждала, что это не платье, а сплошные дыры. Стратегические места оно все же скрывало, оголяя кожу только там, где цвел Хиганбан. Красивое название для цветка. Об этом сказал мне Хиро. Он же, мягко отодвинув девушек, ловкими пальцами уложил мне волосы, полностью обнажая шею. Сделал шаг назад, поклонился.