Нат Касс - Тени Прошлого

— Учти, первая я тебе в объятия кидаться не буду, — насмешливо предупредила меня Сай. — Все-таки аристократическое воспитание, все дела…

— Вредина.

— Что есть, то есть, — она рассмеялась, польщенная услышанным.

— Ну, и ладно, — я пожал плечами, изобразив покорность злой и несправедливой судьбе. — В таком случае, сам как-нибудь справлюсь. И даже не сильно страдать буду.

Следующие минут пятнадцать я мужественно проявлял чудеса полного отсутствия аристократического воспитания.

— А еще недавно ты не хотела целоваться со мной в коридоре, — вдруг припомнил я, когда с превеликим трудом отвлекся от описанного занятия.

— Еще бы. Ты ведь понятия не имел, что я — это я, — фыркнула моя милая ведьмочка. — Очень мне надо, чтобы ты целовался не совсем со мной.

— Вот, значит, как, — я иронично усмехнулся.

— А ведь даже был такой случай! — шутливое настроение Сай выдавали искрящиеся глаза. — Тогда, ночью, в библиотеке. Но я пережила. Видишь, какая я сильная и самоотверженная?

Ревнивица и собственница из Древней темной ведьмы Сайонарис выходила ровным счетом никакая. Устраивать настоящие допросы и скандалы она не позволит себе хотя бы из чувства собственного достоинства, а вот развлекаться и глумиться — это сколько угодно, это уже совершенно другое дело. Знает ведь, что я ни на кого другого и не взгляну. Абсолютно точно знает.

— Теперь, надеюсь, ты будешь наверстывать упущенное? — как будто невзначай поинтересовался я.

Девушка сделала вид, что глубоко задумалась — между прочим, весьма убедительно. Не будь я стопроцентно уверен в обратном, пожалуй, и обеспокоился бы на какую-нибудь короткую, но волнительную долю секунды.

— Похоже, да, — в конце концов подтвердила мои ожидания Сай. — Здесь, увы, бессильно даже мое упомянутое воспитание.

И заняла свои губы более приятным делом.

Зря я в глубине души переживал. За долгие девяносто три года моя любимая вредина не изменилась совершенно.

Превосходящий меня габаритами серый сторожевой пес по милой кличке Лаксти валялся на спинке и повизгивал от удовольствия, демонстрируя свое полнейшее ко мне расположение, а я сидел рядом и старательно чесал его пушистое брюхо. Радостней всего на мое внезапное «возрождение» отреагировали именно друзья-собаки, остальные же так и продолжали коситься на меня, как на зловещего материализовавшегося призрака, несмотря на то что я так и излучал фантастическое дружелюбие, а идиотская улыбка и не думала сходить с моей одухотворенной физиономии.

Как все-таки мало нужно для формирования устойчивой мистической репутации: всего лишь исчезнуть с больничной койки и, как ни в чем не бывало, объявиться полгода спустя. Кто знает, может эта пресловутая репутация еще надумает когда-нибудь сыграть на моей стороне.

В должности меня все-таки восстановили, причем чуть ли не с распростертыми объятиями. Сложно объяснить, зачем мне вообще это понадобилось — раз уж я был способен перенестись туда в любое время, а история явно подходила к финалу, — но мне показалось, что так будет выгодней и удобней.

По крайней мере, достающие мне до колен очаровательные щеночки сторожевых псов мое решение всячески поддерживали.

Леди Линн к моменту моего повторного появления в фамильном замке Арвеймов уже уехала в то место, которое ей теперь приходилось называть домом. Похоже, в какой-то несчастливый день у нее просто закончились аргументы, откладывающие возвращение к нелюбимому мужу на неопределенный срок. Очень жаль. По моему, возможно, вовсе неуместному мнению, во всех отношениях прекрасная Амелин заслуживала гораздо более счастливого брака. Пару раз я даже задумывался, как я мог бы ей помочь: и понял, что мне стоит всего лишь предложить ей переселиться на пару Эр вперед и начать жить абсолютно новой жизнью. Но нужно ли мне вмешиваться?..

Лорд Оринделл тоже почему-то отсутствовал — и потому пропустил весь фееричный концерт с моим восстанием из мертвых. Вот уж с кем мне было бы определенно любопытно перекинуться парой-тройкой словечек, причем по многим причинам сразу. Но, похоже, прямо сейчас все-таки не судьба — и ладно, у меня есть вполне веские основания предполагать, что мне представится для этого еще куча отличных возможностей.

А несколько дней спустя я случайно узнал, что через четыре месяца после моего исчезновения леди Мелори все же согласилась выйти замуж за короля Ровена. То ли из все же возобладавшего чувства долга, то ли сдавшись под напором матери, то ли от отчаяния. Этим и объяснялась большая часть украдкой направленных в мою сторону сочувственных взглядов: по всей видимости, пока я отчаянно боролся с магией Заката, изредка приходя в сознание в больнице, о наших непродолжительных отношениях узнали или догадались все, кому только ни лень было связать парочку простеньких фактов.

К тому же, и до этого было сложно не обратить внимания на наши обоюдные ласковые взгляды.

Разумеется. Любимый без предупреждения пропал на столь продолжительный срок (и ведь вполне могла статься, что и навсегда), а настойчивая леди Карлия, страстно желавшая столь выгодного замужества повзрослевшей дочери, постоянно оставалась рядом и, без сомнения, все это время пользовалась ее горем и продолжала планомерно добиваться своего. И, что было вполне предсказуемо, если не заранее определено, расстроенная, разочарованная в самой жизни девушка все же поддалась на уговоры.

К сожалению, таких недальновидных родителей в Мире существует гораздо больше, чем хотелось бы. Они, упиваясь своими мечтами, которые так и остались аморфными, далекими мечтами, ни на шаг не приблизившимися к исполнению, и страдая от невозможности повернуть время вспять и реализовать их в своей стремительно убегающей жизни, автоматически перекладывают цели и амбиции на ничего никому не обязанных детей. И ведь даже предположить не способны, что чьи-то желания могут не совпадать с их собственными. А после, получив волевой отказ, хорошо если всего лишь укоризненно обвиняют выросших самодостаточных людей в глупости и эгоизме.

Что уж говорить про пресловутое чувство долга, с детства прививаемое детям в богатых и знатных семьях.

У меня же, большую половину жизни скитавшегося где угодно исключительно по собственному усмотрению, подобных проблем не возникало никогда. Все ужасы тотального родительского контроля мне испытать так и не довелось, потому что они с самого раннего возраста относились ко мне как к взрослому, самодостаточному человеку, который не только может, но и должен иметь собственные устремления, какими бы на первый взгляд дурацкими и неразумными они ни были. Узнав о моей непреодолимой страсти к изучению истории, родители отнюдь не стали меня строго наставлять и уговаривать выбрать более престижную профессию. Напротив: пожелали удачи и радостно отпустили на все четыре стороны.