Евгений Щепетнов - Перекресток судеб

— Где Васаба нашел эту зверину? Она страшнее усцига! Тьфу! Да молчим, молчим! Глянь, засветилась!

— Тссс!

— Все молчать! 

Герастарон…

сигнор…

амтор…

сиеаер… .

Нед поднял фарфоровую плошку, на дне которой осел слой белого порошка толщиной в мизинец, посмотрел на свет, потом на своих друзей и сумрачно сказал:

— Если сейчас не получится… тогда я не знаю, что делать! Где брать лекарство… Вообще‑то надежда слаба – кто сказал, что можно применить яд какой‑то подземной твари вместо яда дракона? Это мы себе в голову вбили, что можно, а если нет?

— Пробуй, и узнаешь – пожал плечами Сенерад – как ты еще узнаешь, работает твое снадобье, или нет? Вначале на Васабе, ну а потом… видно будет.

— Мы тут побудем? Посмотрим? – глаза Игара блестели от любопытства, а Магар закусил губу, искоса поглядывая на Неда. Нед чувствовал волну опасения, исходящую от парней – им ужасно хотелось посмотреть, как Нед воскрешает «спящих». Все, кто тут был, волновались, по–своему, конечно. 

Далида переживала за своего мужчину и ужасно боялась, что он умрет. 

Гира переживала за Неда, хотела, чтобы у него получилось, но при этом где‑то в душе, совсем глубоко в душе, хотела… чтобы не получилось. 

Жересар был спокоен, как никто – от него веяло силой, спокойной, могучей, уверенной. Он был уверен в успехе Неда и Нед с теплотой в душе подумал о том, что если и есть где‑то на свете человек, на которого он может положиться наверняка – это Жересар. И еще Нед подумал о том, что ему везет на хороших людей.

Кто‑то тронул Неда за плечо, он обернулся, оторвавшись от созерцания лежащих на лежанках «спящих» и непонимающе посмотрел на поданную Сенерадом стеклянную колбу с водой:

— Раствори в воде. Будет легче впитываться в ткани организма. Быстрее процесс пойдет.

Нед кивнул, аккуратно поддел кончиком ножа твердый белый осадок в алхимической плошке, и зацепив кусочек размером с ноготь, бросил его в колбу, наполовину заполненную водой. Кусочек утонул, тут же погрузившись до самого дна, и начал бурлить, выделяя мутную волну, затянувшую колбу белой пеленой, будто Нед налил густого молока. Через минуту бурление прекратилось, вода стала очищаться, а еще через пару минут в колбе снова была прозрачная жидкость, только теперь, вроде как, обладающая лечебными свойствами.

Оглянувшись на друзей, Нед подошел к Васабе, пальцем левой руки отодвинул его толстую губу, сунул палец глубже, зацепил им за белоснежные зубы, оттянул челюсть и решительно влил в рот изготовленное снадобье.

Все в комнате затихли, не дыша и боясь сказать хоть слово. Только Сенерад усмехнулся и ворчливо заметил:

— Не все сразу. Пока впитается, пока разойдется по организму…

— Он моргает! – вскрикнула Далида – моргает! О любимый! О скотина! Ты посмел меня оставить одну! Посмел меня так напугать! Убью, скотина! 

Женщина бросилась к чернокожему гиганту, с размаху врезала ему по щеке так, что голова мотнулась в сторону, потом наклонилась и поцеловала Васабу в губы, схватив его за уши. Васаба поморгал, с трудом разомкнул рот и хрипло, натужно, выдавил:

— Наконец‑то… горячая штучка! Ты лучшая женщина, которую я знал! Королева! Моя королева!

— Ясно дело – королева! – вытерла глаза Далида – как самочувствие?

— Никак – скривился Васаба – ни рук, ни ног не чувствую. Бревно.

— Это пока не чувствуешь – вмешался Сенерад – скоро будешь как новенький. Раз голова отошла, то и остальное поправится. Поздравляю, ты вернулся с того света, чернокожий!

— Это кто? – недоуменно спросил Васаба – Нед, ты уже тут? Ты знаешь, а я видел во сне Амелу, а еще девчонку – она сказала, что ее имя Санда, и что она твоя жена, королева Замара. Ты чего на меня так смотришь? Это я, Васаба! Ты что так выпучился, будто увидел морское чудовище?! Ой, ой, у меня все зудит! Ааааа! Зудит!

— Ага! – торжествующе закричал Сенерад — кровь пошла по жилам! Кровь! Застоялась, а теперь расходится! Ну что, Нед, кого теперь будешь оживлять? С кого начнешь?

— Санду – кивнул Нед – и Амелу. И Хеверада. Разводите порошок! Все‑таки нам, наверное, повезло… надеюсь.

— Отпусти ее! Немедленно! Я сказал – отпусти! Да твою мать… мать… .мать! Ты‑то куда? Отвали! Аааа! Заразы! Харалд, сюда, скорее! Держи эту, она выскользает! А я этих… твою мать! Мать…! Да что вы за безумные…! Да что же это такое?! Хара, скотина, ты чего ржешь?! Поубиваю всех! Изобью!

— Так поубиваешь, или отлупишь? – Харалд изнемогал от смеху, но не забывал удерживать объект – сопящий, пыхтящий и норовящий врезать его локтем в поддых.

— Поубиваю, а потом трупы отлуплю! – пообещал Нед, отталкивая Санду в угол так, что она едва не упала на пол. 

Впрочем – девушка ушла не без добычи – в руке у нее остался пучок волос Гиры, а под ногтями кусочки кожи Неда. На его лице налились краснотой глубокие царапины, такие, будто драл дикий зверь. Ногти у Санды крепкие и острые – Нед запомнил это по первым дням семейной жизни, когда его спина была вечно исцарапана в кровь.

Гира сидела красная, сердитая, но смотрела гордо, как хищная птица с вершины горы, потрепанная, но непобежденная. Ее прическа потерпела поражение, впрочем – кратковременное и локальное – Гира не любила длинные волосы, потому уцепиться как следует за ее шевелюру было непросто. Нед готов был поклясться, что после сегодняшнего вечера она пострижет волосы еще короче, как у призовых бойцов арены. На войне, как на войне!

— Сука! Она с моим мужем спала! – задыхаясь сказала Санда, и сняв с ноги туфель, ловко метнула его в Гиру. Нед невозмутимо вынул туфель из воздуха, поймав его перед лицом спокойной и сосредоточенной Гиры, бросил под ноги, морщась ощупал затягивающиеся царапины на лице.

— Замечу, просто для объективности, что спала с твоим мужем не только Гира, а еще и моя сестрица, только почему‑то ты на нее не кидаешься с кулаками, а? – ухмыльнулся Харалд – а если вспомнить, сколько девиц обслуживали твоего Неда, когда не было Гиры, так пальцев на руках и ногах не хватит. Так что теперь, их всех убивать?

— Амела моя подруга – уже спокойнее бросила Санда, переводя дух – мы с ней все обсудили. А эта тварь приковала его к себе, и больше всего бесит, что когда он ляжет со мной в постель, эта тварь будет чувствовать все, что чувствует он! Будет подглядывать за нами! Что касается других женщин – это к делу не относится. 

— Да! – вмешалась Амела – его законные жены (она бросила быстрый взгляд на Санду) лежат отравленные, а эта тварь скачет на нем, как будто ей это позволено! Это как так? Он – мужчина, что с него взять – кобель, жеребец, он не может по–другому, а эта тварь воспользовалась и приковала его к себе! Ах, гадина! Ну ладно там – переспала разок–другой, но уводить у законных жен! Гадина!