Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — виконт
Я заставил подгибающиеся ноги переступать дальше, на высоте третьего этажа открылись дивной красоты каменные аллеи. Окружают двор с четырех сторон, отделены каменным забором мне до пояса, а колонны толщиной со столетний дуб поддерживают свод через каждые два шага. Все добротно, тяжело, массивно.
В лунном свете выглядят зеленоватыми, благородная такая зеленоватость, печать веков, но что-то мне подсказывает, что храм намного старше, чем я думаю.
На ровной стене начало медленно проступать гигантское лицо. Сперва как будто нарисованное грубым углем, затем помимо толстых линий начали появляться и тонкие, лицо заштриховалось, стало выпуклым. Дрогнули и медленно стали подниматься тяжелые набрякшие веки.
Я ощутил, что, если эти глаза увидят меня, будет худо. Поспешно отступил за колонну, а затем вообще попятился, стараясь ступать как можно тише. Веки поднялись, открывая самые ужасные глаза, какие я только видел. Из желтых зрачков блеснул красный, как лазер, свет.
Дрожь прошла по телу. Я оглянулся: за спиной показались фигуры в темных плащах, капюшоны надвинуты на лица. Слева — закрытая дверь, возле нее воин в доспехах. Убить или оглушить нетрудно, но глупо, потом и завеса невидимости не поможет в поднявшейся толкотне.
Нечеловеческий голос спросил гулко:
— Кто ты, скрытый от глаз людских?
Меня тряхнуло, будто попал под удар неслабой молнии.
— Тихо, командор, — вырвалось у меня свистящим шепотом.
— Кто ты? — повторил каменный голос.
— Тихо, — сказал я умоляюще. — Да, я тот самый, ты угадал! А сейчас замолчи, повелеваю.
Голос затих, каменное лицо застыло. Вот так, наглость — второе счастье. Главное — как себя поставишь. Вот потому подлый кот живет в тепле и уюте, а верный пес сидит на цепи в будке. С сильно бьющимся сердцем я попятился, на звук голоса уже бегут люди с оружием, попытался отыскать нишу, но ничего похожего, подпрыгнул и с усилием подтянулся. Руки, еще замерзшие, дрожат, кое-как залез на галерею выше, отдышался и побежал на цыпочках.
По ту сторону перил внизу круглый зал, щедро освещенный множеством черных свечей, в самом центре — дьявольская пентаграмма, нарисованная красным, а в центре пентаграммы широкий камень. На камне распростерта обнаженная женщина. Тело неестественно белеет среди темных красок, как будто на алтарь бросили гигантского сома. Или тритона из пещер, не знавшего солнечных лучей и вообще не видевшего света. Вокруг камня ходят, читая свои сатанинские молитвы, двое монахов, время от времени то поправляя женщине руку или волосы, то зажигая затухающие свечи.
Я тупо уставился на обнаженную, в черепе замелькали сотни картинок, интуиция ведет молниеносный отбор, ага, вон в каждой из протянутых рук по черной свече, приготовлены из жира некрещеных детей, это понятно. Сейчас эти двое пока только готовят к церемонии. Таинство состоится позже, когда явятся главные жрецы. Тогда и зазвучат призывы к Сатане и различным демонам, затем — набор молитв и псалмов, читаемых задом наперед и пересыпанных непристойностями, все это будет исполняться в пентаграмме, нарисованной на полу.
Сатана явно предстанет в виде мужчины с головой черного козла на плечах. Дальше — самобичевание, сжигание молитвенников, куннилингус, феллацио и поцелуи в срамные части тела, все это под аккомпанемент сквернословных цитат из Библии, знаем, проходили, ничего нового, подумаешь — черная месса! Не видели вы, как развлекаются в общагах…
Я быстрее трепетной лани пробегал по переходам, мостикам. Иногда встречая закапюшоненные фигуры, застывал, чтобы не почуяли невидимку по топоту, шарканью или сопению. В самом дальнем зале, даже не зале, а зальчике, алькове, увидел каменное изображение рогатого мужика. Место чистое, ухоженное, но когда я стал подходить, по коже сыпануло даже не морозом, а как будто стегнули ледяными иглами.
Я стиснул зубы, кожу жжет, но стерплю, надо не обращать внимания. Мои ладони легли на плечи каменного монстра, там вроде вытерто больше, нажал… статуя начала медленно поворачиваться. Послышался тяжелый скрип, все эти глыбы камня весят чудовищно много, но не видно механизмов, что вот так легко запустили процесс открывания ворот, по тяжести сравнимых разве что с крепостными.
Открылась просторная ниша, я поспешно скользнул в нее, дальше узкий проход, еле протиснулся, царапая макушку и плечи. Ощущение ледяных игл исчезло, как будто уже миновал защитную полосу. Небольшая комната, абсолютно пустые стены, а в центре — зеркало.
Крупное, в полный рост, хотя мне придется нагнуться, чтобы рассмотреть себя целиком. Я приблизился, по коже побежали мурашки. Я почему-то отразился в зеркале, хотя вообще-то не должен, или же зеркало плевало с высокой колокольни на волшебное колечко, что на моем пальце.
Овальная рама поблескивает, как мне показалось, приглашающе. Я осторожно тронул пальцами поверхность зеркала, подушечки обожгло, но вместе с тем вроде бы подалось, как будто трогаю слабо натянутую пленку. Надавил сильнее, пальцы прошли, словно в воду вставшего боком озера.
Я сцепил челюсти, протянул руку, страшно. Ощущение такое, что там, в неведомом мире, вот прямо щас в нее вцепится что-то зубастое и отгрызет, и потому, вместо того чтобы отдернуть руку, я торопливо вдвинулся туда весь. Ощущение при переходе то же, что и когда вышел из зачарованной комнаты гостиницы в многомерные или скрытые помещения, что значит, работает тот же принцип. Мгла ушла, я шагнул в богато обставленную комнату, в которой сразу ощутил век других технологий, более высоких, как если бы из Академии в древней Элладе шагнул в лабораторию средневекового алхимика.
Глаза стреляли по сторонам, как у багдадского вора, попавшего в пещеру Аладдина, где нужно успеть схватить самое ценное и скрыться, но сперва ухитриться понять, что же здесь ценное.
Совсем близко раздались голоса, я заметался из стороны в сторону, юркнул в какое-то подобие ниши, застыл, стараясь даже не дышать. В комнату вошли двое в черных плащах, у одного длинный посох из блестящего черного дерева, больше похожий на мокрую змею.
— Девственницу… — услышал я приглушенный капюшоном голос, — сам Янош велел…
— А Баллард? — спросил второй.
— Не будет…
— Он там?
— Да. Они ждут… Вы проведете весь ритуал от начала и до конца…
— Хорошо. Все сегодня…
Болтун — находка для врага. Раскинем индукцией и дедукцией, получается стандартная картина принесения в жертву девственницы. Этот ритуал вызовет какие-то силы, что-то даст, нечто произойдет. Словом, все понятное и даже в чем-то привычное мне, но абсолютно новое для этих людей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});