Антон Орлов - Сильварийская кровь

Дафна решила, что сейчас их поволокут вниз и повезут на дрезине обратно в город, но благобожцам ни в малейшей степени не хотелось снова лезть под землю – там, внизу, они были такими же чужаками, как их пленники. Забрав труп Лотара и двух товарищей, которые оставались его стеречь, группа двинулась в ту сторону, где торчали белесые остовы мельниц. Дафна шла, спотыкаясь, выбившиеся пряди падали на лицо. Шляпу Доброй Пасечницы она потеряла во время беготни по развалинам лабиринта. Хоть бы кто-нибудь их заметил… Кто-нибудь из паломников… И позвал бы на помощь мужчин из деревни… Но паломники заходят в лабиринт с другой стороны, а здесь – полное безлюдье. Насекомые, птицы, жимолость. Над обглоданными мельницами повисло слепящее солнце. В той стороне, где прячется за горизонтом столица, клубятся зловещие тучи.

В ушах звучат два голоса: благостный, увещевающий – это предводитель банды, резкий, неприязненный и немного надорванный – это Марек.

– Где Сабина?

– Зачем она вам?

– За блуд свой должна ответить.

– А те, кто ее изнасиловал у вас, в Пинобде, четыре года назад, за это ответили?

– О том ничего не ведаю, но судья им Благой бог. Если ты не лжешь по бесовскому обыкновению, надлежит им, несчастным, подвергнуться епитимье и отмолить свой грех.

– Сногсшибательно. Выходит, у вас можно совершить любую пакость, а потом отмолить, а потом снова сделать пакость, а потом снова отмолить… Ваша религия понравилась бы гоблинам, вы их обращать не пробовали?

– Не смейся над милосердием Благого бога, бесовское отродье. Ты прощен не будешь, ибо не Благой бог тебя создал. Ты убил Лотара, святого человека, но мы все равно вас поймали.

– Отпустите девушку. Она ни при чем. -Там посмотрим, что с ней делать…

Другой пинобдиец, невысокий, верткий, с агрессивными скандальными нотками в голосе – этот парень как будто ежеминутно доказывал остальным, что он не хуже других, вот так, и с ним тоже надо считаться! – отпустил скабрезную шутку, его товарищи загоготали.

«Радана- Мать, и я еще Мугора считала пошляком… Радана-Мать, помоги нам!»

Потом ей стало не до того, чтобы прислушиваться к разговорам. Мочевой пузырь переполнен, того и гляди разорвется, даже идти больно. Скорее бы все это закончилось.

Длинный глубокий овраг с обрывистыми склонами, с ручейком и россыпью камней на дне. Костяки ветряных мельниц высились на другой стороне, туда вел шаткий деревянный мост. Здесь благобожцы уложили на землю тела Ксавьера и Лотара. Дафна еле сдерживалась и, как только все остановились, попросила, чтобы ей развязали руки. Снова посыпались грязные шутки.

– Ссы так, – предложил самый молоденький, который до этого момента выглядел скромным и застенчивым.

Впрочем, надо отдать ему должное, он и гадость произнес робко, с застенчивым видом.

– Вы не люди, а дерьмо последнее! – прорычал Марек, его лицо в черных, желтых и кровавых разводах казалось страшным. – И как ваш бог терпит около себя такую мразь!

Его ударили по зубам, потом в живот, потом снова по зубам, но руки Дафне все-таки освободили. Она присела за куцым кустиком, отойти подальше ей не позволили. Потом их привязали к столбу из цельного бревна, вкопанному в землю недалеко от моста. У Марека руки скручены за спиной, а ее просто примотали поперек туловища, веревка больно врезалась в грудь.

– Помолимся за упокой наших братьев убиенных! – призвал благобожцев предводитель.

– Дафна, – еле слышно прошептал Марек, когда те затянули хором заупокойную молитву, – готовься, мы сейчас убежим.

– Как?…

– Тихо. Через мост, и я его сразу разрушу. Как только столб рассыплется в труху, выпутывайся из веревок и беги на ту сторону, со всех ног, не оглядываясь. Я за тобой. Все поняла?

– Да. Но у тебя же руки связаны.

– Ничего, ты меня потом развяжешь. Готова? -Да.

Он пробормотал бессмысленное двустишие.

Опора за спиной исчезла, Дафна пошатнулась, чихнула, вдохнув древесную труху, сбросила веревки и, подобрав подол платья, побежала через мост – в точности, как велел Марек. Крики позади. Выскочив на другую сторону оврага, она обернулась, и сердце сжалось: Марек не бежал следом за ней, а пытался – как был, связанный – задержать погоню. Одного толкнул корпусом, другому врезал ботинком в пах. Тут его самого сбили с ног, а двое пинобдиицев бросились к ней… Не добежали. Мост превратился в бурое облако, в пылевую взвесь, и вопящие люди полетели вниз. Два глухих удара. До дна отсюда – как с крыши трехэтажного дома до тротуара.

– Дафна, уходи!., -долетел до нее задушенный крик Марека.

Снова подхватив подол, девушка побежала дальше. Зря он, что ли, старался… Может быть, она успеет привести помощь… Стрелки, нарисованные белой краской на стенах разбитого лабиринта, указывают направление к центральной площадке, где находится Камень Призывов и Храм Раданы-Матери. Если среди паломников окажутся хотя бы трое-четверо здоровых мужчин… Пинобдиицев осталось шестеро. Те, что свалились в овраг, даже если выжили, все равно не бойцы.

На площадке с плоской, как стол, белокаменной плитой и небольшим деревянным строением с витражными окнами сидело под шатровым навесом двое стариков да бедно одетая девочка-подросток. Собирались с мыслями перед тем, как написать на камне свои послания. По праздникам здесь не бывает наплыва посетителей.

Пожилая монахиня стояла на высоком крыльце храма и с тревогой смотрела на сгусток темных туч у северного горизонта, разбухший настолько, что даже стены лабиринта не могли его заслонить.

Остановившись перед ней, запыхавшаяся Дафна вытащила из кармашка на поясе завернутое в шелковую тряпицу бриллиантовое ожерелье – подарок дяди Анемподиста.

– Вот, приношение Матери… Пожалуйста, дайте мне стило, мне надо срочно… Невозмутимая монахиня протянула ей лакированный деревянный стерженек.

Опустившись на колени перед Камнем Призывов, Дафна торопливо нацарапала имя и несколько строчек. Стило не оставляет следов на искристой белой поверхности камня, но этого и не нужно. Закончив писать невидимое послание, она приложила, как принято, свою ладонь – вместо подписи.

Вот и все. А теперь – ждать? Не зная, придет ли тот, кому адресован призыв?

Дафна подошла к девушке – невзрачной, с задумчивым отстраненным выражением на круглом лице.

– Вы не согласитесь мне помочь? Надо сбегать в деревню, позвать сюда мужчин с оружием. Благобожцы с севера собираются убить человека, это около мельниц. У меня ноги сбиты и сил не осталось, вы успеете быстрее. Это вам за помощь.

Нитка розового жемчуга, тоже из дядиных подарков.