Александр Абердин - Барабашки против Вельзевула

Сергей, выслушав эти слова, кивнул и согласился:

— Да, барон, я склонен согласиться с вами. Вы весьма неординарная личность и ваше появление на свет тоже не случайно, но меня более всего интересует, как вы стали чёрным магом. Меня это и удивляет, и настораживает.

Барон Вирумяе усмехнулся и поправил его:

— Мессир, это не так, я просто стал магом оборотной стороны и в том нет моей вины или заслуги. Просто мне был уготован моим отцом именно такой путь, поскольку иного просто не было и вот почему. Вы четверо, господа Верховные маги, являете собой Великий Белый Гримуар Магии, который вам вскоре предстоит записать, ну, а я же просто учился по Великому Чёрному Гримуару Магии, да, и то не по полному, а лишь по его части и к этому меня готовили даже не с детства, а задолго до моего рождения. Поэтому я и расскажу вам сначала о моих родителях. Мой отец, барон Отто Франциск Вирумяе, родился в одна тысяча восемьсот сорок пятом году и прожил долгую жизнь. Он и моя мать погибли в Дрездене, во время воздушного налёта на город американских бомбардировщиков, но и он, и моя мать, даже зная об этом заранее, не сдвинулись с места и после того, как на наш дом в этом городе упала американская бомба, их прах был развеян над городом. Моим дедом по отцовской линии был эстонец, а вот моя бабушка немка по паспорту, происходила из древнего племени балтийских славян, весьма далёкого по крови от эстонцев. Мой отец был учёным — историком, философом и путешественником, но вместе с тем ещё и служил в военной разведке Российской Империи и большой отрезок своей жизни, почти сорок лет, начиная с восемнадцатилетнего возраста, провёл в Индии, Непале, Тибете, а также на Ближнем Востоке и в Египте. Моя мать также хотя и имела российский паспорт, полукровка, как и мой отец, но при этом он лично приложил руку к тому, чтобы она появилась на свет, организовав женитьбу своего друга, помощника русского посла в Индии, на непальской принцессе. Впоследствии он встретился с моей матерью в Иерусалиме, где к тому времени служил её отец, они полюбили друг друга, поженились и были обвенчаны в Храме Гроба Господня. Все годы своих странствий помимо исследовательской и разведывательной деятельностью, мой отец ещё и изучал оккультные науки Тибета, Непала, Индии, Ближнего Востока и Северной Африки. В Палестине он оказался не только для того, чтобы, наконец, жениться. Главной его целью было найти таинственные Врата Ада, запечатанные наглухо ещё в древние, незапамятные времена, когда на Земле жили в мире и согласии атланты, гипербореи и арии. Мой отец нашел это место на берегу Мёртвого моря, в этом ему помогло знание заклинаний истинной магии, которые он уже смог восстановить, тайно произвёл раскопки и проник в пещеру, уходящую глубоко под землю. По ней он спустился на глубину почти в три километра и ощутил там сильнейший жар, но вместе с тем увидел дивный свет, льющийся со дна глубокой конической ямы с террасами, а также в первый раз впитал в себя эманации маны.

Барон Вирумяе умолк и с улыбкой посмотрел на демонов. Вельзевул, посмеиваясь, развёл руками и воскликнул:

— Таким образом, Том, твой папаша оказался того террасного холма, на котором я высадил в Плутонии первые бафометы, которые и по сию пору покрывают собой весь этот холм и цветут пышным цветом. Однако, я ничего не знал про эту пещеру.

Люцифер усмехнулся и пояснил:

— Которую вырыли атланты, Вельзевул. В то время Плутония ещё не была так густо населена и потому никто не заметил, как на этой возвышенности вырос здоровенный террасный холм. Они, кстати, ещё задолго до той провокации, которую устроили против нас Высшие, запечатали эти самые Врата Ада, но по всей видимости то ли магический заговор со временем ослаб, то ли отец Тома сумел подобрать к нему ключик. И что же было дальше, Том? Как твой отец распорядился этой находкой?

— Очень просто, — ответил барон, — поднявшись наверх, он немедленно вскочил на коня и поскакал в Иерусалим. Там он вызвал из дома мою мать, ей было тогда всего семнадцать лет, и они поскакали обратно. Через какое-то время, обманув турок, которые что-то заподозрили и уже крутились вокруг входа в пещеру, мои отец и мать спустились в эту яму вдвоём. Там я и был зачат. После этого они поднялись наверх, отец запечатал вход в пещеру и повёз свою невесту в Иерусалим. Отец моей матери, Елизаветы Фёдоровны, был очень многим, если не всем, включая жизнь и семейное счастье, обязан моему отцу и потому не возражал против их брака. Мои родители прожили в Иерусалиме ещё шесть месяцев и трижды спускались за это время в пещеру. Поэтому я и родился магом, хотя надо сказать, что мана очень благотворно подействовала и на моих отца и мать. Хотя они и не смогли стать могущественными магами, кое что делать всё же умели. Однако, главное заключалось в том, что после того, как я появился на свет, мой отец вышел в отставку и мы переехали в наше имение на острове Сааремаа. Вот там-то и началось моё обучение магии и я должен признаться, что мне куда больше в этом плане дало общение с эльфами, гномами, лесовиками, кикиморами и русалками, которые в те времена знали о магии куда больше, нежели после того, как благодаря облаку маны, окутавшему всю Землю, они обрели физические тела. Ещё будучи пятилетним мальчиком я с утра и до ночи бродил по лесу, сиживал на краю болота, берегу реки или моря, общаясь теми существами, которых кроме меня могли видеть, да, и то не очень отчётливо, только мои родители. От меня, пусть и в крошечных количествах, как и от всякого мага исходила мана, а она была им очень нужна. Высшие ведь как ни старались высосать из всех трёх сфер бытия всю ману, так и не смогли этого сделать. Это, пожалуй, не под силу даже самому Пожирателю маны. Впрочем, не в этом заключается самое главное. Благодаря этим магическим существам я познал язык атлантов, гипербореев и ариев, а также универсальный язык, на котором говорят демоны и ангелы. Это сейчас, когда в мир возвращена вся высосанная из него мана и что самое главное, её закачивают во все три сферы бытия три дракона, не говоря уже о всех остальных магических элементалях, заклинания можно произносить хоть на эсперанто, хоть на каком-нибудь бейсике. Тогда же для этого годились только четыре древних языка и я уже к десяти годам овладел ими в совершенстве на радость отцу и матери. Когда в Европе отгремела война и Эстония, к ужасу моего отца, человека хотя и широких взглядов, но убеждённого монархиста, обрела независимость, мы переехали в Тарту и там я, в возрасте пятнадцати лет, поступил в университет ещё будучи практически мальчишкой. Правда, я отличался большой физической силой, а отец обучил меня восточным единоборствам и потому я вовсе не был мальчиком для битья. Уже с десятилетнего возраста я твёрдо знал, по какому пути пойду и путь этот наметил для меня мой отец. В возрасте восемнадцати лет, закончив университет экстерном, я отправился сначала в Кёнигсберг, где не столько учился в университете четыре года, сколько изучал древние манускрипты гипербореев, ныне уже навсегда утерянные, но я могу восстановить их все по памяти. Когда же и с этим было покончено, черти занесли меня в Берлин, хотя отец и не советовал мне поступать в Радиологический институт, разумеется, из-за Адольфа Гитлера, уже тогда заявлявшего о себе во весь голос. Более того, в конце двадцать девятого года я встретился с ним и, к моему прискорбию, подпал под его гипнотический магнетизм, как и многие немцы. Однако, тем не менее, в тридцать первом году, как это и было определено отцом для меня с помощью законов астральной магии, я покинул Германию, мне ведь было тогда всё равно, где прожить эти пять лет, и отправился в Тибет. Туда я ехал точно зная то место, в которое должен был прибыть до Вальпургиевой ночи тридцать третьего года, и даже зная имя своего будущего наставника — Цеванг. В Аненербе на мою поездку возлагали большие надежды, хотя по всему Тибету уже вовсю шныряли и разыскивали древние знания ариев её эмиссары. Между тем, посетив по пути Палестину и окунувшись в источник маны, я стал очень сильно сомневаться в благородстве миссии Гитлера, хотя он и казался мне единственной силой, способной сломать хребет большевизму и вот почему. Тибет в девятнадцатом и начале двадцатого века очень сильно привлекал к себе внимание сразу трёх империй, Великобритании, России и Китая. Хотя об этом мало кто знает, на самом деле речь шла о том, кто получит Великий Чёрный Гримуар Магии, чтобы возвыситься в мире. При этом официальный Тибет тяготел к британцам, ведь те поставляли ему оружие, но и влияние Китая было ничуть не менее сильным, а Россия вроде бы оказалась несколько в стороне, хотя именно она помогала тибетским магам, исповедовавшим ещё добуддийское учение, но прикрывавшихся красными шапками, блокировать их главного врага, последнего из Высших, тайное убежище которого находится внутри горы Белухи. Делали они это очень хитро и изобретательно, окружив этот район буддийскими дацанами и наделив его сверхъестественной силой, да, так, что сам Высший, которого они звали Врагом Всего Сущего, даже и не подозревал о том, что тибетские маги знают о нём. Впрочем, магами их можно было называть лишь условно. Они всего-то и знали, что несколько десятков не самых сложных заклинаний. Задолго до моего путешествия в Тибет, а мне предстояло посетить небольшой монастырь неподалёку от Шигацзе, а вовсе не Дрепунг, крупнейший монастырь мира, который был всего лишь ширмой вместе со своей желтой верой с её адом для грешников и раем для праведников, в который тех введёт их лама. Истинные маги Тибета, прямые потомки древних ариев, в это не верили, поскольку им было прекрасно известно, кто такие ангелы и демоны.