Семена войны - Жуан Сильва
С одного из кораблей ударил в небо столб света, осветив все вокруг так ярко, словно солнце спустилось на землю. На мгновение он, как и все вражеские солдаты, замер, не сразу осознав, что он все еще на поле боя.
«Он вернулся, – произнес голос Ребмы у него в голове. – Я так и знала. Он вернулся».
Редноу изо всех сил старался не обращать внимания на этот голос и сосредоточиться на битве. В словах было мало смысла. Да и сам голос был лишь свидетельством того, как далеко зашла его болезнь, сколь стар и сколь бесполезен он сам.
«РЕДНОУ!»
Это звучало как крик, и он испугался.
«Хватит!» – сказал он сам себе, прекрасно понимая, как глупо он выглядит: старый маразматик, разговаривающий сам с собой.
«Он вернулся, Редноу. Он вернулся», – теперь голос обращался к нему.
– Ребма?
«ОН ВЕРНУЛСЯ!»
Редноу вздрогнул и отступил. Окружившие его солдаты даже удивились его движению, но нашлись и храбрецы, которые решили воспользоваться его отступлением, шагнули вперед, пытаясь достать его мечами.
– Кто вернулся? – прошептал он.
«Старик. Обольститель. Он вернулся».
Все это не имело никакого смысла. Редноу явно обезумел, ему чудился голос его сестры. Он промолчал и попытался изгнать этот голос из своего разума. Это просто безумие. Он сходил с ума.
Изо всех сил прикидываясь нормальным, Редноу мчался на врагов, но по полю боя эхом разнеслись крики:
– Отступаем, – и сирестирские ублюдки бросились в бегство.
– Эти псы не увидят рассвета! – рявкнула Мирей, бросившись за ними в погоню. – Мы поднимем с земли их отрубленные головы!
Те из Литан, что еще держались на ногах, последовали за ней, преследуя врага. Швыряя сирестирцев на землю, они без колебаний убивали их, но Редноу не присоединился к погоне. Даже Мирей едва ковыляла следом – она сильно хромала и все же шла вперед, стиснув челюсти: казалось, боль просто струится из ее глаз.
Редноу усилием воли вернул себе человеческий облик. Боль тут же затопила каждую клеточку его тела, и он рухнул на колени. Слишком уж сильна была эта боль. Казалось, сейчас он разом почувствовал ее всю. Болели руки, ноги, шея, голова, все тело.
Он умирал.
«Я могу спасти тебя», – произнес голос Ребмы.
Редноу упал на болотистую землю и перевернулся на спину.
– Нет, сестра. Я умру здесь.
«Я спасу тебя».
Редноу не следовало верить этому голосу, и все же он поверил. В этот миг ему показалось, что его безумие обретает смысл, и эти слова были правдой. Но он не жаждал спасения. Он жаждал погибнуть, и пусть корни деревьев долгими веками кормятся его останками. Он хотел умереть в битве, подобно демону – не зря же он когда-то им считался. Какой смысл умирать немощным стариком?
«Я спасу тебя, – повторил голос. – Обними меня».
– Оставь меня в покое, – взмолился он на смертном одре.
Невидимая тяжесть навалилась на его грудь, и он закрыл глаза. Вот и все. Сейчас он уйдет. Он увидит подземный мир. Тьму. Он встретится с духами своих родителей.
Но потом тяжесть пропала, и он почувствовал себя гораздо легче.
«Я беру, но я и дарую».
Редноу снова открыл глаза. Он по-прежнему находился на болоте, но боль почти пропала. Он поднялся с земли и окинул взглядом горизонт, землю покрывали многочисленные тела, а Литане все еще преследовали врагов.
Он попытался для равновесия опереться на левую руку, но понял, что ее нет.
– Моя рука?!
«Я взяла ее. Взамен твоей жизни. Я дарую, но всегда беру взамен».
– Кто ты? Я же просил дать мне умереть! Убирайся из моей головы!
«Я не твоя сестра. Я все и везде. Я – все сущее».
– Если ты не Ребма, почему ты говоришь как она? Кто ты?
На мгновение воцарилась тишина, но вскоре голос вернулся.
«Я – сама Суть, Редноу. Твоя сестра была моим воплощением. И ты, мое дорогое упрямое дитя, все это время нес меня в своих руках. Ибо я окружала тебя. Помогала тебе».
Окровавленный меч, лежавший рядом с Редноу, вдруг ярко полыхнул багрово-красным цветом. Алые пятна горели на клинке.
Редноу покачал головой и отошел в сторону, не отводя взгляда от светящегося лезвия. Он не осмелился прикоснуться к нему. Но через миг из клинка вырвалось алое свечение, постепенно сформировавшись в женскую фигуру. И она была так похожа на Ребму…
– Я так много раз пыталась сказать тебе, – произнесла Суть. Сейчас она казалась почти человеком, хотя при этом в ней не было ничего человеческого. Скорее тут подходило слово «божественная». – Твоя сестра. Она умоляла тебя подобрать этот окровавленный меч и была достаточно упряма, чтобы убедить тебя. Я знала ее еще ребенком. Я много поведала ей об этом мире. Она понимала, кто я, и заботилась обо всем, что я делала. Вот почему она одолжила мне свой образ, когда я больше всего в нем нуждалась. Она знала, что нужно заботиться о людях. Она знала, что нельзя осуждать.
Редноу промолчал. По его щеке скатилась слеза.
– Я не понимаю…
Суть улыбнулась улыбкой Ребмы.
– Я очень стара, Редноу. Все в порядке. Ты этого и не поймешь. Всю свою жизнь твоя сестра была мною. Те, кого ваш народ называет Древними, раньше боготворили меня. Они называли меня Матерью-Природой, если тебе так понятнее. Они тоже не понимали меня, но, по крайней мере, они меня уважали. А сейчас я искалечена и умираю, а до этого я цеплялась за твою сестру, чтобы выжить. Это случилось после того, как частица меня смогла уцепиться за острую сталь. Веками я взывала, но никто не слышал меня. До Ребмы. Я позаимствовала ее жизнь и теперь использую свои последние силы, чтобы исцелить тебя. Все это время я хотела поговорить с тобой и предупредить тебя, но ты так упрям…
Редноу кивнул – так кивает ребенок, слушающий мать.
– Если тебе ведомы мифы, рассказанные Древними, тебе известно, что существует… кое-кто… еще…
Отец-Время…
– Да, его называли Отцом-Временем, хотя имен у него множество. Я называю его Стариком. Все начиналось с того, что я заботилась о мире и растила его. А затем приходил он и медленно, но уверенно давал конец всем и каждому. Мне нравилась эта монотонная, меланхоличная жизнь, но ему она наскучила. Так что он нашел способ путешествовать между планетами, и на какое-то время ушел. Но когда он вернулся, то принес с собой для этого мира лишь позор – и вынести его я не смогла. Я не могла позволить своему брату разрушить мир, за
