Татьяна Минасян - Многоцветная магия

Альбина и Юрий переглянулись. То, что два старых огненных мага просто так, под честное слово, отпустили Лилит, случайно узнавшую о необъяснимом случае с магическими способностями у ребенка, могло иметь три объяснения. Либо они сами слишком растерялись и слишком сильно беспокоились за здоровье обжегшейся девочки, либо на самом деле это была не такая уж и тайна, и Алексию для чего-то была нужна такая утечка информации, либо они с Кариной просто недооценили Лилит, посчитав, что ее рассказам о необычном ребенке никто не поверит.

— Ладно, — решил Златов. — Сейчас мы пойдем к Медведкову, как и собирались. А ты, — обратился он к Лилит, — постарайся как можно подробнее вспомнить, что слышала. Что конкретно говорили Карина с Алексием, дословно. Потом мы еще раз это обсудим и подумаем…

Дорога через лесопарк к уже знакомому трем друзьям девятиэтажному дому отняла у них совсем не много времени. Вскоре они уже стояли перед обшарпанной дерматиновой дверью и громким шепотом в последний раз договаривались о том, что и как им следует сказать Петру и его сыновьям.

— Если сразу им все рассказать, они не поверят и выставят нас вон! — яростно доказывала Лилит.

— А если сперва им что-то наплести, они нас прогонят потом, когда поймут, что их обманывали, — стояла на своем Шорохова. — Тем более, они и так уже знают, что мы — не совсем обычные люди.

Спор грозил затянуться, но Юрий уже знал, что следует делать в таких случаях, а потому решительно протянул руку к дверному звонку.

— Говорить буду я, а вы мне поддакивайте! — произнес он достаточно громко и твердо, и его приятельницы мгновенно перестали препираться.

Им долго не открывали — совсем как полгода назад, когда они впервые позвонили в эту квартиру. А когда замок все-таки щелкнул и в приоткрывшуюся дверь выглянул светловолосый и веснушчатый младший сын Медведкова, сходство с прошлым визитом волшебников в этот дом усилилось еще больше.

— Виктор, ты нас помнишь? — спросил Юрий. Мальчик уставился на него сосредоточенным взглядом и неуверенно кивнул. Потом он взглянул на Шорохову, и в его глазах промелькнуло настоящее узнавание — альбиноску ребенок запомнил неплохо. Лилит же, перекрасившуюся из блондинки в брюнетку, младший Медведков, судя по всему, не узнал вообще.

— Папа дома? — спросила его Альбина. Виктор помотал головой:

— Нет, он работает. Наверное… Короче, я не знаю, когда он домой придет.

— А Миша? — продолжила расспросы металлическая волшебница.

— Миши тоже нет, он газеты продавать пошел, — ответил мальчик и открыл дверь пошире. — А меня он с собой не берет, говорит, я еще маленький!

Он подумал еще немного и распахнул дверь полностью, приглашая неожиданных гостей войти. Но Златов, успевший за время разговора посмотреть на ребенка "третьим глазом", уже видел, что с его аурой все в полном порядке — она была самой обычной, бледно-радужной, без малейших следов чужой магии. Да и физически Виктор Медведков выглядел здоровым и вполне благополучным, хотя и не особо веселым.

— Скажи, а мама к вам больше не приезжает? — выпалила Лилит. Альбина сердито пихнула ее в бок, но было уже поздно — маленький Витя погрустнел еще сильнее и опустил голову.

— Нет, — ответил он еле слышно, но потом вдруг встрепенулся и снова посмотрел на Лилит и ее спутников. — А вы знаете, где она?

— Она живет за городом, — ответила огненная волшебница, игнорируя тычки Альбины. — Мой знакомый цели… в смысле, доктор, ее недавно навещал и сказал, что с ней все хорошо. Она там очень счастлива.

Мальчик собрался было спросить что-то еще, но в последний момент словно бы испугался и передумал. Златов и Шорохова вздохнули с облегчением: спроси он, не собирается ли Алена Медведкова возвращаться в семью, им было бы нечего ему ответить.

— А где твой брат торгует газетами? — поинтересовался Юрий, решив поскорее сменить скользкую тему.

— Около магазина. Который большой универсам, — отозвался Виктор. — Хотите, я с вами схожу, а то вдруг не найдете?

— Не надо, мы справимся, — покачала головой Альбина. — Тебе ведь вряд ли папа гулять вечером разрешает?

— Не разрешает, — согласился мальчик. — Но ведь и не запрещает! А Мишку можно и не слушаться, он всего-то на два с половиной года меня старше!

— Нет, старших братьев тоже надо слушаться, — неожиданно возразила ему Лилит. — Хотя иногда они и правда так достают…

— Ладно, Виктор, пока, — Юрий еще раз улыбнулся мальчику. — Мы к вам еще как-нибудь зайдем, когда твой папа тоже будет дома. А сейчас сходим с Мишей поздороваемся.

Мальчик снова закивал головой, и дверь его квартиры со скрипом закрылась. Трое товарищей направились к лифту.

— Ты вообще чем думаешь?! — накинулся Юрий на Лилит, когда они уже ехали на первый этаж. — Какого черта ты ему напомнила о матери?! Он же сейчас, когда мы ушли, наверняка реветь будет!

— Я боялась, что Алена все-таки приезжала и могла как-то на него повлиять, — принялась оправдываться девушка. — Лесовики, конечно, за ней следят, но мало ли… Симеон говорил, у них и так работы хватает, кроме как всяких сумасшедших пасти…

— И поэтому надо вот так в лоб спрашивать ребенка! — поддержала Юрия Альбина. — Зачем напоминать ему о плохом?!

— Но ведь он все равно о ней помнит! И никогда не забудет! — огрызнулась Микаэлян, и ее друзья не нашли, что ответить. Двери лифта раздвинулись, и они выбежали из подъезда на улицу — искать большой универсам, рядом с которым подрабатывал старший сын Медведковых.

— Много у тебя братьев? — спросила Альбина у Лилит, пока Златов расспрашивал прохожих о местных магазинах. Микаэлян подняла вверх ладонь с растопыренными пальцами.

— Пять, — произнесла она с гордостью. — И все старшие. Я, правда, уже давно с ними не виделась, они все в разных городах живут.

…Торговать газетами с рук на улицах Санкт-Петербурга было ужасно неудобным делом. Зимой они мгновенно становились влажными даже от небольшого снега, а во все остальные времена года — от дождя или от висящей в воздухе мороси. Поначалу Мише Медведкову с Леонидом Левцовым удавалось продать совсем мало изданий: прохожие не хотели брать отсыревшие, а иногда и откровенно мокрые газеты и журналы, тем более, что через дорогу находился киоск, где можно было приобрести все то же самое немного дороже, но зато в сухом и несмятом варианте. Но потом друзья догадались заворачивать стопки своего товара в полиэтиленовые пакеты и прятать их в большую сумку, а в руки брать по одному экземпляру каждой газеты — только чтобы покупатели видели, что именно они продают. И хотя открывать и закрывать каждый раз сумку было довольно хлопотно, выручка от продажи газет к несказанной радости юных коммерсантов стала постепенно увеличиваться. Теперь ее хватало не только на плату за место возле супермаркета и взятки милиционерам и инспекторам по детскому труду, но и на собственные карманные расходы. Впрочем, на себя выручку тратил только Леня — Миша все заработанное складывал в общую с младшим братом копилку "на черный день".