Максим Бугаёв - Родная Чужбина

Весьма отлично кто-то умный придумал: в Колизее не запрещалось ничего из выпивки и других алкогольно-наркотических препаратов, но если кто-то перебрал и начинал буянить, охрана Колизея того флека спроваживала в камеры исправительных работ. Побуянил, наломал дров, на следующее утро как протрезвел дабы освободиться от директора Колизея либо уплати штраф кандалов, либо займись работой, которую администрация Колизея предоставляла. То есть чистка мусора после проведения боёв, ремонт трибун, вывоз мусора и много чего интересного в том же духе. Честно и справедливо, администрация внесла таков порядок и если ты с ним не согласен, то будь добр не заходи на территорию Колизея и не будет у тебя с этими правилами никаких разногласий. Ну а раз вошёл, значить негласно согласился с правилами Колизея, значить ответь за свои поступки. Так что никто из задержанных особо не возражал против мер предпринимаемых по отношению к нему от лица администрацией Колизея. Ну а когда попадались особо взбунтовавшиеся, то их дальнейшая судьба для многих становилась загадкой. Колизей не терпел бунта, да к тому же не находилось никого, кто смог бы, или кто хотел возразить этому заведению.

А вот теперь становилось всё интересней и интересней. Начался бой, на арене появилось два голема, если Янек раньше огненного и каменного видел, то ветреного он увидел сегодня в первый раз. Да и откуда ему было видеть такое творение изнанки, если он только неделю варится во всём этом вареве. Он с трудом только наадил контроль над каменным, а тут перед глазами высший голем. Янек как и многие повелители мысленно позавидовал эльфу. Обладать таким вот даром, вызвать с изнанки нечто эдакое, о этом мечтал каждый, кто хоть раз управлял големом. Даже те, кто ради потехи создавал деревянных големов, тренировочных и развлекательных. Те, у кого сил не хватало на создание и вызов с изнанки каменного голема. Те, которых изнанка отвергала, а у них были все задатки на повелителя, даже они мечтали хоть раз прикоснуться к сознанию и к нитям правления ветряного. Ведь Янек знал это чувство, он познал сладость и желание этого момента, прикосновение к стихийному существу.

Райлен решил на радость публике позабавиться и поиграть с Гашем. Причём так, как кошка с мышкой. Вольно и непринуждённо, лениво и слегка высокомерно. Янек знал, что за вот этой показной бравадой эльфа, тягой к тщеславию на самом деле крылся точный расчёт и непонятные ему, скрываемый ото всех глаз эльфом, свои интерес.

За то время, которое Янек провёл с этим эльфом, он немного узнал этого эльфа. Холодный и расчётливый мозг Райлена стремился к выполнению поставленных им задач, какие принципы и что за идеи преследовал эльф, никому было не ведомо. Райлен был по натуре скрытым, практически никогда не делился задуманным с остальными, да и для чего делиться мыслями с шахматными фигурами расставленными на доске? Но явно у этого по сути великого стратега были свои планы на всё в округе происходящее, ведомые лишь одному ему. Янек понимал, что эльф выстраивает сложные комбинации в своей игре, фишками на столе являются такие исполнители как он. И всё, что бы не делал этот весьма не простой эльф, абсолютно всё имело свой скрытый смысл и направленную идею. Единственное, что очень отвращало Янека в этом эльфе, это была манера поведения со всеми этого эльфа, Райлен никого практически не принимал за личность, он любил ломать, перестраивать тех, кто к нему попадался и использовать их своими бездушными марионетками в своём спектакле. Вот такой кукловод, мог много чего сотворить и если у Райлена всё получится, то потомки его будут знать как Великого и Непревзойденного. Да именно такие, как этот эльф, оставляют свой след в истории, и творят её по своему вкусу и нраву. И если становятся победителями, то историки много чего хорошего и лесного напишут о таких, как он, ну а если проиграют, следовательно, их чьим-то незамысловатым пером превратят в тиранов и самодуров.

Бой начался вялым. Противники больше изучали друг — друга, не спешили нападать, присматривались. Принюхивались, кружили по арене, нежили бросались в яростные атаки, которые были свойственны этим боям. Публике это не нравилось, трибуны требовали большей решительности от повелителей големов, своими криками и задорным клёкотом трибуны срывались в яростном свисте и криках.

Наконец гном не выдержал и атаковал. Янек где-то в душе был на стороне этого юного Гаша, но не тешил себя глупыми иллюзиями, как толпа. В отличии от них он знал, что вскоре раны нанесённые им дадут лазейку к защите гнома для Райлена. И тот этим непременно воспользуется, но не сейчас, а позже, он сначала насладиться игрой.

Огненный голем Гаша не стал творить боевые заклинания, а просто и без подручных средств начал атаковать, как только сократил расстояние между противником. Янек одобрительно поддерживал такую тактику гнома, ведь не стоит в этом случае, творить заклинания в изнанке, если твой противник намного искусней и опытней в этом. Так только можно подставиться под удар, если брать в расчет тот факт, что сотворение боевых заклинаний для ветреного делается на третьем уровне изнанки, а следовательно намного быстрее, чем у огненного. Первый выпад, проведении троечки(прямой левый рукой, боковой правый рукой, прямой отталкивающий ногой) ударов у Гаша не удался. Эльф был не только маг и повелитель големов и т. д., в боевых искусствах рукопашного боя Райлен был как рыба в воде. Страшный тип, подловил себя на этой мысли в очередной раз Янек.

Ветряной голем легко ушёл от ударов, причём делая как можно меньше движений и тут же, мгновенно контратаковал. Гному сейчас нельзя было позавидовать. Четвёрка ударов Райлена отбросила огненного голема на два метра. Сначала боковой удар ногой в область голени, внутренний удар другой ногой в ту же ногу огненного, прямой удар ногой в область живота, тот отлетел на полметра, освобождая место для четвёртого удара Райлена и завершающий удар опять таки ногой с разворота в область груди, с толчком от места. Огненный оторвался от земли и отлетел как подкошенный на два метра, завалившись спиной наземь.

Очень грамотная и коварная была атака, Райлен использовал четвёрку в которую совершенно не включил руки. Это можно было трактовать следующим образом: для разбирающихся флеков в боевых искусствах Фаэо. Этот жест означал призрение и насмешка над противником. То есть он пинал пса, ногами, где высказывался скрытый контекст — неуважение и призрение.

Трибуны взревели в яростных криках, воплях и свисте! Толпа ликовала, они наконец дождались действий от стоящих на арене, кто негодовал, кто ликовал, всё зависело от симпатий и ненависти к одному, либо второму участнику поединка. Но всё это сейчас смешивалось в один общий гул азарта и задора, причём такого кровожадного азарта. Требующего действий и больше крови.