Ни слова, господин министр! (СИ) - Наталья Варварова
Король витиевато выругался. Раздались шаги. Хлопнули несколько дверей.
— Убрать его. Девчонку вернуть домой. Скорее. Сразу, как я с ней закончу. Можете опять врать про беглого мага. Но дайте понять, что она заигралась с запрещенными артефактами, а папаша попробовал вмешаться.
— То есть приказ о ее доставке в замок на границе с Ларгосом отменить?
— Я не повторяю дважды. Поторопитесь, — рявкнул король.
И другим тоном, когда, очевидно, гвардейцы вышли:
— Мать обязательно сунет нос. Будет давить, но Родерика потерять не захочет…
…Тьма вокруг закружилась в хороводе. Ее круг то смыкался, то расширялся. Раздалась музыка. Дудки, ударные, струнные. Они повторяли мелодию того древнего танца, который исполнил для меня Родерик, взяв в свидетели Свет, Тьму и четыре стихии.
Что-то не складывалось… Родерик любит меня. Он сделал меня своей женой. Это обрубленные воспоминания… Я родила маленький слабый комочек. Дэвид унаследовал полный набор стихий и такой же росток, как я когда-то прятала под сердцем. Он чуть не погиб из-за всплеска. Но Родерик сказал, что вытащит его. Значит, он уже спас моего сына.
Сколько прошло времени с тех пор, как князь снял ментальный блок?
Я сумела открыть глаза и обнаружила себя в той же кровати. И, чудо, балдахин с нее стащили и вынесли вон.
Леди Оливия Бланш, хозяйка Гретхема, затворница из Латрока, самая почитаемая женщина Объединенных курортов, живая легенда, сильнейший Светоч Фересии… Я больше не та девчонка, что не хотела мириться с отдающей магией... Богиня, я же могла соблазнить князя без всякого зернышка. Или последовать за ним с того бала и не отходить больше ни на шаг. И ровно с той же вероятностью погибнуть, отбиваясь от Стефана.
Не открыла бы школу, не воспитала бы десятки первоклассных магичек, не выдрала бы Бекки из лап короля. Как хорошо, что настоящее не знает сослагательного наклонения. Из маленькой эгоистки я стала тем, кем стать и не мечтала.
Робертина Бланш, совершенно точно, гордилась бы мной.
— Ой, мама, мамочка! — громко всхлипнула я.
Без нее я бы не справилась. Просто не выжила бы.
Эта много раз оплаканная потеря резанула сейчас сильнее, чем омерзительная сцена в покоях Стефана. За эти годы я пересмотрела их чересчур много. И моя собственная, наверное, показалась маньяку пресной.
Что до меня, то не собиралась больше стыдиться. Я не трепетала перед ним даже тогда. А уж сейчас… Первый человек в королевстве при помощи боевых магов под покровом тайны справился с восемнадцатилетней малявкой.
Почему же так тяжело?.. У той Оливии было то, чего лишилась я, — обожающие ее родители. Теперь все наоборот. Чужие дети — моя забота. И весь мой персонал.
Тревога постепенно нарастала. Вдруг паук все же дотянулся до кого-то из девочек, с третьей попытки настиг Лидию. Или захватили одну из моих заместительниц, чтобы получить доступ к порталам… Хм, если они попробовали напасть на Летти, то половина битвы у нас уже в кармане. Я бы на месте Стефана обходила ее стороной.
В какой-то момент дошло, что думаю я сразу обо всем и не могу удержать одну мысль больше пары секунд. Или последствия блока все еще бродили во мне, или я просто боялась подумать о главном.
Родерик. Если он в таком состоянии помчался в столицу к брату, то это конец. С его неистовыми эмоциями, он легкая мишень... И следом раздавался ядовитый шепоток: если он оставил любимую одну, когда она так уязвима, и отправился мстить, то любовь ли это?
Комната привычно расползалась перед глазами. Наверное, поэтому я пропустила появление князя с двумя графинами воды.
— Нахаленка, тебя нельзя и на минуту покинуть. Ты полдня без остановки просила пить. Зеркис сказал, что это отличный признак. Но стоило мне уйти за его заряженной водой, как ты рыдаешь. Это отнимает силы. Расстраиваться не смей! Я сейчас как спою. Или яичницу приготовлю.
Я впилась в него глазами, чтобы отыскать ответы. А он в свою очередь упражнялся в укоризненных взглядах. Словно я самая бестолковая больная на свете.
— У тебя слева колокольчик, справа — колокольчик на веревочке. Трудно подергать?
— Родерик, — пискнула я. Он тут же оказался рядом, по пути пристроив графины. — Ты как?
Маг не стал делать вид, что не понял, о чем я.
— Это была потусторонняя мука. С одной стороны, я сам стал девушкой, которая не имела возможности отбиться. С другой, продолжал оставаться мужем, отцом… И не мог вмешаться.
— Любимый, ты вовсе не должен. Не обязан…
— Я иногда думаю, Лив, что в мире нет не только более упрямой, но и более непонятливой особы, чем ты. Для себя определился, что всех остальных детей рожать мы будем вместе. Каждый сильный мужчина не должен забывать, что такое быть женщиной.
Я прикусила губу, не смея поверить. Впрочем, у него всегда будет возможность передумать. Ни сейчас ни потом я не повисну на нем. Не начну требовать, просить, виноватить…
— И о чем опять задумалась? Зеркис настоял, чтобы я не целовал тебя еще несколько часов. Мол, потоки… Устояться. Но я подозреваю, что он мелко мстит за то, что у него прибавилось работы.
Притворное ворчание продолжалось бы долго. Он все еще присматривался, в порядке ли я, и, чего с ним почти не случалось, не мог наговориться.
— Дейв во врачебном крыле или у себя? Пусть мне подготовят отчет обо всех событиях в школе. За три дня, правильно?
Родерик кивнул и резко замолчал. Затем так же резко сграбастал в объятия, и я поняла, что в ближайший час-два из них не выберусь.
Глава 101
Пока я отсутствовала, школой командовала Летиция. Она не только усадила классы за теоретическую подготовку, но и вспомнила о таком предмете, как физическая выносливость. Теперь каждый из менторов по утрам проводил тренировки со своим классом прямо в парке.
И из окна кабинета мне было хорошо видно, как пухленькая Розалин Влади, ментор класса принцессы Марии, поглядывая на Белинду Свон, размахивала руками и поднимала колени на уровень пояса. Ее девочки повторяли движения без особого энтузиазма.
Зато Белинда старалась; ее первый класс выполнял упражнения быстрее и четче. Но мне не надо было присматриваться, чтобы понять, кто из ее воспитанниц не высказывал интереса к прыжкам и приседаниям.
Ее Высочество Ангелина сидела в сторонке на стульчике и обмахивалась тетрадкой. При этом один взгляд
