Лиланд Модезитт - Магия Отшельничьего острова

— Как скажешь, — куда более серьезно повторила за ним Дейрдре.

Мы поспешили к северным воротам. Даже держа в руках посох, которым мне так долго не доводилось пользоваться, я смог уловить лишь некоторую суматоху возле дворца.

Стражи к моим друзьям особо не присматривались, но я все равно сплел световой щит вокруг их мешков.

Только у дома Бреттеля я снова сделался видимым. Недавно минул полдень, и в воздухе ощущалась пыльная сухость. Из-за совсем не осенней жары мне казалось, будто я на ногах уже два дня.

— Ты что, все время был рядом?

— Я же сказал, что никуда не денусь.

— Леррис!

Я обернулся к подбежавшему лесопильщику, и тут мои ноги подкосились. Чтобы не упасть, мне пришлось опереться о посох и сесть на землю.

— Ты ранен? — испуганно воскликнула Дейрдре.

— Просто устал, — я поднял глаза на Бреттеля. Снизу, с земли, он показался мне чуть ли не великаном.

— Что ты натворил? — осведомился лесопильщик.

— Ничего. Разве что слегка навел кое-где порядок.

Бреттель хмыкнул.

— Дестрина надо уложить на кровать в гостевом крыле, в маленькой комнате, — сказал он.

К тому времени ноги мои окрепли, и я смог встать.

— Бострик будет ночевать при лесопилке, вместе с Артой, а для Дейрдре подыщем местечко в доме, — он повернулся ко мне. — Ну, а как насчет тебя?

— Мне надо чуть передохнуть, — отозвался я, — но задерживаться нельзя. Это может навлечь на тебя опасность. Даже если кто-то просто заметит, что я сюда заезжал...

— Никто из здешних болтать не станет.

— Никто из здешних меня и не видел, — сказал я, опершись на посох.

Бреттель выглядел и успокоенным, и встревоженным одновременно.

Подождав, когда Далта увела остальных, я со словами «приданое Дейрдре» вручил Бреттелю шкатулку с содержимым.

— Итак... — начал Бреттель.

— Ты и впрямь хочешь знать? — спросил я. Голос мой прозвучал хрипло и устало.

Он кивнул.

— Антонин устроил во дворце фонтан хаоса. Должно быть, они купали в нем солдат или что-то в этом роде... — я покачал головой, не представляя себе, почему фонтан превращал их в бездумные, слепые орудия, однако дело обстояло именно так. Видимо, поэтому офицеры держались от фонтана подальше: от них требовалось не только драться, но думать и принимать решения. Кроме того, офицеров, в большинстве, уже подвергли порче иным способом.

Бреттель нахмурился:

— Так ты полагаешь, Леррис, что Антонин несет зло?

Это было все равно что спросить, упрям ли осел.

— Да.

— Но следует ли из этого, что самодержец несет добро? Откуда ты знаешь, что она не хуже префекта?

Несмотря на жару, меня пробрало холодом. Принимая во внимание историю Кандара, включая наследие Фэрхэвена, не зря называвшегося Белым Городом, вопрос был задан по существу. Ответа на него я не знал. Мне оставалось лишь пожать плечами.

— Если дела обстоят так, мне не поладить ни с ней, ни с ним.

Бреттель криво усмехнулся:

— Я рад тому, что ты так думаешь, но рад и тому, что ты не связал судьбу Дейрдре со своей. Тебе суждено либо обрести великое могущество, либо сгинуть, причем в самом скором времени.

Затаившаяся в его глазах печаль подтверждала искренность его слов.

Остаток дня я проспал.

Разбудила меня Дейрдре.

— Ты вернешься?

— Может быть. Только тогда, когда ты станешь относиться ко мне, как к Бреттелю.

— Это будет непросто.

Справедливость данного утверждения была очевидна для нас обоих.

— Непросто. Зато честно по отношению к Бострику. И не только к нему.

Она встала, легонько коснулась моей щеки губами и просто сказала:

— Ужин готов.

К тому времени, когда я умылся, за большим столом собрались Далта, Дейрдре, Бострик и Бреттель. Насчет Дестрина мне сказали, что он еще отдыхает, но вроде бы в порядке.

Мясная похлебка была отменной, ягодное печенье — и того лучше, но за столом царило молчание. Наконец, пришла пора расставания.

Дейрдре, Бострик и Далта остались на веранде, тогда как мы с Бреттелем отправились в конюшню. Там, вдобавок к моим старым седельным сумам и спальному мешку, обнаружились еще два набитых битком вьюка.

— Тебе не следовало делать того, что ты сделал, но случившегося не изменишь, — голос лесопильщика звучал твердо. — Единственное, о чем я прошу тебя теперь, — постарайся, чтобы невинные люди не пострадали слишком серьезно.

— Постараюсь, — искренне пообещал я, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Постараться-то я мог, но отнюдь не был уверен в том, что мои старания увенчаются успехом...

— Ты хоть знаешь, куда поедешь?

— Сперва в Кифриен, поискать ответ на твой вопрос.

— А потом?

— Эго зависит от ответа. Может быть, на Закатные Отроги, на встречу с тем, чего до сих пор избегал.

Бреттель поджал губы.

— Удачи тебе.

Он проводил меня, но не до самой дороги. Дейрдре так и не сошла с крыльца, но я чувствовал, что она плачет, и у меня перехватывало дыхание. А уже поворачивая на северную дорогу и окутывая себя невидимостью, я почему-то подумал о Джастине. О том, сколько раз Серому магу приходилось прощаться, и о том, знал ли он, что такое благополучное возвращение.

LVII

Прежде чем отправиться в Кифрин, столицу Кифриена, я должен был провернуть одно маленькое, хотя и не слишком воодушевлявшее меня дельце. Выбраться из города.

На сей раз я выбрал восточные ворота — стража там была наименее бдительной. Ничто и никогда не приходило в Фенард с востока.

Основные торговые пути связывали север с югом, Галлос с Кифриеном, и сейчас по ним маршировали войска префекта. Что же до восточной дороги, то она тянулась по сельской местности и по ней мало кто ездил.

Хотя стража у восточных ворот и ловила ворон, я все же задержался в сторонке и, оставаясь невидимым, прислушался к разговорам.

«...пора бы сменяться...»

«...этот ублюдок вечно опаздывает...»

«...опять подвода, чтоб им всем провалиться!»

«Твоя очередь, ты и проверяй...»

«...совсем обленился, гад...»

Они направились к повозке, а я, убрав щит невидимости, тронул поводья и поехал прямиком к воротам. Копыта пони зацокали по камню.

— Эй, а этот малый откуда взялся?

— Куда направляешься, приятель? — обернулся ко мне плотный караульный.

— В горы, — ответил я, сделав неопределенный жест. Поскольку горы обступали город с трех сторон, ответ был совершенно правдивым.

— А это что? — спросил он, указывая на намеренно оставленный мною видимым посох.

— Мой посох, — ответил я, направив Гэрлока прямо на солдата, которому пришлось отступить.