Ярослава Кузнецова - Что-то остается

Ох, не зря я тебя переучивал, хозяюшка. Не зря старался, ставя полную противоположность тому, чему обучал — Тан. Не зря…

Они уже совсем рядом, я даже, кажется, услышал Уново пыхтенье… Звери мои, звери… Не подведи, Редда, девочка… пожалуйста, не подведи…

— Хог!

И бурый всплеск обрушился на спину Даула, а Редда метнулась к спящим.

Раз горло, два горло… четыре удара сердца…

Успели ли близнецы понять?..

Тут же подскочила к малышу.

Но все было уже кончено. Ун не дал Даулу развернуться. Сломал шею. Сразу. Почти двести фунтов очень злого живого веса…

— Хорошо, звери. Спасибо. Хорошо.

Туман в глазах какой-то… Спасибо, лохматые. Спасибо, что живы. Спасибо, что пришли. Трое на трое нас было. Нас — против них… И вот их — нет, а мы — есть…

Редда — лапами отгребла мешок, деловито пережевывает веревки. Не забыла, хозяюшка моя. Не забыла Танову науку…

— А-ах?

— У-ум-р-р.

— Баф.

Малыш присоединился.

Зверье мое, раз вы живы, значит, ребята проснулись и выпустили вас. Выпустили — чтобы вы меня нашли. А сами? Сами ведь вполне…

Имори! Они могли пойти к Имори! За помощью. А?

Поднапрягся. Веревки лопнули. Ун радостно взгавкнул и залепил мне лапищами в грудину. Отозвалось резкой болью. Тан бил. Точно — он.

Боги, я — живой. Живой!!! И собаки живы! И ребята вовсе необязательно уже — по мешкам. А тогда…

Ладно. Перво-наперво — оружие.

Я поднялся и подошел к близнецам. У Кайра были открыты глаза и стыло в них последнее — недоумение и страх…

— Чистая работа, хозяюшка.

Улыбнулась. Ун лапой перевернул на спину тело Даула — безвольно мотнулась голова — дескать, а я? Глянь, как хорошо.

— Да, малыш. Да, — прокашлял комок, закупоривший горло. — Хорошо. Молодчина.

Смерть пришла раньше понимания, кто убивает и почему. И близнецы не успели проснуться, не успели ничего сделать… Даул, ты натаскивал меня, ты опекал Лерга; Кайр, Арито, близнецы-неразлучники, рассказывают, в детстве каждый из вас говорил о себе только «мы», я так завидовал вам, вы ведь были братьями не потому, что так захотел Железный…

Оружие. Шевелись.

Подволок к костру поближе все торбы.

Здесь — еда.

Это — Даулова, вон короткая дубинка, метатели, кисетище «черного талима», меч-полуторник… И мой нож. Дедов подарок. На место. Дубинка не нужна, а метатели можно прихватить. Меч… Меч — его. Пусть ему и останется.

Если бы можно было по-другому! Но — приказ получен. Сами вы не остановитесь. Вы, родные мои люди, связка моя, никого, кроме вас у меня не было, и теперь…

Прекрати. Прекрати сейчас же. У тебя есть твоя работа. Вытащить ребят из неприятностей, в которые они вляпались по твоей милости. Будь ты один — вот твой нож и полковое знамя тебе в руки. Ты — не один. Связка у тебя за спиной. А те, кто тебя вырастил, кто был тебе друзьями — они идут убирать твою связку. Значит, ты должен их остановить. А все остальное — потом. В Андалане. Если доберешься до Андалана. Понял?

Вот так. И руки трястись перестали.

Вот так. Это уже лучше.

Тут — опять еда. Вяленое мясо.

А этот мешок — Кайра. Он безалаберный, Кайр, все вперемешку… Лиаратская плеть зачем-то… Кисет… Пряности в мешочках… Чистая рубаха… Три арканных мотка… Тенгонов нету.

И у Арито тоже. Не любят близнецы тенгоны… Не любили. Длинный кинжал. Хотя Арито зовет… звал его коротким мечом. У Имори похожий… Не пригодится.

Все. Хватит. Возьмем эту торбу, в нее — метатели. И — «снегоходки». И довольно. Лошадь — Кайрову, а то только выяснения отношений с нилауром мне не хватает. Все равно, как только смогу, сверну на тропу свою.

Бумаги господина Оденга не было ни в одном из мешков. На Дауле ее тоже не было. И на близнецах. Что ж, значит, она у Тана или у Рейгелара. Ладно. Ничего. Не страшно.

Легкой дороги, Даул, Кайр, Арито. Простите, что оставляю вас так. Простите. Но мне надо торопиться.

У меня еще — тройка Тана. Если смогу, вернусь к вам и сделаю все, как полагается. А если не смогу… Вы меня поймете.

И на всякий случай собак отправим-ка вперед. Пусть найдут ребят и не пускают их в дом.

Вот.

Альсарена Треверра

Выспавшегося Имори мы встретили глубокой ночью на полпути от Ока Гор. Он был невероятно зол (что для инга явление крайне редкое), а Эрбов пегий конек уже едва переставлял ноги. Наверняка Имори применил бы силу и засунул меня в мешок, но на помощь мне неожиданно пришли господин Ардароно и Алаг. Так, что Имори пришлось, скрепя сердце, поворачивать и вместе со всеми возвращаться обратно в деревню.

Не доезжая Косого Узла господин Ардароно отправил Стуро в разведку. Не сказала бы, что эта идея пришлась мне по душе, но разве меня кто-нибудь спрашивал? Меньше всего — сам Стуро. Плевать он хотел на мое беспокойство, кровосос несчастный. Он улетел, а комендант Ульвенг, двадцать человек из гарнизона, Ардароно, Алаг, Данка, Имори и я отправились ждать его в трактире.

Заслышав шум, на улицу выскочил Эрб. Полностью одетый, несмотря на поздний (или ранний?) час и страшно взволнованный. Однако Данка сейчас же на него рявкнула, не позволив раскрыть рта.

Трактирная зала наполнилась шумом и гамом, запылал камин, на кухне растопили печь, Данка принялась что-то резать и раскладывать на блюдах, Эрба отослали к лошадям, Имори — в погреб, а Алаг вышел на улицу, встречать разведчика. Я, пользуясь отсутствием Имори, увязалась за ним.

Дело близилось к утру. В окошках, один за другим, зажигались огоньки, в воздухе запахло смолистым дымом. Любопытные носы высовывались, но тут же прятались обратно. Еще бы! Огромадное чудовище по улицам расхаживает! И не важно, что рядом с ним расхаживает всем известная Альса из Бессмарага. Все равно жутко.

— Этот твой идет, — объявил Алаг.

— Где? Где? — я щурилась, моргала, всматриваясь в восточный край неба, чуть-чуть подсвеченный скрытым за Алхари восходом.

— Идет, а не летит, — Алаг ткнул когтистой лапой себе за спину, — Охранник твой, как его бишь…

Подбежал Имори.

— Слушай, золотко, если ты еще раз улизнешь…

— Я никуда не улизываю… не улизнываю… тьфу! Отошла на пару шагов, а ты уже скандалишь!

— Все отцу расскажу! Он тебе всыпет! Уж он тебе всыпет!

— Потом будете ссориться, когда все закончится, — сказал Алаг, — Вон, смотрите. Кажется, это наш разведчик.

— Где? Где?

Я ничего не видела. Алаг же замахал ручищами:

— Эге-гей! Давай сюда!

Теперь ухо мое уловило знакомый томительный звук, напоминающий отдаленное громыхание бронзы. Ударило волной холодного воздуха, остро пахнущего снегом. Черный ком плюхнулся нам чуть ли не на головы.