Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – лорд-протектор

– Не сейчас, милый…

– Я люблю тебя, Лоралея!

– И я тебя, милый… Ой, отпусти…

– Как мне хочется затащить тебя снова в постель!

Она сказала с ласковым упреком:

– Милый, у тебя столько дел! Ты не должен забывать о своем предначертании.

Он вздохнул, но из рук не выпустил, любовался ее нежными щеками, куда жарко прихлынула кровь.

– Предначертании?

– Или предназначении, – ответила она. – Теперь ведь ты поднимаешь знамя свободы против тирании?

Граф высокомерно улыбнулся.

– Все суета сует и всяческая суета с этой независимостью лордов… Я не знаю, как они отличают: независимы или нет! Как жили раньше, так и живут. И отцы их жили так же, ничего не изменилось. А если что-то молодой Ричард и сумеет изменить, в чем я сомневаюсь очень и очень сильно…

– Почему?

– Молод, – изрек он благодушно. – Неопытен. Слишком… витает в облаках. Такие долго не живут.

– Погибнет?

– Или задушат в постели, – обронил он равнодушно. – Ему даже опереться не на кого! Да он сам это видит. Потому и приглашает с отчаяния то инквизиторов с Севера, то странствующих рыцарей… Говорят, даже магов собирает под свое крыло, хотя там что-то непонятное…

– Что?

Он сказал задумчиво:

– Вот у меня маги – это маги. Всю жизнь собирают Силу. И если понадобится, сегодня или завтра ее применят. Словом, когда велю. У них какой-то новый вид магии, от которой вообще нет спасения, также не существует никаких защитных амулетов. Ричарду не взять нашу крепость! Он этого еще не знает… а прозрение будет страшным. Несчастный пытается как-то свести магов и священников, а они всегда взаимоуничтожали друг друга… Я, собственно, не собирался поднимать никакое знамя борьбы против тирании Ричарда. На самом деле какой из него тиран? Мальчишка-идеалист.

Я стиснул челюсти, но смолчал. Граф Ришар еще не знает, как и никто еще не знает, что самым худшим правлением бывает только то, где у власти оказываются высокодуховные и высоконравственные люди. Никто не станет отрицать, что французскую революцию совершили наиболее чистые и честные люди, заботящиеся о благе народа. Сейчас все меньше народа отрицает, а потом, когда страсти улягутся, вообще никто не будет отрицать, что революцию в России совершили честные и нравственные люди, а коммунизм самозабвенно строили для счастья всего человечества.

Что получилось, знаем. Так что самое лучшее правительство – из жулья, циников и пессимистов. Такое правительство обычно терпимо и гуманно, зная, что все люди – сволочи, а главное – не ставит перед обществом грандиозных до невыполнимости задач.

Вообще-то я оптимист, но слыхал о дедушке Фрейде с его научной теорией, что люди – свиньи и только свиньи и ничего, кроме свинства, в них вообще нет. Если бы о Фрейде знали Марат и Робеспьер, их кровавой и бессмысленной революции не свершилось, а с нею – никаких термидоров. Слыхали бы о нем Ленин и Сталин, коммунизм даже не пытались бы строить, просто пограбили бы богатых и на том отвели свинские души, и сейчас бы рубль, а не доллар, являлся мировой валютой.

Так что мне надо, помня про отдельные светлые личности, а также благородное рыцарство, ставку делать все же на простую серую массу с ее приматом желудка, гениталий и наплевательства на все высокое.

Внезапно обдало холодком, я ощутил, что снова сворачиваю на тропку, которую то и дело услужливо подсовывает под ноги Сатана.

– Я помог графу Арлингу своими конями, – проговорил граф Ришар, любезно придерживая леди Лоралею двумя пальцами под локоток. Она сошли по ступенькам к рукотворному пруду, где плавает лебедь в окружении серых уток. – Ну, а потом…

– Что?

– Помог по старой дружбе, – продолжал он, – когда Арлинг с жаром рассказал, что обезумел от любви к вам и вознамерился украсть во что бы то ни стало! Боже, какие безумные планы он строил, какие дикие схемы рисовал!

– Но ему удалось…

Граф Ришар сказал торопливо:

– Это я, моя заслуга! Только благодаря моим коням удалось так быстро уйти и запутать следы…

– Бобик нашел…

– Кто такой Бобик?

– Адский Пес, – сказала она и вздрогнула. – Странно, тогда я его совсем не боялась.

– Это черное страшилище с багровыми глазами и жуткой пастью? Да, это чудовище пришло из ада.

Она сказала задумчиво:

– Возможно, его послал сам дьявол… Потому что этот Адский Пес очень хорошо умеет прикидываться ласковой овечкой. И все перестают его пугаться очень скоро. Но вы продолжайте, граф! Вы помогли своему другу…

Граф Ришар воскликнул с горячностью:

– Но этот дурак не сумел сохранить такое сокровище! Я имею в виду вас, леди Лоралея. А я, когда увидел, из-за чего все это вспыхнуло, как сухой стог сена в жаркий день, сам понял, что граф Арлинг не зря рисковал головой. Из-за вас, леди Лоралея, и не такие войны могут вспыхнуть. И каждый из сражающихся скажет: да, этот ценнейший приз того стоит!

Она сказала с отчаянием:

– Но это меня и удручает!

– Почему? – удивился он.

– Граф, как вы не понимаете…

– Что?

– Я женщина, граф. А настоящая женщина всегда милосердна.

Он сказал с удивлением:

– Другим женщинам нравится, когда из-за них бьются на турнирах, вызывают на дуэли, сражаются на поединках, устраивают заговоры.

– Мне это не нравится, – сказала она твердо. – Я хотела бы, чтобы из-за меня капли крови не пролилось. Но почему-то так не получается.

– И не получится, – заверил он бодро. – Пока мир принадлежит одним мужчинам, войны будут бушевать всюду! Из-за вас, женщин.

Она вскинула брови.

– Хотите сказать, что если бы миром правили женщины, войн бы не было?

Он коротко и хитро хохотнул.

– Ну, не стали бы вы воевать из-за мужчин?.. И был бы покой во всех королевствах… Но, к счастью, вы есть, и потому войска сэра Ричарда окружили замок так плотно, что начинаю уважать этого мальчишку.

– Что делать будете? – спросила она.

Он загадочно улыбнулся.

– У меня есть что противопоставить даже королевским войскам. Пусть их приведет хоть сам Барбаросса.

– Ого!

Он сказал нежно:

– Не волнуйтесь, дорогая! Граф Ришар в состоянии защитить свою любимую женщину от кого угодно. Недаром я столько лет копил все магические находки. У меня работает семеро могучих магов! Они в состоянии в одиночку опрокинуть мощь хоть королевского войска Барбароссы, хоть всю военную мощь Гиллеберда!

Она поцеловала его нежно, глаза ее сияют, я молча взвыл и сжал кулаки. В глазах от ярости потемнело, а когда вернулась способность видеть, граф уже удалялся в направлении дозорной башни, а Лоралея смотрела ему вслед счастливыми глазами.

Потом лицо ее медленно приняло озабоченное выражение. Я смотрел, как она вышла во двор, там сразу оживилось, задвигалось быстрее, даже кони чаще замахали хвостами.