Вадим Проскурин - Эти бессмертные

Он никогда не слышал, какие звуки издают три сотни одновременно выпускаемых файрболов. Он никогда не видел, каким прекрасным цветком они распускаются в твоем поле зрения, когда их выстреливают в тебя. Он никогда не пытался рассчитать, сколько десятков файрболов способен поглотить его щит. Зачем это, если противнику не успеть выпустить более пяти-семи файрболов подряд? Все дело в том, что он никогда не сражался с сотнями врагов одновременно. Потому что ни один воитель в здравом уме никогда не сможет представить себе, что сотни воителей придут к одной цели и станут сражаться, как единое многорукое и многоголовое существо. Что там говорила эта женщина? Путь добра? Забавно. Много раз философы пытались увести народ этим путем, и всегда это приводило к рекам крови и более ни к чему. Но никогда еще путь добра не приводил на священную гору.

Все эти мысли он обдумывал, сидя на ложе, на котором провел большую часть немыслимо долгих тысячелетий, отпущенных ему создателем. Он ушел со скального уступа, не желая испытывать собственный щит на прочность. Уже второй раз подряд он выходит из боя, даже не просто выходит, а убегает, это непорядок. Острые ощущения — вещь хорошая, но все хорошо в меру. Пора завязывать с этим идиотским поединком, когда с одной стороны один воитель, а с другой — многие сотни. Посмотрим, как этот парень покажет себя в поединке один на один.

Создатель, помоги, прошу тебя! Ага, спасибо. И еще раз. Замечательно. Ну что, предводитель дураков? Как ты теперь запоешь?

Предводитель дураков совсем не выказывал страха. Он с любопытством оглядел внутренности пещеры и спросил с искренним интересом:

— Так это здесь, значит, живет владыка мира?

Провел пальцем по пыльному саркофагу, взглянул с неодобрением на испачканный палец и сказал:

— Я-то думал, будет дворец какой-нибудь… Бедный Хортон, как он обломается.

Ну вот, наконец-то упомянуто знакомое имя.

— Хортон? — переспросил он. — Тот самый граф, из которого Хин пытался воспитать великого мага?

Гость (или пленник?) улыбнулся и сказал:

— Ну почему же пытался? Воспитал великого мага, да еще какого! Хортон призвал демона, а потом мы с ним вместе полили водой Хина и чуть было не полили водой тебя.

— Полили водой? — не понял он. — Что ты имеешь в виду?

— Это мой демонский язык, — сказал предводитель дураков. — У вас действует какая-то хитрая магия, она переводит слова с языка, на котором говорит говорящий, на язык, на котором говорит слушающий. Но не все слова эта магия понимает правильно. Ругательства она не понимает, жаргон всякий, слово «замочили», например.

Что ж, теперь кое-что стало ясно. Демон, значит. Да какой сильный… Хин, помнится, неслабый был воитель, летал даже лучше, чем он, пожалуй. Все упрашивал научить мгновенным перемещениям. Как же, нашел дурака.

— С какой целью ты пришел сюда? — спросил он.

Демон улыбнулся.

— Ну вот, пошел конструктивный разговор, — заявил он. — Ты молодец, что не стал волшебными палочками размахивать, приятно поговорить с таким императором.

Очень хотелось спросить, что за волшебные палочки имеет в виду демон, неужто он умеет делать переносные вещественные усилители магии? Но не стоит менять тему разговора, сначала демон должен ответить на поставленный вопрос.

— Ты и сам понимаешь, зачем я пришел сюда, — сказал демон. — Если получится — победить тебя и занять твое место. Но сейчас я даже рад, что это не получается. Ты ведь всегда здесь живешь, я правильно понял? Дворца у тебя нет?

— Вопросы здесь задаю я, — заявил он.

Демон огорченно покачал головой.

— А вот этого не надо, — сказал он. — Я думал, мы переговоры ведем, а мы, оказывается, яйцами меряемся. Ты, наверное, забыл, у меня внизу восемьсот фанатиков, преданных мне до конца. Они твою гору в стекло закатают, будешь тут сидеть, как муха в янтаре.

6

Павлу было очень страшно. Но это был не тот страх, который парализует и лишает сил, это был совсем другой страх, наполняющий кровь адреналином, обостряющий чувства и убирающий боль, именно это он ощущал, когда Хортон заставил его сражаться с Людвигом, Людвиг сжег его руку до костей, а боли не было. И страха смерти тоже не было, Павел умер уже давно, когда заклинание Хортона, прорвавшееся через барьер миров, направило джип Павла в доверху заполненный бензовоз. Наверное, самурай в последнем бою чувствует нечто подобное, типа, я уже мертв, постараемся, чтобы следующая смерть стала не менее славной.

Похожий страх Павел испытывал, когда проходил трудные места в компьютерных стрелялках. Ты понимаешь, что в худшем случае тебе грозит просто пройти это место еще раз, но все равно сталкиваться с почти непобедимым монстром очень страшно. А этот монстр почти непобедим, он оказался куда сильнее, чем они с Хортоном рассчитывали. Телепортацией владеет… Все планы летят к чертям, ничего с ним не сделать, его даже измором не возьмешь, сидит в своей пещере, как вурдалак чертов…

Император смотрел в глаза Павлу, и Павел не понимал, что выражают эти глубоко запавшие глаза в густой сеточке морщин. Почему он так долго молчит? И почему так странно ведет себя магическое поле в этой пещере? Он что-то колдует или здесь всегда так?

— Интересное ты существо, — произнес, наконец, император. — Даже жалко убивать, тебя не убивать надо, а изучать.

— Давай, — согласился Павел. — Только изучать меня надо не здесь, а на свежем воздухе, в удобном кресле под навесом и после сытного обеда. Пойдем в Муралийский замок? Там хорошо.

— Ты умеешь мгновенно перемещаться? — удивился император.

Павел покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Очень жаль, но нет. Но ты-то умеешь мгновенно перемещаться! Давай, перенесемся в Муралийский замок, пообедаем, я сыграю тебе на лютне, я неплохо играю, так все говорят. А потом обсудим все вопросы. На главный вопрос могу сразу ответить — я на твою власть больше не претендую. В гробу я видел такую власть.

— Ты думаешь, я тебя отпущу? — спросил император. — Просто так возьму и отпущу?

Павел улыбнулся, и эта улыбка далась ему непросто.

— А куда тебе деваться? — спросил он. — Не отпустишь — не удовлетворишь свое любопытство. Тебе ведь очень интересно. Откуда я взялся, как сумел повести за собой всех этих воителей, потом, у меня магия есть интересная, Хина-то я сам победил, Хортон мне только чуть-чуть помог, отвлекающий удар нанес. Или, может, хочешь сразиться?