Андрей Раевский - Конец игры

— Вызвать подкрепление! Всем подтянуться! Уплотнить ряды! Копья вперёд! — послышались команды офицера.

— Что ж, теперь займёмся черепахами, — сказал себе Анмист, почти лениво отбивая мечом два брошенных в него дротика и наблюдая за тем, как на него надвигается, выставив вперёд копья, железный ряд укрывшихся за огромными щитами гвардейцев.

— Наконец, тонкое тело Сфагама оторвалось от физической оболочки, которая стала теперь всего лишь послушным инструментом. Дощатый настил и лежащие на нём доски и строительные обломки, как от взрыва, подскочили вверх и разлетелись в разные стороны. Вмиг оценив обстановку, Сфагам понял, что выход на Вторую Ступень был как нельзя более своевременным. Солдатам удалось почти полностью вытеснить народ с площадки. Лишь вокруг пророка удерживалось плотное кольцо защитников, вооружённых шестами и палками. Среди них сражался и Олкрин. На его одежде были видны следы крови. Гембры нигде видно не было. Ещё немного, и круг защитников был бы сметён всё прибывающими солдатами. Но появление Сфагама вмиг изменило соотношение сил и картину боя. Сначала на землю полетела, гремя шлемом, отсечённая голова младшего офицера, затем, одновременно повалились трое солдат, почти прорвавших кольцо защитников пророка. И лишь когда через несколько минут пророк и его защитники остались стоять посреди расчищенного от нападающих пространства, солдаты, откатившись назад, сумели толком разглядеть своего противника и начали хоть как-то улавливать его перемещения.

— Что там опять? Почему солдаты не нападают? А этот… откуда он опять взялся?! Почему он ещё жив?! — раздражённо выкрикивал Бринслорф свои вопросы секретарю.

— Сейчас, господин… Сейчас!… — пробормотал тот, бросаясь к начальнику гарнизона, чей конь нервно топтался на месте, отчего было непонятно, то ли его хозяин рвётся в бой, то ли всеми силами старается удержаться на месте.

— Почему эти ещё живы?! — выкрикнул секретарь, хватая командующего за стремя.

— Он убил одиннадцать солдат, мы не можем подойти к преступнику!… — ответил за командующего прибывший с места боя офицер.

— Да убейте же его, наконец! — почти истерически закричал командующий, приподнимаясь на стременах.

Ответом стало не только движение солдат, начавших атаку сразу со всех сторон, но и встречный, гораздо более сильный напор кое-как вооружённого народа. В этот момент Сфагам увидел Гембру. Её смоляные волосы мелькнули в беспорядочной мелькотне людских голов. А в следующий момент нахлынувшая толпа вновь скрыла её от взора. Всё смешалось в сумасшедшем водовороте. Сфагам опрокинул две линии атакующих солдат, после чего народ окончательно запрудил площадку. Пророка подхватили на руки и понесли, сметая остатки оцепления в сторону Священной горы. Теперь центр боя должен был переместиться туда.

— Найди Гембру! — крикнул Сфагам Олкрину, устремляясь вперёд.

Теперь ему надо было оказаться перед теми, кто нёс пророка, и принять на себя удар тех охранников и гвардейцев, которые встречали их на пути к Пещере Света. А к самой Священной горе уже стягивались всё новые и новые силы. Замешательство и паника в рядах солдат, вызванные атакой Анмиста, отчасти улеглись и сменились осмысленными действиями. Первая линия защиты уплотнила свои ряды, ощетинившись лесом выставленных вперёд копий. За нею сомкнули цепь три ряда лучников, а легко вооружённые гвардейцы с дротиками заняли позицию за их спинами в четыре свободно стоящие шеренги. Но теперь уже и они не были последним рубежом обороны. Ещё дальше, уже на самих ступенях, ведущих к входу в Пещеру, расположился элитный отряд охраны императорского дворца. Такой заслон мог вести многочасовой бой с превосходящими силами противника армии любой из стран. Но одно дело — защищать Священную гору от нападения чужеземного неприятеля, чего в истории Алвиурии, правда, ни разу ещё не случалось, и совсем другое — воевать с жителями собственной столицы. А два монаха-мастера, вышедшие на Вторую Ступень, без преувеличения, стоили целой армии.

Поняв, что им противостоят не просто отчаянные одиночки, а разъярённая городская толпа, солдаты перешли к оборонительной тактике. Беспорядочные атаки на несущуюся вперёд людскую лавину прекратились, и все воины подтянулись к основным силам, выстроившимся на подходе к Пещере. Приближаясь к заслону, толпа замедлила движение и остановилась. Две силы замерли перед решающим штурмом. Сфагам и Анмист встретились в первом ряду горожан, где вожаки восставших последователей пророка обступили их в ожидании плана штурма.

— Нашёл Гембру? — спросил Сфагам Олкрина, едва тот, запыхавшись, протиснулся к нему.

— Нет, — мотнул головой парень, — народу много там… не подберёшься!

— Плохо это… — озабоченно вздохнул Сфагам, — надо начинать, пока они всю армию сюда не пригнали. Время на них работает.

Анмист согласно кивнул.

— Пророк спасён, не пора ли оставить эту бойню? — спросил Сфагам.

— Теперь их не остановишь, — усмехнулся Анмист, — им нужна кровь. Прежде всего, своя. Иначе не успокоятся.

— К сожалению… — мрачно проговорил Сфагам. — Значит, будем прорываться.

Надёжно укрыв пророка от стрел и дротиков, люди двинулись на штурм. Сфагам и Анмист пробили неприступный для плохо вооружённых горожан строй копьеносцев, и те устремились за ними в образовавшуюся брешь. Закипел жестокий бой. Площадь, с которой давно удрала вся вельможная публика и праздные зеваки, наполнилась звоном оружия, боевыми выкриками и стонами раненых. Неуклонно прорываясь вперёд, Сфагам и Анмист разметали ряды лучников, которым уже было не до стрельбы по людям.

Сфагам первым достиг лестницы. Анмист, впрочем, и не стремился за ним угнаться. Он с демоническим азартом косил солдат направо и налево, упиваясь своим превосходством, внушая мистический ужас как противнику, так сражающимся рядом с ним горожанам.

А Сфагама с боем пытались остановить едва ли не на каждой ступеньке. Однако вид собственной беспомощности перед непостижимыми возможностями мастера в конце концов парализовал волю защитников. Чем выше поднимался Сфагам по усеянной мёртвыми телами лестнице к входу в Пещеру, тем чаще встречающие его солдаты опускали мечи и сторонились с дороги. Они обходили его и, спускаясь вниз, смыкали ряды за его спиной, преграждая путь тем, кто шёл за ним. Впрочем, возле самого входа гвардейцы сражались особенно отчаянно. Сломив их сопротивление, Сфагам оказался в таинственном полумраке скупо освещённого вестибюля внутренних помещений Священной горы. Здесь надо было быть особенно осторожным: стражники и гвардейцы то и дело выскакивали из-за многочисленных колонн и каменных уступов. За первым вестибюлем коридоры и ходы разветвлялись, образуя огромный лабиринт. Распознать главный путь было, однако, нетрудно хотя бы по истёртости каменного пола, несущего следы тысяч паломников, посещавших святыню в течение долгих столетий. На этом отрезке пути нападения воинов прекратились. Жрецы и служители Пещеры со скорбными лицами расступались, не пытаясь задержать его. Сфагам даже смог мельком насладиться дивными росписями и прочесть краем глаза тайнопись древнего жреческого знания, начертанную на стенах. Впрочем, скоро ему вновь пришлось взяться за меч. На выходе из зала, где недосягаемо высокий потолок подпирали пугающе огромные и величественные статуи древних духов, его встретил отряд внутренней охраны Пещеры. Эти Стражи Ворот Света, как их называли, никогда не показывались на людях, и о них знали только понаслышке. Известно, что их боевая выучка была сродни монашеской, а людская молва, как всегда добавляла всякие фантастические детали. Говорили, что Стражи Ворот могли летать по воздуху, внезапно исчезать и появляться в другом месте боя, убивать противника взглядом, и так далее в этом роде.