Мэгги Фьюри - Дух камня

Некоторое время Сколль не мог вымолвить ни слова. Он спрятал лицо в гриве кобылки, чтобы укрыть навернувшиеся на глаза слезы, а она повернула голову и ткнулась мягким носом в его руку. Наконец паренек поднял голову.

— Тормон?

— Да Сколль?

— Э… — Он почувствовал, что краснеет. — Ты знаешь, когда Огневице придет пора… э… рожать?

Тормон с удивлением поглядел на него.

— Ну, да, — сказал он осторожно.

— Я хочу сказать… ну, Руска правда отличный конь и все такое, но тебе не кажется, что он великоват для Огневицы? Жеребенок, я имею в виду. У нас в конюшне однажды была такая кобыла, со слишком большим жеребенком. Она не смогла разродиться и умерла. Что, если это случится с Огневицей?

Голос Сколля дрогнул от ужаса. Тормон улыбнулся ему.

— Хорошо, что ты подумал об этом заранее. Да, ты прав: Уска великоват для нее. Я бы не стал рисковать.

— Но будет ужасно трудно держать их отдельно друг от друга. Особенно в дороге. Кто осмелится встать между Руской и тем, чего он действительно хочет?..

— Мы справимся, сынок. Отыщем безопасное место для него и твоей кобылы, пока все не наладится. Возможно, мы просто останемся здесь. Аркан хорошо ко мне относится и кое-что задолжал мне за все эти годы. Или, — он улыбнулся, — найдем для нее другого жеребца, более подходящих размеров. Что скажешь?

Сколль в ужасе уставился на низкорослых горских лошадок неподалеку от них.

— Только не одного из этих, — с отвращением выговорил он. — Уродские маленькие карлики.

Торговец рассмеялся.

— Ладно, мы подождем до тех пор, пока не найдем Огневице мужа, полностью отвечающего запросам ее придирчивого маленького хозяина.

— Я не придирчивый, — запротестовал Сколль. — Просто она совсем особенная кобыла, и у нее будет особенный жеребенок.

Тормон хмыкнул.

— Если ты так говоришь.

Некоторое время они работали в молчании. Сколль закончил чистить свою кобылку и занялся Эсмеральдой, и тут его мысли перескочили на другую тему.

— Тормон?

— Что?

— Знаешь, эта странная штука, которую я нашел во время потопа… Одна выглядит как маленький серебряный орех и показывает карты, такие крошечные картинки разных мест.

— Да, ты говорил. Я не уверен, что следует баловаться с такой вещицей, Сколль. Одному богу известно, что это такое. Возможно, она опасна.

— Понимаю. Просто хочу знать, сможет ли она показать мне город таким, каков он сейчас… — Паренек поджал губы. — Это ужасно — жить в неведении. Я ведь понятия не имею, где моя семья и живы ли они вообще.

Торговец покачал головой:

— Один Мириаль знает, сынок. Я не возьмусь предполагать. Почему бы тебе не показать эту штуковину Гриму или его молодому ученику? Такие вещи — их профиль. И если эх опасно, они предупредят тебя, чтобы не случилось беды.

По спине Сколля пробежал холодок.

— Это колдун? — промямлил он. — Я ни за что не осмелюсь…

Тормон поднял глаза.

— Никогда не стоит судить по внешности, Сколль. Черепа нужны лишь затем, чтобы производить впечатление на невежественных людей. Но мы-то не таковы, верно?

Он послал Сколлю острый взгляд.

— Но…

— Я знаю Грима много лет. Он хороший человек и надежный друг, и уж, конечно, он может рассказать о твоей находке поболе моего. Думаю, с его учеником вы тоже найдете общий язык: он ненамного старше тебя. Почему бы тебе не поговорить с ними, когда ты отдохнешь?

— Может быть. — Сколль снова переменил тему. — Тормон?

— Да, меня так зовут.

— Что ты думаешь про Рохаллу?

— А что?

— Она очень красивая, правда?

Брови торговца поползли вверх, он даже на минуточку прекратил работу.

— Да. А еще она милая, добрая и разумная девушка. И это гораздо более важно, чем ты сейчас, возможно, осознаешь.

— Как ты думаешь, я ей нравлюсь?

— Ну, пока еще рано судить, но думаю, да. Она тебя поцеловала, когда ты вернулся из туннеля, разве не так? — Он неожиданно пристально глянул на Сколля. — И вот еще что, парень: если тебя интересует Рохалла, будь поосторожнее с Пресвелом. Он очень ревнует ее, а за несколько последних дней слишком много всего произошло. Серьезно, Сколль, гляди в оба. Он неуравновешенный человек и потому особенно опасен.

— Пресвел? — Как и любой мальчишка в его годы, Сколль подумать не мог, что кто-то, которому уже за тридцать, еще может испытывать подобные чувства. — Но он слишком стар для нее.

— Ну, Пресвел иного мнения на этот счет, так что не поворачивайся к нему спиной. А еще лучше попроси какого-нибудь воина Аркана научить тебя драться.

— Но…

— Сколль.

— Да?

— Помолчи…

— Хорошо, но… Тормон? Ты помнишь, как мы впервые встретились на Змеином Перевале.

— Да. Я помню.

— Ну… я просто хотел сказать… Раз уж все вышло именно так, как вышло… если мне пришлось бежать куда глаза глядят… я рад, что встретился именно с тобой.

Тормон улыбнулся:

— Я тоже, парень. Я тоже.

ГЛАВА 27. СОКРОВИЩА

Я сплю. Я сплю, и мне снится, что я слышу голос Алестана…

Алианна открыла глаза — не такое простое дело, как может показаться. Похоже, кто-то навесил ей на веки по нескольку фунтов дополнительного веса, пока она спала. У них было много времени, вяло подумала девушка, поскольку они успели сделать то же с ее руками и ногами. Она собиралась уже сдаться и снова провалиться в сон, но тут снова послышался голос брата.

— Это было очень трудно. Честно говоря, когда мы расставались, я думал, что вижу ее в последний раз.

— Твоя сестра вела себя очень отважно. Как и ты, когда решил стать приманкой.

Второй голос показался очень знакомым. Алианна с усилием собрала воедино туманные обрывки памяти. Целительница Кайта. Конечно же. Она была очень добра. Воспоминания словно только и ждали этого момента, чтобы обрушиться на нее всей массой. Изувеченные тела, оторванные конечности, пустые провалы глаз… Зловоние разлагающихся трупов, насквозь пропитавшее кожу и волосы. Смертельный, пронизывающий до костей холод. Яростные красные глаза крылатого чудовища, накинувшегося на нее, и брызги горячей, вонючей крови, когда нож погрузился в его горло…

Не успев сообразить, что произошло, Алианна выпрыгнула из кровати, моргая на свет ламп. Темная заснеженная площадь со всеми ее ужасами исчезла, сменившись мирной деловитой суетой палаты. На ней не было ничего, кроме форменной рубашки Мечей Божьих, оказавшейся достаточно длинной для нее, чтобы доставать до середины бедер. Рукава раскатались, пока она спала, и свисали на руки.

Внезапное движение привлекло внимание целительницы и Алестана, которые сидели рядом. Они оба повернулись к ней.