Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой

– Скажите Сорди, – вздохнул шеф, – что я его сам позову. Чуть позже. А подчиняться вы должны мне. Ни Сорди, ни Амарго, ничего вам не должны приказывать. В особенности кого ко мне пускать, а кого нет. Я говорю – пускать всех. Понятно?

– Понятно, – согласился дон Аквилио. – Только уж как хотите, но никуда я вас одного не отпущу. Возьмите с собой кого-нибудь. Не ровен час, где-нибудь упадете…

Пассионарио снова вздохнул и посмотрел на своего начальника охраны. Внимательнее, чем обычно.

– Дон Аквилио, зачем вы отпустили Кантора? Ведь, попроси у вас генерал кого-то другого, вы бы тут же вспомнили, что подчиняетесь лично мне и без моего ведома не обязаны отдавать своих людей в чье-либо распоряжение. Почему его отдали? Вы его за что-то не любите?

– А разве… – Начальник охраны заметно растерялся. – Разве вы против?

– Почему вы решили, что я не должен быть против?

Дон Аквилио растерялся окончательно и замялся, не зная, что сказать. Пассионарио посмотрел на него еще пристальнее и как-то очень ласково произнес:

– Вы присядьте. Вот сюда, напротив. И давайте поговорим. Вы мне все объясните, ничего не скрывая. Вы ведь мне доверяете, не правда ли? Посмотрите мне в глаза. Ведь доверяете?

И осторожно положил ему руку на плечо. Как бы по-дружески. В общем, можно было и без этого, но при прямом физическом контакте получалось вернее. И, разумеется, дон Аквилио немедленно проникся к шефу безграничным доверием.

– Только не говорите, что я вам сказал, – попросил он. – Товарищ Сорди просил не распространяться и не разговаривать с вами на эту тему, а то у вас могут быть неприятности…

И начал выкладывать такое, что у бедного вождя челка встала дыбом. Оказывается, товарищ полковник Сорди регулярно проводил беседы с его личной охраной, как бы между делом жалуясь на товарища Амарго, который то ли втерся в доверие к лидеру, то ли чем-то его шантажирует, но манипулирует им как хочет. И своего человека сунул к нему в охрану, чтобы иметь возможность за ним следить, когда это невозможно лично. А бедный товарищ Пассионарио то ли не понимает, что с ним делают, то ли не знает, как от них отделаться. И надо непременно что-то с этим делать, вот только он еще не придумал что. А пока он не придумает, очень просил не заводить разговоров с бедным обманутым вождем на эту тему. Он либо не поверит, если настолько им доверяет, либо будет начисто все отрицать, если его чем-то запугали. Товарищ Сорди сам приложит все усилия, чтобы его переубедить, а уж потом…

– Понятно, – тихо сказал Пассионарио, отпуская плечо собеседника. – А потом, значит, если дойдет до открытого конфликта, вы должны будете встать на его сторону. О небо, какой же я в самом деле идиот… Спасибо, дон Аквилио, что вы мне все рассказали.

– Правда? – искренне обрадовался начальник охраны. – Я колебался, не знал, стоит ли в самом деле об этом молчать… Значит, я правильно поступил, рассказав вам все?

– Абсолютно правильно, – заверил его шеф. – И надо было это сделать с самого начала. Я вас очень попрошу… если Сорди придет в мое отсутствие, пусть обязательно меня дождется. И вы все чтобы были на месте. Мне надо с ним поговорить. Так же откровенно, как с вами. А теперь извините…

И он быстро телепортировался, пока дон Аквилио не возобновил разговор о том, что бедному больному вождю нельзя никуда ходить без охраны.

Первым делом Пассионарио наведался на скалу, чтобы собрать там то, что осталось после «уединенной медитации», то есть одежду, одеяла, мусор и остатки травы. На скале его ожидал сюрприз.

– Мафей? Ты что здесь делаешь? – удивился Пассионарио, увидев печального принца, который восседал на его любимом камне. – Что это с тобой? Ты выглядишь, словно после недельного загула.

– Я уж думал, ты вообще не придешь, – вздохнул Мафей. – Ты что, не чувствовал, как я тебя звал?

– Нет. Наверно, меня разговорами отвлекали. А что с тобой случилось? – Он подошел ближе и тут же унюхал, что от юного эльфа несет перегаром, как от заправского пьяницы. И мигом все понял. – Ты что, додумался пить с моим папой?

– Твой папа – потрясный мужик, – вздохнул Мафей. – Но здоров же он пить…

– И ты вздумал тягаться в этом деле со столетним эльфом? Зачем же было так напиваться?

– Откуда же я знал… сколько много, а сколько – в самый раз! Я еще никогда не пробовал…

– Понятно, – кивнул Пассионарио, усаживаясь на землю. – И как ты себя чувствуешь?

– Да уже лучше, чем с утра. Меня Оливия каким-то зельем напоила… Я же сам себя лечить не умею… А ты как? Напугал ты меня вчера…

– Я и сам напугался дальше некуда… Тебе никогда не снился конец света?

– Конец света будет наяву, когда я явлюсь домой, – снова вздохнул Мафей.

– Да, представляю, что тебе скажет наставник… – посочувствовал старший товарищ. – Что ж ты так?… Значит, мой папа тебе понравился? Что он тебе еще рассказал полезного, кроме того, что напоил до поросячьего визга, проколол ухо и подарил несколько безделушек?

– Противозачаточным заклинаниям научил…

– Узнаю папу, – слабо улыбнулся Пассионарио. – Еще, наверное, и советов полезных надавал… на эту же тему.

– Ну, на эту тоже. А еще научил ушами шевелить. А тебе нравятся эти птички?

– Нравятся. Мне папа тоже часто такие штучки дарит. Он их сам делает. Он тебе говорил?

– Нет. Я как-то постеснялся спрашивать, где он их берет…

– Он очень здорово режет по камню. Ну так же, как ты рисуешь, я пишу стихи… и так далее. Ты их не очень демонстрируй при дворе, а то я Эльвире таких подарил штук пять уже… Заметят, что похожи.

– Поздно, – вздохнул Мафей. – Я уже продемонстрировал. Все, что только можно. И птичек, и свою пьяную морду, и твоего папу.

– Папа допился до того, что решил сходить в гости к Шеллару, как я тогда?

– Нет, он решил сходить в гости к дамам, – пояснил принц, чуть зарумянившись при воспоминании о вчерашней неподобающей сцене. – А я спьяну не придумал ничего лучше, как привести его к нашим придворным. Кстати, ему очень понравилась Эльвира. Он сказал, что у тебя есть вкус.

– Надеюсь, он не додумался ее у меня отбивать? – встревожился Пассионарио.

– Нет. Он отмочил кое-что получше. У нас там есть такая Акрилла…

– Знаю, Эльвира мне рассказывала, как она падала в обморок. Так что?

– Так вот, она опять упала в обморок.

– От восторга?

– Это твой папа подумал, что от восторга. А на самом деле с перепугу, как всегда. Твой папа собрался снять штаны и показать Камилле, что у него там есть. Так на этот раз Акрилла даже не дождалась, пока он их снимет, и сразу упала в обморок.