Далия Трускиновская - Диармайд. Зимняя сказка

– Иди сюда, крестная! – вставая, позвала Дара. – Перейди вон туда, на тот островок, и оттуда – к нам.

– Чем это вы здесь занимаетесь? – увидев наконец разложенную одежду, спросила Эмер. – Фердиад?!

Он скосил взгляд, но ни поворачиваться, ни приветствовать не стал.

– Гроздь рябины твоей душе, крестная, – сказала Дара и поклонилась.

– Твоей также. И плодов девяти орешин Сегайса тебе, Фердиад.

– Да, они были бы сейчас очень кстати, – заметила Дара. Пресловутые девять орешин как раз и росли в Другом Мире, у источника Сегайс, а мудрость, которая вызревала в их орехах, была несравнима с мудростью от орехов земных.

Фердиад же промолчал.

– Насколько я понимаю, ты опять нуждаешься в моей помощи, – очень неприветливо произнесла Эмер. – На сей раз я должна помирить тебя с Фердиадом? Не слишком ли широко ты понимаешь долг крестной, Дара? К тому же, я твоя крестная при первом посвящении. Тебе бы следовало позвать вторую крестную, Шин.

Дара насторожилась. Эмер сразу, только появившись, уже была не на ее стороне. А отправить крестную назад Дара не умела.

– Нет, мириться с мужчинами нужно без посторонних, – отрубила она. – Тут другое. Вот этот, кого ты видишь перед собой в одних мокрых трусах, только что пытался убить меня. А перед этим натворил много такого, что мне теперь приходится решать его судьбу.

– Тебе? По какому праву?! – возмутилась Эмер. – Ты вспомни, на какой ты ступеньке! Кто ты на Курсах! И какова цена твоих посвящений!

Эмер была готова стереть Дару в порошок, наподобие тех, что она толкла в своих ступках для лекарств, и Дара с удивлением осознала – нет семьи, нет возраста, нет ответственности перед крестниками и нет чувства меры, когда женщина воюет за своего мужчину.

– По твоему праву. По праву женщины, которая любит и защищает свою любовь, – так прямо и сказала Дара. – Не подходи, крестная. Смотри. Теперь ты веришь, что мы с ним схлестнулись как враги и я победила?

Дара показала перстень, в котором от ее внезапной злости уже зародилась белая точка, готовая вспыхнуть наносящей удар искрой.

– Фердиад! – Эмер опустилась на колени рядом с сидом. – Лежи спокойно, я помогу тебе…

– Не надо, – сказал Фердиад. – Тебя не для того позвали. Говори, Дара.

– Что ты с ним сделала? Как ты это сделала? – Эмер, спрашивая, уже растирала руки, уже готовилась к работе. – Где больно?

– Не я, крестная. Три сестрички Морриган. Вольно ему было нарушать клятву…

– Какую клятву?

– Он призвал в поручители море и ветер, солнце и небеса, что в его доме я буду в безопасности. Когда мне пришлось защищаться, я метнула в него «Лисичку». В последний раз я метала нож, когда мне было, наверно, одиннадцать лет, и промахивалась мимо толстенной сосны, но сейчас сестрички Морриган вмешались в его полет. Я сама видела, как «Лисичка» вздрогнула на лету. Так что даже не знаю, как ты теперь будешь лечить Фердиада.

– Ты действительно привел ее в свой холм? – растерянно спросила Эмер. – Именно ее?…

Дара усмехнулась – крестная и теперь, в седине и морщинах, оставалась ревнивой женщиной, и слова о нарушенной клятве пролетели мимо ее ушей.

– Да, привел и хотел оставить там навеки, – извернулся сид. За то, как поняла его слова Эмер, он, конечно же, отвечать не мог!

– Ладно, – Дара только рукой махнула. – Правды ты от него все равно не добъешься. Я позвала тебя, крестная, потому что не хочу в одиночку решать его судьбу. А ты знаешь его уже много лет. Даже когда не можешь справиться с прыщиком на носу – и то можно требовать совета у старших.

– А что ты можешь сделать с его судьбой? – возмутилась Эмер.

– Сама не знаю. Но что-то делать надо. Иначе от него будет больше вреда, чем пользы.

Фердиад приподнялся на правом локте.

– Возвращайся домой, Эмер, – скорее приказал, чем попросил он. – Это не тот спор, в котором ты можешь сказать свое веское слово. Это не заседание на Курсах. Тут речь действительно идет о моей судьбе. Дара думает – уничтожить меня сразу или отправить в Другой Мир, к моим родственникам, которые гоняют призрачного кабана и пьют призрачное пиво.

– Но это же?!…

– Да. Оно самое. Так что ступай с миром и не мешай ей принять решение.

Дара только ухмыльнулась – сид умел обращаться с женщинами!

– Ты что – полагаешь, что я способна сейчас тебя оставить? – возмутилась Эмер.

– Ты должна, – с почти человеческой мягкостью в голосе произнес Фердиад. – Во-первых, мне уже немного лучше. Если Дара повернет камень к ладони, я даже смогу встать на ноги.

– Во-вторых, я понятия не имею, что делает повернутый к ладони камень, – тут же возразила Дара. – От тебя теперь можно всего ожидать. Эмер, ты способна выслушать то, что я тебе скажу, без воплей и визга? Ты способна забыть на минутку, кем был для тебя этот сид?

Эмер от неожиданной грубости даже приоткрыла рот. И тут лишь до нее дошло, что Дара знает тайну Фердиада.

– Она сама догадалась, – сказав это, Фердиад сел, опираясь рукой о землю.

– Сейчас она расскажет тебе все, что нашла плохого в моей жизни, и попросит тебя проявить объективность. Поэтому тебе лучше уйти. Я не могу выпроводить тебя, Дара не знает, как это сделать. Ты полагала, что Эмер выступит против меня?

Эти слова уже были обращены к Даре.

– Я просто не хотела принимать решение в одиночку. Я хотела, чтобы рядом была та, которая способна вовремя сказать «довольно». Ну, ошиблась! Ну, буду действовать в присутствии своей ошибки! Кто же мог знать?…

Кто же мог знать, что эта умудренная опытом, зрелая, уже почти хладнокровная женщина бросится перед тобой на колени и начнет лепетать, как девочка, – вот что Дара хотела сказать Фердиаду, но он и так понял.

– Самое забавное во всем этом – что я вовсе не искал любви, – так ответил он вслух на ее мысль. – Но сестрички Морриган любят шутить.

Дара невольно улыбнулась. И верно ведь – красота сида была такова, что притягивала женскую любовь без всякой магии.

– Ты уже почти пришел в себя, и от моих обвинений в обморок не грохнешься. Если ты можешь оправдаться – оправдывайся. А крестная пусть послушает.

– Я готов, – сказал Фердиад и вдруг улыбнулся.

В этой улыбке была вся его непобежденная гордость.

Дара подумала, опустилась на корточки и потрогала свои джинсы.

– Смешно, конечно, устраивать такие разборки без штанов, но они еще совсем мокрые. Ты уж извини, Фердиад, придется так…

И встала перед ним, встала устойчиво, чуть расставив длинные ноги, а левую руку с перстнем спрятав за спину.

Эмер села на пятки и, должно быть, сама не заметила, как ее голова привычно клонится на плечо сиду.