Светлана Нергина - Монета встанет на ребро

Велир, неодобрительно чирикнув, отлетел подальше от благоухающего во все стороны типа и еще более неодобрительно глянул на меня. Ну да, Фрель терпеть не может, когда я помогаю таким вот страждущим. Дескать, разлагаю ему дисциплину. Если пират один раз поймет, что вечерняя гулянка не обернулась страшным утренним похмельем, то он начнет гулять каждый вечер, а поутру таскаться ко мне. Впрочем, когда я лечила от подобного его самого, Фрель ничего против не имел.

Я же рассуждала по-другому. Ну что толку сейчас Фрелю будет с этого вот молодца, который мученически кривится от малейшего толчка покачивающегося пола? Он ведь даже собственное имя только с третьей попытки договорил! А воспитанием пускай сам занимается.

– Закройте глаза. – Я легко прошелестела холодными кончиками пальцев по вискам, векам и лбу пирата. – Представьте, что стоите под приятным прохладным водопадом… Струи тихонько журчат, прокладывая извилистые дорожки по коже… Солнце шаловливо играет белесыми зайчиками на гребешках чистой, хотя и немного взбаламученной воды…

Дальше придумывать было лень, да и на деле – что он будет себе представлять, – меня мало волновало, лишь бы отвлекся мысленно от самой боли. Я тихонько вдавила ладонь в его лоб и, нахмурившись, пробормотала заклинание, вспыхнувшее в голове розоватым свечением и ушедшее мягким откатом. Пациент дернулся, приоткрыв один глаз:

– Ыыы?

– Не «ыыы», а спасибо, – с усмешкой поправила я, убирая руки. – Не болит?

Пират осторожно качнул головой вправо-влево, легонько прикоснулся пальцами к вискам – и, просияв улыбкой до ушей, закивал как дурачок.

– Вот и славно. – Не обращая внимания на гостя и полагая, что он уже уходит, я спрыгнула со стола и уселась возле полусобранного витража, удобно подогнув под себя одну ногу и вытянув другую – хвала Хранящим, ширина юбки позволяла хоть на шпагат садиться.

Пират же потоптался и, не зная, как бы меня поблагодарить, ввязался в разговор:

– А это корабль будет?

Я тяжело вздохнула. До той стадии, когда будет, собственно, корабль я рисковала и не дожить.

– Будет. Лет через…дцать.

Пират услужливо захихикал.

– Это вы для нервов? – Считалось, что собирание подобных витражей расслабляет и укрепляет нервную систему.

– Это я от нервов. Во всяком случае, остается их с каждым правильно подобранным кристаллом все меньше и меньше.

– Да, скучновато вам с нами пока, – признал пират, неуклюже подсаживаясь на корточки напротив. Избавившись от похмелья, равновесие он держал просто бесподобно.

– Пока? – Я не сдержала ехидства в голосе. – А что, есть шанс на изменение ситуации?

Пират добродушно хохотнул:

– Так вы, госпожа ведьма, думаете, что мы всегда вот так вот… блох по океану гоняем? – Видимо, на месте «блох» обычно употреблялось что-то другое, но Ликр пожалел дамские уши. – Это нам пока задания не дали. Вот причалим, сходит капитан куда надо – и начнется веселая жизнь. Не до гулянок нам тогда.

– А «куда надо» – это куда? – осторожно покосилась я на пирата.

– Ха, да чтоб мы знали!

– А почему не до гулянок? – Желто-песочный кристаллик, упрямо подгоняемый мной к парусам, оказался кусочком мачты. Ярко-синий я отбросила, не имея желания часами тыкаться с ним то к небу, то к морю, причем с равным нулевым эффектом.

– Ну… Вы же, госпожа ведьма, не думаете, что мы, как в древности, живем тем, что грабим все подряд купеческие корабли?

– Этим вы тоже не гнушаетесь, – не удержавшись, нахально съязвила я.

– Верно, – покладисто согласился Ликр. – Но все-таки прежде всего мы работаем на заказчиков.

Ну прям как я!

– Мы же вне закона, – тем временем продолжал флибустьер. – Вот и заказывают нам на ушко короли да монархи то, чего сами не могут сделать и подданным поручить права не имеют. Официально нас, разумеется, объявят в розыск, а на деле… мы ведь, как видите, не бедствуем…

А что, неплохо устроились. И пираты, и монархи. Волки сыты, овцы целы. Думаю, у Фреля наверняка есть ряд потенциальных заказчиков, имеющих с ним связь. Кому надо провернуть какое-нибудь нелегальное, но позарез необходимое дельце – тот и зовет пирата для выполнения грязной работенки. И платит, причем наверняка щедро.

– А вы, госпожа ведьма, я погляжу, решили на берегу от нас уйти? – Пират кивнул на собранную сумку, прикорнувшую под стулом. На деле сумка была попросту неразобранной, но Ликр все равно угадал.

Я смерила флибустьера долгим проницательным взглядом прищуренных глаз с вертикальными кошачьими зрачками. В голове что-то щелкнуло, полярно меняя настроение.

– Еще подзадержусь, пожалуй…

Экзамен длился второй час, изрядно достав и экзаменаторов, и жертву. Мастер устало взирал на подведомственного ему парня, тщетно пытаясь выбить из оного хотя бы предисловие инструкции по безопасному физическому труду.

– За сколько шагов ты должен стоять, когда мимо станет проезжать карета Ее Величества?

Жертва комкала в потных ладонях затрапезный листок с невыразимыми каракулями по обеим сторонам. Разобраться с такой шпаргалкой, сунутой ему от щедроты души уже отстрелявшимся подельником, мог только леший или студенты магических Храмов. Парень, увы, ни к первому, ни ко вторым никакого отношения не имел.

– Э-э-э… За тринадцать, – безнадежно закинул он удочку.

Мастер в сердцах хватил кулаком по столу:

– За двадцать пять, и ни пядью ближе! Ты что, совсем дурак?!

– Я учил, – заканючил парень.

– Учил он! – Мастер в раздражении вскочил с кресла и прошелся туда-сюда по комнате. – Что и когда ты в этой жизни последний раз учил?

– Инструкцию…

– Дур-рак! – Мастер сел и уныло поглядел на своего коллегу. Десятник равнодушно пожал плечами: мол, о чем тут разговаривать? Но все-таки спросил:

– Так, ладно. Правила безопасности при счищении снега с крыши?

Парень, радостно выпрямившись, забубнил:

– Ну значит, это… Веревкой под крышей огородить, чтоб кто попало не шлялся.

– Так.

Экзаменуемый, воодушевившись первой победой, бойко продолжил:

– Еще надо в нескользкой обуви быть…

– Так.

«А ведь и вправду учил», – мелькнуло в голове у мастера.

– И, это, веревкой надо к чему-нить покрепче привязаться!

Экзаменаторы переглянулись. Дело, кажется, шло на лад.

Подозрительно прищурившись, десятник впервые за весь экзамен повернулся лицом к вспотевшему от гордости и распиравших его знаний парню.

– Хм… Ну а какой длины должна быть веревка?

Тот посмурнел. О длине веревки в чужом конспекте, читанном вчера вечером, не говорилось. Оставалось только догадываться самому.

– Ну… Чтоб полсажени до земли не доставала!