Феликс Крес - Громбелардская легенда

— Куда идем?

— В предместье, в хижину Лошадника.

— Ворота закрыты, — напомнила она.

— Ясное дело. Но, королева, если бы я знал из этой дыры один только выход, который закрыть и удержать могут пятеро ребят, то ноги бы моей здесь не было.

Вскоре они уже сбегали вниз.

Глорм обменялся несколькими словами с хозяином. Каренира позвала дартанца и отдала ему меч.

— Мешает, — сухо сказала она. — И без того у меня есть что тащить.

Не говоря ни слова, он взял ее сумку.

Рбит выглянул на улицу и пошел первым. Остальные двинулись за ним. Старательно избегая встречи с ночными патрулями, они шли по сонному городу. Рбит бежал впереди, бесшумно скользя вдоль стен, в нескольких десятках шагов перед остальной тройкой. Он внимательно вглядывался в темные поперечные улицы, прежде чем дать знак, что дорога свободна.

Они остановились в каком-то зачуханном переулке. Кот куда-то исчез. Каренира коснулась плеча разбойника, но тот успокаивающе похлопал ее по руке.

Они ждали довольно долго.

Вернулся Рбит, ведя с собой человека, силуэт которого неясно маячил во мраке.

— Я слышал, тебе не повезло, — сказал король гор. — Как это случилось?

Не ожидая ответа, он продолжал:

— Рбит уже наверняка тебе кое-что рассказал. Без паники. Но позаботься о том, чтобы твоя сестра нас не искала… Без имен, — предупредил он. — Мы не одни. Слышал? Она не должна нас искать. Пусть делает, что делала, но осторожнее. Двоих хватит. Повтори ей мои слова, она поймет.

— Хорошо, — ответил скрытый в темноте незнакомец. — А портные? Что с ними?

— Это сейчас не имеет значения. Хотя… почему, собственно? — передумал Глорм. — Ладно. Не хотят платить?

— Нет.

— У старейшины цеха есть дети?

— Четверо. Старший только что женился. У него тоже своя мастерская.

— То есть уже не мальчик… Ладно. Утопи его в колодце, неподалеку от дома отца. На колодце напиши его имя, а чуть дальше имена остальных троих. Старик должен понять. Все?

— Да.

— Ну, возвращайся под одеяло, к своей милой. Купи ей завтра от меня что-нибудь в подарок. При случае рассчитаемся.

Он хлопнул собеседника по плечу и толкнул его далеко в темноту.

— Вот видишь, господин, — сказал он стоявшему рядом дартанцу, беря его под руку, — теперь тебе придется доказать, что ты на самом деле друг Охотницы. Иначе окажется, что сегодня ты слишком много слышал.

Они направились к городской стене.

9

В доме целителя лошадей они оказались под утро. Коренастый подручный, помощник Лошадника, вечером явно напился в стельку, пользуясь отсутствием хозяина, поскольку, когда его вытащили из грязной берлоги, выглядел хуже свиньи. Глорм передал ему слова знахаря, но точно так же мог бы вообще ничего не говорить, поскольку тот лишь хватался за голову и вонял какой-то отравой. Потеряв терпение, разбойник наконец дал ему пинка и оставил в покое.

Они нашли немного черствого хлеба и сыра, а также гигантскую, правда, надкушенную колбасу. Запивали они все это вином, недовольно морщась, поскольку оно было столь же благородным, как и подручный хозяина.

— Кажется, все мы, — заговорил наконец король гор, — слишком мало вчера спали. Так что жаль времени. Говори, господин, что хотел сказать.

Дартанец кивнул.

— Я А. Вилан, алебардник гвардии князя-представителя в Роллайне.

— Бывший алебардник, — злорадно вмешалась Каренира. — Который едет в Дурной край.

— Неправда, — возразил он.

Она показала жестом, что все знает.

— Тогда, на тракте, я просил тебя, госпожа, чтобы ты взяла меня к себе на службу. Это было не совсем честно… потому что я уже служу другому.

— Кому?

— Его благородию А. Б. Д. Байлею… твоему супругу, госпожа.

Рбит и Басергор-Крагдоб обменялись взглядами. Армектанка сидела неподвижно, приоткрыв рот. Внезапно она напряглась, и Глорм уже готов был ее схватить, прежде чем она кинется на дартанца. Женщина не двинулась с места.

— Это что, шутка? — спросила она.

— Нет, госпожа, — медленно ответил Вилан. — Пожалуйста, не сердись на меня. Я лишь орудие, наемник. Мне заплатили больше, чем я заработал до этого за всю свою жизнь, так что я честно делаю свою работу. Только и всего.

— Только… и всего? — с неподдельным изумлением спросила она. — Ты… платный шпион… и говоришь: «только и всего»?

— Я не шпион, — возразил дартанец. — В мои обязанности не входит сообщать его благородию Байлею о чем бы то ни было. Я должен тебя оберегать, госпожа. Настолько, насколько это в моих силах.

— Алебардник?.. Оберегать?.. Охотницу?! — отрывочно переспрашивала она, со все большим изумлением и гневом. — Нет, во имя Шерни… Это какое-то издевательство! И он тебя послал?

Она встала.

— Ваше благородие, — дартанец продолжал говорить спокойно, словно не зная, что спокойствие мужчины — это именно то, что больше всего раздражает разгневанную женщину, — я… вернее, я был…

Она прыгнула на него. Глорм, уже готовый к этому, ловко ее перехватил. За это он получил в скулу, а потом локтем в живот, однако с тем же успехом она могла бы стукнуть поочередно подкову и стальную кирасу топорника.

— Пусти меня, ради всех сил! — взвыла она. — Я убью его! О-о-о! Убью!

— Вот поэтому я тебя и держу! — рявкнул он на нее столь грозно, что она застыла неподвижно. — Дай же ему договорить до конца!

Он не отпускал ее. Она отдышалась и успокоилась.

— Я был, — снова начал Вилан, — агентом Имперского трибунала в Роллайне.

Это известие произвело на всех немалое впечатление.

— Алебардником тоже, — добавил он, обращаясь к Рбиту, словно опасаясь новой вспышки гнева армектанки. — Однако прежде всего тайным агентом трибунала. Может быть, это объяснит, почему я без особого труда распознал «опекунов» ее благородия. В «Горном ветре» вы были очень неосторожны. Поймав ночного вора, его, может быть, стоит не только убить… но еще и обыскать.

Глорм, уже скорее обнимавший, нежели державший Карениру, снова обменялся взглядом с другом. Дартанец полез за пазуху.

— Это письма (естественно, поддельные), которые должны были быть подброшены ее благородию. Из них следует, что она якобы действовала во вред империи… Мнимый вор не только не собирался ничего красть, но еще и пытался кое-что оставить… Если бы ему это удалось, утром, а может быть, еще ночью пришли бы солдаты. Доказательства они нашли бы в сумке… Ее благородие передали бы в руки трибунала. Что от нее хотели услышать — не знаю. Но она наверняка рассказала бы все, что угодно. Согласие на допрос того, кто замешан в подобном заговоре, дал бы сам князь-представитель. Я следил за человеком, который шел за вами, — закончил Вилан. — Но в темноте я вовсе не был уверен, не следят ли за мной самим. Маловероятно, чтобы это действительно было так, но вполне возможно. Как так получилось, — спросил он, снова обращаясь к коту, — что ты, господин, не заметил, что за вами кто-то идет?