Михаил Ерунов - Слеза дракона

-К чему столь церемониальная встреча? - спросил Мигель, когда шлюпка воткнулась носом в галечный пляж. - Случилось что-нибудь?

-Случилось, - уныло кивнул головой маг. - У нас серьёзные неприятности, Мигель. Ларсу очень плохо. Фармиль борется за его жизнь, но боюсь, что исход предрешен.

-Яд? Колдовство? Ранение? - тут же спросил Кастига.

-Ни то, ни другое и не третье, - вздохнул Линдл. - Всё гораздо проще и банальнее. К сожалению, Ларс далеко не молод, и бурные встряски последних дней не могли не сказаться на состоянии его здоровья. Боюсь, что у него просто не выдержало сердце. Он очень ждет тебя, Мигель. Похоже, что только желание поговорить с тобой напоследок поддерживает его силы.

-Всё настолько безнадежно? - запрыгнув в шлюпку, с тревогой спросил Мигель. - Неужели ему нельзя помочь?

-Рад бы успокоить тебя, но увы. Фармиль очень сильный лекарь, но даже он потерял надежду. По его словам, жить Ларсу осталось считанные часы.

Кастига смертельно побледнел. Вся его жизнь была связана с Болло. Дело Пира Народов, возглавляемого Ларсом, за это время стало и его делом тоже, и вот теперь всему наступал конец. От некогда могущественной организации теперь оставались только двое - Корнелиус Линдл и предатель Лоэнгрем. Неужели это конец? Без Ларса Пир Народов всё равно, что тело без головы! По рассказам Мигель знал, что раньше такой головой был Эллеворд, но когда с тем случилось несчастье Болло занял его место. Мигель конечно знал, что его друг и соратник уже стар, но почему-то никогда не думал, что его смерть может произойти столь внезапно. И что теперь? Если после ухода Эллеворда в Совете оставалось ещё семь вполне дееспособных членов, то теперь лишь один Корнелиус. Сможет ли он в одиночку возродить Пир Народов? Пока однозначного ответа на этот вопрос у Кастиги не было.

Шлюпка быстро достигла "Звезды Заката", и Мигель, взобравшись на её борт, быстрыми шагами направился к каюте, в которой находился Болло. Корнелиус Линдл последовал за ним. Кастига распахнул дверь и вошёл. Окна в каюте были задернуты занавесками и её освещала лишь тускло мерцающая масляная лампа. Вероятно, яркий свет мешал больному, но из-за скудности освещения обстановка в помещении выглядела несколько зловещей. Ларс лежал на постели и был очень бледен. Рядом с ним, опустившись на колени, стоял Фармиль. Он выглядел сильно уставшим, но продолжал бороться с недугом, так внезапно подкосившим лидера Пира Народов.

-Вот и ты, - заслышав шаги, открыл глаза Болло. Его голос был тихим и слабым, что еще больше огорчило Мигеля. - Хорошо, что ты успел вовремя. Я должен был сказать тебе всё, что касается моих последних распоряжений, лично. Подай-ка мне ту шкатулку, которая стоит на столе.

Мигель выполнил просьбу Ларса и опустился перед ним на колени рядом с Фармилем.

-Вот, - достав из шкатулки золотую маску Филина и протянув её Кастиге, сказал Болло. - Мы посоветовались с Корнелиусом и решили, что лучшего кандидата в мои приемники, чем ты, нам не найти. У тебя огромный опыт, ты знаешь практически всё о работе Пира Народов изнутри, и более того, мы безмерно доверяем тебе.

-Это огромная честь для меня, - принимая маску, торжественно произнес Мигель.

-Чем бы всё ни закончилось, но Пир Народов должен и далее продолжать свою работу, - сказал Ларс. - Вторым кандидатом на место в Совете станет Фармиль. Он заменит в Совете свою сестру. Мы не так давно знаем принца, но за это время он доказал, что на него во всём можно положиться. Опыт придет со временем, а все прочие необходимые качества у Фармиля уже есть. Кого ещё можно привлечь к работе в Совете Пира решать уже вам. Я не спрашиваю тебя что с Нэвилом. Уверен, что ты доведёшь начатое нами дело до конца, и за его судьбу я более-менее спокоен. У меня осталось очень мало времени, а поэтому в первую очередь я хочу завершить все формальности, связанные с передачей дел тебе.

Ларс достал из шкатулки какие-то свитки и протянул их Мигелю.

-Здесь заверенные бумаги о том, что я признаю тебя своим сыном и передаю по наследству всё своё состояние, а также титул, - продолжил он. - Прямых наследников у меня нет, так что оспорить мою волю никто не сможет.

-Мне как-то неловко пользоваться твоей добротой, - робко возразил Кастига.

-Не спорь, Мигель. Титул и деньги дадут тебе вес в обществе, и я уверен, что ты сможешь распорядиться всем этим на благо Пира Народов гораздо лучше, чем кто-нибудь другой.

-Но я же не являюсь твоим сыном, - с сомнением произнес Мигель.

-Это имеет какое-то значение? - грустно улыбнулся Ларс. - Если бы у меня был сын, то я очень хотел бы чтобы он во всем походил на тебя. А что касается кровного родства, то духовное может быть гораздо ближе. Мы сроднились с тобой за проведенные вместе годы, и я просто зафиксировал это на бумаге. Так что теперь ты можешь с полным правом именоваться лордом Мигелем Болло.

Кастига взял холодную руку Ларса и поцеловал её.

-Благодарю тебя, отец!

-Вот так-то оно будет лучше, - улыбнулся Ларс. - Я счастлив, что на старости лет наконец-то обрел такого замечательного сына. А теперь давайте прощаться, Мигель. Фармиль и так уже израсходовал все свои силы на поддержание жизни в моем одряхлевшем теле.

Кастига, Корнелиус и Фармиль по очереди пожали ему руку.

-Ну, вот и всё, - произнес Болло. - Я надеюсь на вас! Похороните меня в море, как Эллеворда. Мы были с ним хорошими друзьями при жизни, хотелось бы оказаться рядом и после смерти.

Он закрыл глаза и через какое-то время его дыхание прекратилось.

-Да упокоят боги твою светлую душу, - со вздохом произнес Корнелиус Линдл. - Прощай, Ларс! Ты был лучшим из нас!

* * *

Нэвил, скрестив под собой ноги, сидел на краю ажурных, казавшихся почти невесомыми мостков, протянувшихся шагов на пятьдесят от берега в сторону центра волшебного озера Миррат Агуллар. Он почти отрешился от всего окружающего и сосредоточенно смотрел на воду. Картина, развернувшаяся перед его взглядом, казалась живым олицетворением покоя и умиротворенности. Тишина, царившая вокруг, была почти нереальной. Ни легкого дуновения ветерка, ни шелеста листвы, ни даже плеска воды. Всё вокруг как будто застыло и походило на отдельный миг жизни, запечатленный волшебной кистью на гениальном произведении великого художника. Даже подвижная обычно вода выглядела сейчас необычно спокойной. На ней не было ни то что волн, но даже мелкой ряби, а потому она гораздо больше напоминала огромное зеркало, забытое здесь неким сказочным великаном. Её поверхность безупречно отражала безоблачное голубое небо, растущие по берегам озера высокие деревья и тонкие стебли камыша. Лишь изредка легкокрылые чайки проносились над неподвижной озёрной гладью, но и те, видимо впечатленные величием облика божественного Миррат Агуллара, старались особо не шуметь.