Андрей Белянин - Моя жена – ведьма

– Давайте вернемся к вопросу о моей жене.

– Никакого вопроса нет, я же сказал: обучите меня стихам – и она ваша.

– Она и без того моя!

– Ой, ну давайте не будем считаться как дети: ваша, моя, моя, ваша! Какая разница? Взгляните фактам в лицо – Наталья Владимировна в моей власти. Она ведьма, что бы там ни говорилось о ее душе, она все равно ведьма! Вам не сделать ее святой…

– Не уверен, но… не будем спорить. Я согласен на ваши условия. С чего мы начнем?

Велиар торжествующе расхохотался и вновь пошел к трону. За моей спиной ахнул Анцифер, и даже мрачный Фармазон поддержал брата:

– Серега, обманет он тебя. Помяни мое слово, непременно обманет! Всю подноготную вытянет, а волчицу твою не отдаст.

– Сереженька, что вы делаете, что вы делаете?! Добровольно идти на уступки демону Зла… Если бы вы были так же тверды в вере, как я, – он бы просто не посмел причинить вам ни малейшего вреда.

– А ей? – откликнулся я.

– Ей? Наталье Владимировне… ну… она же все-таки…

– Я знал, что вы согласитесь, Сергей Александрович! – громогласно заявил усевшийся Велиар. – А теперь расскажите-ка мне, как это у вас все получается?

– Хорошо. Но я должен видеть мою жену и знать, что с ней все в порядке.

Демон щелкнул пальцами. Рядом с троном образовалась стеклянная коробка, где-то два на два метра. В ней находилась потерянная Наташа. Увидев меня, она закричала, забарабанила кулачками в стекло, но наружу не пробивалось ни звука.

– Начнем?

– Начнем. – Скрипнув зубами, я приступил к делу, вспомнив достопамятную лекцию о поэзии в детской книжке о приключениях Незнайки. – Вы знаете, что такое рифма?

– Естественно, это когда слова оканчиваются одинаково.

– Предпочтительно на последние три-четыре буквы, – поправил я. – Тогда перейдем к элементарному: кровь – любовь, розы – морозы, палка – галка… Назовите рифму к слову лес?

– Что ж тут придумаешь на последние три-четыре? Мес, пес, кес, рес, бес… О, бес!

– Вполне в вашем духе. «Чистой» рифмой будет еще и полез, до небес, полонез, облез и так далее. Вообще, предпочтительно рифмовать разные части речи: глагол с существительным, существительное с прилагательным, прилагательное с глаголом. Рифмовка одинаковых частей речи типа «пришел – ушел, река – рука, красивый – спесивый» вполне возможна, но не особенно приветствуема.

– Почему?

– Из-за видимой легкости. Особенно это относится к глагольным рифмам… Поэзия не стоит на месте, она развивается. Говоря вашим языком, необычная магия требует нестандартных подходов к тексту заклинания. Итак, придумайте рифму к слову «стекло», но не существительное.

– Минуточку, я не успеваю. – Последние десять минут Велиар старательно конспектировал все, что я говорю, в маленькую книжечку. – Стекло, стекло, стекло… не существительное?

– Да.

– Не знаю, – сдался он.

– Отсекло, утекло, напекло и самый чистый вариант – стекло!

– Как это?

– Элементарно:

Во дворе стоит стеклоВниз две капельки стекло,

вот таким образом существительное работает как глагол. Двигаемся дальше? Рифма к слову «май»?

– Ай!

– Хорошая рифма, настоящая хлебниковская, а еще?

– Вай!

– Угу… Вай-дод, караул! Это уже по-турецки, а по-русски что-нибудь? И глагол желательно… Все ясно. Записывайте: май, ломай, хромай, снимай… достаточно? Итак, это были рифмы простые. Теперь поговорим о сложных, сложносоставных и ассонансных.

– Что? – жалобно взвыл пристыженный демон Зла. – Это еще не все?!

– Конечно нет. Есть более сложные рифмы, типа «музе – иллюзий, просто – по ГОСТу, осень – оземь, остались – стали, мало – Буцефала, плохо – эпоха». Как видите, они не имеют чистого сходства окончаний, но тем не менее являются рифмами. Ну-ка рифму к слову «любовь»?

– Кровь!

– Это все знают, а еще?

– Еще… Бровь или нет, морковь!

– Уже лучше. Теперь, пожалуйста, сложную рифму.

– Любовь, мубовь, крюбовь, сюбовь, бовь, овь, – обреченно забормотал несчастный. Я многозначительно подмигнул Анциферу с Фармазоном, потом помахал рукой жене. Наташа уже успокоилась, она все поняла, она верила мне. Когда Велиар окончательно выдохся, я продолжил пытку:

– Любовь, не прекословь, свекровь! Это только «чистые», а сложных – суров, хохлов, бугров, листков – вообще не мерено. Теперь сложносоставные, как, например: петь и – клети, жив – ножи, жертв – жерл, шагну ли я – в края. Успели записать?

– Почти… но разве это возможно придумать?!

– Не знаю, не знаю… Но поэтическая техника есть, игнорировать ее глупо, останавливаться на достигнутом преступно. Нужно расти, а не пахать всю жизнь «в ширину», разрабатывая одну удачную тему, в одном ритме, похожими рифмами. Если вам дарован талант…

– Не надо лекций по богословию! – раздраженно отмахнулся поскучневший интриган. – Я и так отлично знаю эту библейскую притчу.

– Тогда продолжим. Рифмы на ассонансах имеют в своей основе чисто звуковое сходство, они являются достаточно сложными и в наибольшей мере зависят от музыкального слуха поэта и читателя. Привожу конкретные примеры: слово – другого, клобук – на лбу, небо – небыль, мордам – аккордом. Все понятно?

– Все. – Велиар отложил записную книжку и встал с трона. – Урок окончен. Надеюсь, больше никаких премудростей нет?

– В принципе, нет. Просто учитывайте в своем творчестве разнообразие ритма, не пренебрегайте ассоциациями, образами, ну и старайтесь, чтобы последняя строка имела особый вес. Вот в общем-то и все. Как говорил один литературный герой: «Сочиняй так, чтобы были рифма и смысл, вот тебе и стихи!» Я выполнил свою часть договора. Теперь отпустите ее.

– Не торопись, поэт…

Демон начал задумчиво прохаживаться по залу, что-то бормоча себе под нос и чиркая в книжечке золотой авторучкой. Анцифер и Фармазон придвинулись поближе:

– Сереженька, боюсь, я не до конца понимаю ваш хитроумный план… Не хотите же вы сказать, что открыли все секреты своей магии одному из самых злобных врагов человечества?! Вы отдаете себе отчет, что он может с этим сотворить?

– Он – графоман, – устало выдохнул я.

– Ну и че? – не сразу уловил Фармазон. – На фига ж ты ему, недоучке, все секреты выкладывал?! Он их в книжечку позаписывал, я сам видел. Теперь пользоваться будет на каждом шагу, станет поэтом не хуже тебя и такого насовершает… Все миры так тряхнет, что даже тошно станет!

– Тошно станет по другой причине, – успокоил я, – графоман тем и отличается от поэта, что в нем нет искры Божьей. Он титаническим трудом всего добьется: рифмы, ритма, смысла… Только поэзии во всем этом не будет ни на грош!

– А разве без поэзии магия слова не сработает? – недоверчиво сощурился Анцифер.