Юлия Федотова - Враг невидим

Значит, придётся его, скажем так, поторопить. Потому что сколько можно, в конце концов? У нас тоже нервы не железные…

С этого момента он очень чётко представлял, как будет действовать дальше. Разумно это решение или нет, и как к нему отнесётся, к примеру, полиция, Веттели заботило мало. Потому что целью — его, личной — было не правосудие, а, в первую очередь, месть.

…После завтрака к нему подошла Эмили, как всегда доброжелательная и приветливая.

— Норберт, вы ведь, кажется, друг мистера Токслея?

Да уж, такой друг, такой друг! Буквально, по гроб жизни!

Ответил уклончиво:

— Мы служили вместе.

Эмили негромко, сдержанно хихикнула.

— Скажите, когда вы служили вместе, не было ли у его, к примеру, контузии? Никаких странностей за ним не водилось?

— Честно признаться, не замечал, — вопрос поставил его в тупик. — Что-то случилось, мисс…

— Эмили, — перебила она. — Мы с вами работаем вместе почти триместр, к чему официальный тон?

Ну, вот и познакомились! Смех и грех!

— Хорошо, Эмили. Так что с лейтенантом Токслеем? Почему вы о нём спросили?

Она чуть нахмурилась, повела плечом.

— Странный он какой-то в последнее время. Во вторник после уроков мы с ним столкнулись в коридоре — вдруг шарахнулся от меня, будто привидение увидел! Да ещё и охранными знаками принялся себя осенять, представляете? Я сначала подумала, у меня что-то не в порядке с лицом — но нет, ничего пугающего не было, разве что волосы немного растрепались. А Токслей с того дня обходит меня стороной, как зачумлённую, и издали грозит какой-то заострённой палкой! Нарочно таскает её с собой, чтобы мне показывать. С чего вдруг, зачем? Я подумала, может быть, вы сможете объяснить происходящее, от него-то ничего не добьёшься — сразу убегает.

— Та-ак, — кивнул Веттели и прикусил губу, пряча довольнейшую улыбку и не без удивления осознавая, что в этой жизни его ещё можно чем-то развеселить. — А палку вы хорошо раз глядели? Как она выглядит?

— Ещё бы мне её не разглядеть! — хмыкнула Эмили. — Здоровенная палка, длиной фута полтора, во-от такой толщины, — она соединила пальцы колечком, — кора на ней зеленоватая, а один конец заострён, как карандаш. Вам это что-нибудь говорит?

— Ещё бы мне это не говорило! — ответил Веттели в тон. — Вы очень наблюдательная девушка и прекрасно описали, как выглядит самодельный осиновый кол. Не знаю, обрадует вас это или огорчит, но лейтенант Токслей считает вас вампиром.

— Что-о?! — от изумления её большие глаза стали и вовсе огромными. — Вампиром? Меня?!

— Именно.

— Но за что? Почему он так решил?

— Вот этого я вам сказать не могу, — сокрушённо развёл руками Веттели. И это была чистая правда. Не мог. Хотя, конечно, знал. Если ты собственноручно убиваешь человека в понедельник утром, причём стопроцентно смертельным способом, не оставляющим ни единого шанса на спасение, а назавтра встречаешь свою жертву в коридоре, целой, невредимой, в добром здравии и хорошем настроении — вывод напрашивается сам собой… Ах, жаль, нельзя объяснить это Эмили, уж она бы посмеялась! Только бы лейтенант с перепугу не надумал пустить своё оружие в ход. Острым осиновым колом легко прикончить не только вампира.

— Знаете, пожалуй, вам тоже следует держаться от него подальше. Я бы даже сказал, как можно дальше. Парень, похоже, и вправду спятил, от такого что угодно можно ждать, — и снова он не грешил против истины. Здоровые на голову люди в мирное время никого не убивают. Склонности к преступлению — это патология личности. И Токслей — законченный псих.

— Этого не хватало! Сумасшедший в школе! Вдруг он нападёт на детей? — воскликнула Эмили, она была ответственной девушкой и ставила общественное превыше личного. — Надо немедленно сообщить Саргассу и в полицию, наверное, стоит обратиться… Подождите-ка! — её осенило. — Все эти убийства… А если это он?!

— Очень может быть, — согласился Веттели. — Скажу больше, я в этом УБЕЖДЁН. Но доказательств у меня пока нет. Чтобы их раздобыть, нужно время. Поэтому давайте не станем спешить с доктором Саргассом и полицией.

— Правильно! — глаза девушки азартно сверкнули. — К троллям и гоблинам полицию, в ней одни идиоты! Мы сами его изобличим! Вдвоём! Да?

Ну, здравствуйте, приехали! Такой вот неожиданный получился расклад. С другой стороны, чего он собственно ждал от Эмили? Она же не стала другим человеком оттого, что одна из сюжетных линий её жизни немного изменилась.

— Да, — он не мог ей отказать. Никогда не мог. Хотя, наверное, на этот раз стоило. С другой стороны, он тоже имела право на месть.

— Прекрасно! — обрадовалась Эмили. — А как мы это сделаем? У вас уже есть план?

«План» — это, конечно, громко сказано. Скорее, общая схема действий.

— Есть.

И он ей рассказал.

— Отвратительный план! — постановила она. — Очень глупый. Никуда не годится.

— Да чем же он плох? — полюбопытствовал Веттели без всякой обиды. Он вообще не умел обижаться на Эмили.

— Он не даёт никакой гарантии, что в конечном итоге вы останетесь живы.

Нет, такой гарантии план действительно не давал, и Веттели прекрасно осознавал, что лично для него история может окончиться печально. Он умел верно оценить противника. Может быть, они с Токслеем одинаково быстры, ловки и умелы в искусстве убивать. И боевого опыта у них примерно поровну. Но чисто физически Токслей его намного сильней, это данность, с которой не поспоришь. Поэтому и шансов выйти живым у лейтенанта больше. Только это уже не имеет значения: за кем бы ни осталась победа, убийца будет изобличён.

Примерно так он и объяснил Эмили. Она в ответ сердито сверкнула глазами.

— Знаете, Норберт, может, вам и безразлично, кто кого убьёт, но мне почему-то нет.

Ах, как же был велик соблазн, хоть на минуту поверить, будто он ей действительно небезразличен. Но глядя правде в глаза: любой нормальный человек предпочтёт, чтобы плохие умерли, а хорошие остались живы. И личные отношения тут ни при чём. Веттели соблазну не поддался и правильно сделал. Когда, минуту спустя, речь зашла о Гаффине, он смог в этом убедиться.

— …Обезопасить Огастеса?! — Эмили изменилась в лице. Спросила резко, и вид у неё стал, как у кошки, защищающей котёнка: только тронь — вцепится. Веттели правильно рассчитал: план со всеми его недостатками был тут же позабыт, теперь её волновало только одно. — Гасси что-то угрожает?

Веттели постарался сдержаться, хотя его так и подмывало брякнуть: «О, да, вашего любимого Гасси подстерегает ужасная опасность! Я просто мечтаю дать ему в морду!» Но он взял себя в руки и ответил по существу: