Стерлинг Ланье - Странствия Иеро
Не без внутреннего сопротивления Иеро пришлось отложить свои кровожадные планы. Глупая смерть бедного попрыгунчика в самом деле была недоразумением; гигантский моллюск не лгал ему, ибо этот бесстрастный разум, чуждый человеческих эмоций, просто не умел лгать, а если бы и умел, то зачем ему это? Зачем ему скрывать свои намерения? Тем более что все остальное, рассказанное им, выглядело правдоподобным. Если эта Божья тварь просуществовала здесь пять тысячелетий в полном одиночестве и не сошла с ума от скуки, то лишь потому, что жизнь ее поддерживала неутолимая тяга к знаниям. В том числе и к знаниям об окружающем мире, который почти не соприкасался с маленькой, затерянной среди холмов котловиной. Иеро, сам такой же собиратель знаний, мог лишь симпатизировать желанию первого ученого из племени моллюсков пообщаться с кем-нибудь из людей. Подобная цель могла оправдать даже то, что подходящий для диалога мозг был силой притянут на эти туманные берега.
«Ты говоришь, что убил моего зверя по неведению, — мысли быстро мелькали в голове священника. — Что ж, я верю тебе! Но, к сожалению, существует еще один момент. В то время, когда ты нашел меня, я направлялся к северу по неотложным делам. Причина моего странствия очень важна; если я не смогу повлиять на ход событий, то мои враги — да и твои тоже, ибо эти люди ненавидят все живые существа — осуществят свои планы. Ты заставил меня отклониться от нужного маршрута и убил моего скакуна, а это может привести к весьма печальным последствиям. И я полагаю, что раз уж ты не можешь воскресить мое животное, то должен помочь мне как-то иначе и компенсировать нанесенный вред».
«На это мне нечего возразить, — последовал ответ, — но тем не менее я сказал тебе правду. Так мне кажется, ибо у меня нет способа измерения истины. Но я готов допустить, что ты владеешь таким способом, и я согласен с твоими словами. Сейчас я скажу тебе кое-что важное. Поэтому слушай меня внимательно».
Властитель озера замолчал, но Иеро уже привык к этим недолгим паузам, понимая, что существо пытается привести свои мысли в порядок, чтобы потом без остановки выдать следующую порцию. Он, оказывается, не любит беспорядка, этот уединенный разум!
— Солайтер![1] — это имя сорвалось с внезапно дрогнувших в улыбке губ священника.
Холодный оглушающий голос гигантского моллюска снова загрохотал у него голове:
«Ну вот, ты уже дал мне имя в привычных тебе звуках. И я, тот, кто никогда не нуждался в имени, принимаю его! Итак, отныне я буду Солайтером!»
И, к изумлению человека, это имя возникло в его мозгу, написанное буквами его родного алфавита!
«Я научился от тебя многому, очень многому, — продолжал титан. — Я подробно исследовал твой разум, пока ты спал, и я чувствую — а это уже само по себе нечто новое для меня — чувствую, что ты понимаешь, насколько мне нравится узнавать что-то новое!»
Этот взрыв энтузиазма вызвал громкое звенящее эхо в голове священника.
«А теперь послушай меня внимательно, Иеро. — И снова светящиеся буквы появились прямо в мозгу еще не пришедшего в себя от удивления человека. — Конечно, существует определенный риск, но, уверяю тебя, он очень мал. И если ты по-прежнему веришь мне и чувствуешь, что я не собираюсь причинять тебе вред, я могу сделать для тебя одну вещь. Я могу исправить твой разум».
Иеро пришлось присесть на мягкую подушку из мха, потому что ноги внезапно перестали держать его.
«Исправить мой разум? — Мысли священника понеслись галопом. — Но все мои способности исчезли! Слуги Нечистого уничтожили их с помощью какого-то снадобья. Именно поэтому я и сижу здесь с тобой, вместо того чтобы вести своих людей в битву! И ты ведь сам сказал мне, что с большим трудом нашел лишь маленькую щелку в той куче мусора, в какую превратился мой мозг! Ты можешь это исправить? Что ты имеешь в виду?»
Уверенный голос Солайтера успокоил его.
«Исправить! Я предлагаю именно это, мой… — он немного поколебался, — мой неожиданный друг. С тех пор как небесные огни — те, которые твой народ называет Смертью — пробудили сознание в моей плоти, у меня было достаточно времени, чтобы многому научиться. Я не только бездумно пожирал животных, которых мне удавалось сюда завлечь, я делал с ними и другие вещи, такие же, как с некоторыми растениями. И название тому, что я с ними делал, — исследование!»
В мозгу Иеро опять вспыхнули сверкающие буквы.
«Твое тело и твоя кровь не слишком сильно отличаются, скажем, от плоти зверя, что привез тебя сюда. А я исследовал многие тысячи таких животных. Я смотрел в их мозг и узнавал то, что мне хотелось узнать. И так я научился делать разные вещи со своим собственным телом. Это было необходимо. Когда огни Смерти отгорели над этим озером, появилось множество огромных зверей, которые охотились на тех, которых я приманивал, и могли напасть на меня, хотя я носил на спине свой щит. Я был тогда еще слишком мал и слаб, чтобы сражаться с ними в открытую; мне приходилось прятаться и страдать от голода. И вот, чтобы остаться в живых, я стал изучать возможности своего тела. Я узнал много полезных вещей, а главное, я научился создавать мельчайшие частички жизни, те, которые вы называете клетками!»
Открыв от удивления рот, Иеро наблюдал за чудесами, в которые не поверил бы даже во сне.
Сначала на могучей шее Солайтера — если только эту колонну плоти можно было назвать шеей — вздулся еще один бугорок, весьма похожий на тот, внутри которого хранилась золотистая раковина. Бугорок стал быстро расти и вытягиваться в длину, и вот уже огромное, похожее на древесный ствол щупальце покачивается перед лицом священника, и водяные брызги, слетая с его заостренного конца, образуют в воздухе маленькую радугу.
С захватывающей дух скоростью щупальце метнулось вниз, и, едва успев ощутить его холодное объятие на своей груди, Иеро уже висел высоко над землей, мягко поддерживаемый этим необычным живым канатом. Мгновением позже он снова сидел на зеленой моховой подушке.
Затем гигантская «рука» протянулась к берегу, ухватив внушительных размеров череп какого-то животного. Одним неуловимым движением щупальце напряглось и распрямилось, метнув костяной снаряд словно из колоссальной катапульты. И только спустя несколько долгих секунд с противоположного края котловины прилетело замирающее эхо сильного удара.
«Ну что ж, — Иеро мог поклясться, что в голосе гигантского моллюска прозвучало веселье, — теперь ты видишь, что, если хищник преодолеет силу моего разума, у меня есть еще ряд способов, чтобы не попасться ему на обед. А теперь смотри внимательно!»
Коричневое щупальце остановилось прямо перед орлиным носом священника. Медленно-медленно его заостренный кончик начал утончаться, менять свою форму, становясь все более похожим на какой-то странный хирургический нож, по сравнению с которым самые лучшие ланцеты и скальпели, применяемые в аббатствах, выглядели грубыми поделками.
Однако и этот, совершенный с точки зрения Иеро, медицинский инструмент продолжал уменьшаться, пока не обрел форму длинной, слегка изогнутой иглы, чей кончик был столь тонок, что священнику с трудом удавалось сфокусировать на нем свой взгляд. И вдруг из этого тончайшего кончика высунулся целый пучок похожих на паутинки щупиков, которые тут же беспорядочно заколыхались в потоках теплого воздуха. Сумасшедшая идея, уже давно бродившая в голове Иеро, внезапно обрела четкие контуры, и он, испугавшись, тут же отбросил ее, пока она не успела завладеть его сознанием. Однако огромный мозг Солайтера, казалось, целиком и полностью подтверждал эту мысль.
«Да, ты понял, что я тебе предлагаю. За многие годы я научился делать подобные инструменты — ведь у меня не было рук, и мне пришлось их отращивать. Обучение подобным вещам заняло бездну времени, так много, что я не стану утомлять тебя подсчетами. Но шаг за шагом я постепенно осваивал то, что мог создать из собственной плоти. Смотри же дальше!»
Иеро показалось, что колышущиеся перед его лицом щупики исчезли, однако на их месте осталась какая-то еле заметная рябь, которую нельзя было приписать колебаниям поднимавшихся вверх теплых воздушных потоков.
«Теперь ты не можешь их видеть, — объяснил Солайтер, — но они все еще здесь, и я по-прежнему контролирую каждое их движение. Они сделались такими тонкими, что лишь самые твердые камни представляют для них заметное препятствие».
Священник молча ждал, уже готовый к тому, что произойдет вслед за этим.
«Через маленькие отверстия в твоей коже они пройдут с легкостью. И тогда, мой друг, я сумею исследовать твой разум и, возможно, исправить кое-что из того, что сделали твои враги».
Иеро уловил некий новый оттенок эмоции в последней мысленной фразе, переданной Солайтером. Похоже, огромный холодный мозг гигантского моллюска был искренне возмущен тем, что кто-то посягнул на целостность чужого разума! Многие века он ждал, пока в поле его досягаемости появится достойный внимания объект; и вот, когда это случилось, выясняется, что мозг партнера почти безнадежно испорчен. Поврежден намеренно, со всей изобретательностью и жестокостью, которую только можно представить! Наиболее подходящим человеческим эквивалентом чувства, владевшего сейчас Солайтером, были глубочайшая обида и ярость. Ярость по отношению к тем, кто посмел сделать такое с его первым и пока что единственным другом.
