Дуглас Найлз - Темные cилы над Муншаез

– С ней ничего не случится, – успокаивающе сказал Керен. – Друида сказала правду – на Робин лежит благословение богини.

– Но я не пришел ей на помощь! – голос принца был полон горечи.

– Все равно, ты поступил правильно.

Слова Керена мало утешили принца, и дальше они ехали в молчании.

Вскоре темнота окружила их, а туман сгустился еще сильнее, если только это было возможно. Лишь совсем смутно пробивался к ним свет полной луны – луны зловещего предзнаменования, поднимающейся в летнее небо, – Тристан был в этом уверен.

– Может быть, нам остановиться и немного поспать? – спросил принц своих спутников, хотя сам он и не чувствовал усталости.

– Не думаю, что я смогу заснуть, – заявил Дарус, внимательно вглядываясь вперед, чтобы не упустить из виду Кантуса.

– И я тоже, – добавил Полдо. Керен молчал, но его глаза, как и глаза калишита, были упрямо устремлены вперед сквозь холодную и гнетущую ночь.

Смертоносный Всадник хрипло рассмеялся над тщетным жестом ее непокорности, и вдруг в его глазах загорелась жаркая жажда крови. Его лицо изменилось так быстро и стало таким страшным, что Робин не смогла сдержать вопль ужаса. Иссохшая рука схватила ее за колено. Она лягнула Ларика в иссохшую грудь, но ее ногу отбросило в сторону какой-то невидимой силой, как от каменной стены. Извернувшись, девушка попыталась ускользнуть, но ее руки были туго стянуты за спиной, и Ларик цепко держал ее.

Теперь ему удалось прижать Робин к камню, одной рукой он крепко упирался ей в грудь. Девушка едва дышала, и не могла пошевелиться, она была совершенно беспомощна. Другой рукой отвратительное существо высоко подняло меч. Губительное оружие застыло над Шеей девушки.

Коричневая слюна потекла изо рта Ларика – он уже предвкушал пиршество, а клинок в его руке начал опускаться.

Неожиданно яркие вспышки света взорвали туман. Черный жеребец Ларика заржал и, встав на дыбы, забил передними копытами воздух.

Вспышки света разноцветными полосами осветили небо, окрасив Ларика и его пленницу сначала в красный, а потом в голубой и зеленый цвета.

Какое-то белое существо мчалось сквозь туман, хрипя от гнева, и сердце Робин наполнилось надеждой.

– Камеринн! – позвала она, моментально узнав могучее существо. – Берегись!

Черный жеребец прыгнул вперед, порвав путы, и ударил передними копытами в бок единорога. Камеринн неловко повернулся и смог лишь отмахнуться своим рогом. Неожиданно, чуть в стороне от бьющихся скакунов, Робин заметила волшебного дракона, который то появлялся, то исчезал: он с волнением следил за поединком.

Темный образ появился совсем рядом с жеребцом, копируя все движения черного коня. На этот раз Камеринн ударил уверенней, и костяной рог оставил длинную кровавую рану на боку врага. Ларик повернулся к схватке, моментально забыв о девушке, распростертой на камне. Он подбирался к единорогу, подняв свой длинный меч.

– Камеринн! Ньют! Берегитесь! – закричала Робин, когда Ларик бросился в бой. Но ее предупреждение запоздало, и Ларик ударом своего клинка поразил дракона. Со слабым криком боли Ньют упал на землю.

В тот же миг разноцветный свет и иллюзорный образ черной лошади исчезли. Камеринн снова ослеп. Единорог отступил назад, а жеребец продолжал яростно атаковать его. Ларик тоже стал подходить к Камеринну, готовясь нанести ему смертельный удар.

– Остановись, порождение Зверя! – разнесся над полем битвы звонкий голос, и Робин, оглянувшись, увидела полную пожилую женщину, быстро вышедшую из тумана. Однако голос ее был твердым, как сталь клинка. – Теперь посмотрим, сможешь ли ты устоять перед могуществом богини.

Генна Мунсингер вытянула вперед руку и пальцем указала прямо в грудь Смертоносного Всадника. Она призвала богиню, чтобы та помогла ей сотворить самое губительное заклинание.

Сверкающий луч света, идущий от ее пальца, прошел сквозь тело Смертоносного Всадника, не причинив ему ни малейшего вреда, и затерялся во тьме.

Ларик захохотал пустым гулким смехом, с презрением глядя на старую друиду.

– Ты хочешь убить меня, друида – но нельзя убить того, кто уже давно мертв!

С диким ревом он прыгнул вперед, но Генна быстро отступила назад и прошептала другое заклинание, которое из тела самой богини сотворило новое существо.

Земля под ногами Ларика дрогнула и сместилась. Всадник споткнулся и упал, но тут же перекатился через спину и, снова вскочив на ноги, зарычал на странное человекоподобное существо, которое поднялось из земли. Оно размахнулось тяжелым кулаком – от него сильно пахло влажной землей – и попыталось ударить Ларика.

С удивительной быстротой он отскочил в сторону, успев отсечь большой кусок земли от неуклюжего существа. Генна сосредоточилась и скомандовала земляному человеку, чтобы он вновь напал на Ларика. Другой похожий на дубину кулак вылез из тела существа и ударил Ларика в грудь.

Смертоносный Всадник отлетел назад, ударился о камень, на котором лежала Робин, и свалился на землю. Но уже через секунду он снова был на ногах. Он атаковал земляного человека серией молниеносных ударов меча.

Каждым ударом ему удавалось отсечь новый кусок земли, и вскоре от неуклюжего бойца осталась лишь неподвижная кучка земли. Продолжая рычать, Ларик перевел свой страшный взгляд на Генну Мунсингер. Смертоносный Всадник стал медленно подходить к ней, протянув вперед иссохшую руку скелета, в то время как Генна пятилась назад. Неожиданно друида зацепилась за заросший травой пригорок и упала.

Робин вскрикнула, почувствовав, как крошечные лапы схватили ее за ногу.

Она посмотрела вниз и увидела Ньюта, который подскочил и уселся рядом с ней на камень. Несколько секунд он оставался видимым.

– Бедняжка, – прошептала она. Одно из его крыльев, так похожее на крыло бабочки, было отсечено, и он с трудом передвигался из-за глубокой длинной царапины на шее.

– Почему ты им не поможешь? – поинтересовался дракон, кивая головой в сторону сражения. Генна перекатилась в сторону от всадника, но встать на ноги не успела. Ларик снова подскочил к ней.

– Мои руки, – ответила Робин, поворачиваясь к Ньюту спиной, чтобы показать ему свои связанные запястья. Ньют не стал больше задавать вопросов и энергично вцепился зубами в кожаный ремень.

Неподалеку Камеринн глухо застонал от боли, когда черный жеребец снова ударил его копытом в незащищенный бок. Ньют на короткое время перестал грызть ремень и мрачно посмотрел на схватку, на его глаза вдруг навернулись слезы.

– Я больше не могу помочь ему! – всхлипнул он. – Мое волшебство исчезло!

– Скорее развяжи меня! – торопила его Робин. – У нас еще остается надежда.