Мелани Роун - Принц драконов

Драконы прилетели и принесли с собой чуму. Смерть пронеслась по всему континенту, от Долгих Песков до Темных Вод, и с тех пор год 701-й стали называть годом Великого Мора.

А драконы умирали сотнями.

ЧАСТЬ 3. МЕСТЬ

Глава 19

«Его Высочеству Принцу Рохану, Властителю Всей Пустыни и Правителю Долгих Песков, мои верноподданные приветствия, а также его супруге, леди Сьонед Имею честь сообщить Вам, Ваше Высочество, что обследование и подсчет, которые было приказано провести шесть лет назад, во время восшествия на престол Вашего Высочества, в настоящее время завершены. Подробные данные излагаются в соответствующем отчете, посылаемом для изучения Вашему Высочеству, но то, что представлено на этих страницах, является кратким обзором, тайно подготовленным мной лично после долгого обсуждения с лордом Фаридом из Скайбоула Драконы в опасности. Естественная убыль в связи с болезнями, старостью, несчастными случаями и борьбой самцов при спаривании позволяла сохранять их численность на приемлемом уровне, даже принимая во внимание уничтожение новорожденных драконов во время Избиения Гибель самцов во время брачных боев наносила более существенный урон, однако драконы выживали.

Но три года назад пришла чума, результаты которой обернулись для драконов катастрофой.

В 698-м году, году восшествия на престол Вашего Высочества, насчитывалось 309 драконов, вылетавших из пещер Пустыни и направлявшихся к различным местам зимовья, эта цифра была определена по результатам сообщений людей, обязанностью коих был подсчет драконов в других государствах. Всего насчитывалось 6 взрослых драконов, 80 взрослых драконов и 223 неполовозрелых, включая тех, которые впервые поднялись на крыло. В год, предшествовавший Великому Мору, в полете над Верешем было замечено 234 дракона. Но этой весной источники, заслуживающие доверия, называют цифру в 37 драконов, из коих 5 взрослых самцов и 32 взрослые самки. Места пребывания остальных драконов неизвестны.

Возможность исчезновения драконов очевидна. Ваше Высочество может приказать запретить охоту на взрослых самцов, а также не проводить в этом году Избиение. Двум или трем самцам, которые выживут во время брачных боев, должно быть дозволено спариваться с самками, а каждому выползающему из пещеры дракону должно быть позволено летать. В противном случае дети Вашего Высочества, да вырастут они сильными и здоровыми, никогда не узнают, что такое дракон.

Подсчет драконов в данной местности прилагается. Это единственная копия. Предварительно собранные материалы сожжены в присутствии лорда Фарида. Его Светлость и я являемся единственными, кто располагает знанием о грядущем бедствии.

К сказанному следует добавить соображение, которому у меня нет настоящего подтверждения. Это только чувство, но оно сильное. Я считаю, что в связи с потерями от чумы, понесенными в ущелье Ривенрок три года назад, в этом году драконы не вернутся туда и будут искать другие места, с которыми не связаны столь ужасные воспоминания. Драконы избегают вершин, где одному из них случилось разбиться насмерть; подобные легенды широко распространены в горных селениях. Если эти существа так умны и так чувствительны, как я полагаю, они и в последующие годы не прилетят в ущелье, где так много их сородичей умерло от чумы. Повторяю, это только ощущение, однако думаю, что очень скоро оно подтвердится фактами. Но если они не будут спариваться в Ривенроке, то найдут какое-нибудь другое место — возможно, вдалеке от тщательной опеки Вашего Высочества. Могу ли я смиренно предложить, чтобы Ваше Высочество издало указ, запрещающий убивать драконов как в этом году, так и в обозримом будущем? Другого выхода нет. Иначе драконов в Пустыне не останется вообще.

Лорд Фарид и я с уважением представляем наше заключение на рассмотрение Вашего Высочества и верим, что Ваша мудрость позволит Вам найти решение и драконы опять заполнят небо Пустыни.

С уважением и пожеланием здоровья и счастья Вашим Высочествам, Фейлин из Скайбоула».

Рохан откинулся в кресле и глубоко вздохнул. Взгляд принца оторвался от лежавших на столе пергаментов и поднялся к высоким, широко открытым окнам его личного кабинета. В свете весеннего солнца Стронгхолд казался спокойным и безмятежным, камни крепости румянил розовато-золотистый свет заходящего солнца. Из садов доносился аромат цветов, свежей травы и даже водопада, ставшего более многоводным благодаря множеству сбегавших с дальних гор ручьев. Ежегодное обновление являвшейся его взору красоты было единственным оправданием усилий, которые принц предпринимал, чтобы создать новый мир. Эти усилия были столь велики, что за шесть лет он всего лишь несколько месяцев смог по-настоящему насладиться домашней обстановкой.

Тревожное послание от неведомого Фейлина, судя по письму, очень толкового человека — пришло вместе с кучей других пергаментов, на которые Рохан глядел с нескрываемой тоской. В этом году должна была состояться Риалла — первая после той, на которой он изображал глуповатого принца. Правда, уже давно никто не считал его глупцом. Вассалы прислали ему свои заявки с просто неприличной быстротой. Конечно, он не мог отложить рассмотрение их просьб до конца лета, как и сообщения из Скайбоула; однако, видит Богиня, Рохану очень хотелось этого: Хоть ненадолго. Грустная улыбка коснулась лица Рохана, когда он подумал о том, что отдыхающий принц-это вовсе не принц. Даже в относительно спокойные годы существовал миллион вещей, которые нужно было предусмотреть, решить и выполнить. А что уж там говорить о таких тяжелых временах, как год Великого Мора…

Столько народу умерло. Столько потеряно. В первую весну своего правления он разгромил меридов под Тиглатом и всем доказал свою силу, но с молчаливой, воровски подкрадывавшейся болезнью бороться было нельзя. Ни власть принца, ни его армии ничего не могли поделать с врагом, который завоевывал тело, забирал дыхание, за ним сознание, смысл и наконец самое жизнь…

Три года назад болезнь пришла на континент одновременно с прилетом драконов, и вначале во всем обвинили этих огромных тварей. Пока по государствам распространялись чума и паника, к Рохану не раз поступали требования истребить драконов раз и навсегда. Но драконы стали умирать сами.

В тот день, когда был найден первый зловонный труп крылатой твари без единой раны на теле, Рохан был слишком несчастен, чтобы переживать из-за драконов. Его мать была в Стронгхолде одной из первых заболевших и стала первой, кто умер от чумы. Болезнь начиналась с легких, а затем начинала сжигать тело и мучительно болевшие кости. Лихорадка усиливалась несмотря на все применявшиеся средства, затем начинался понос, забытье, а потом наступала смерть. Мучения принцессы Милар продолжались двенадцать страшных дней; другие держались дольше, но все равно из каждых десяти в Стронгхолде заболело четверо и столько же умерло.