Диана Удовиченко - Реквием по империи

И вот теперь Ирияс ожидал. Каждую минуту, каждую секунду. Несмотря на непобедимость андастанской армии. И сейчас лежал без сна, обуреваемый тяжелыми предчувствиями. Казалось бы, он захватил столицу этой дикой страны. В его руках императрица, что само по себе означает безоговорочную победу над Галатоном. Но непонятная тревога бередила душу султана. Да, Виндор был захвачен с ожесточенными боями. Но по его подсчетам, защитников столицы было слишком мало. Куда делись остальные войска? Где жители? Почему андастанцы нашли дома горожан опустевшими? Ушли, спасаясь от захватчиков? Но тогда почему остались императрица с придворными? И это странное отсутствие волшебства… Насколько он мог понять без предварительных исследований, здесь не работала магия, которой требовались источники. Некромантский дар-сродни проклятию, он всегда живет в адептах Исдес, поэтому способности андастанцев ничуть не пострадали. Но вот любой стихийный или темный маг был бы в Виндоре бессилен.

И еще – в этом городе жил страх. Султан не умел назвать его, но чувствовал: здесь что-то не так. Энергетика, чуждая и живым, и мертвым, жуткая, непонятная, кровавой мутью стелилась по улицам Виндора. Что-то жестокое и равнодушное, невероятно древнее, гораздо древнее некромантии, древнее богини Исдес, а может, и самой Аматы, медленно всплывало из глубин безвременья.

Скулы свела судорога ненависти. А все девчонка! Если бы не Лилла с ее истерикой, захват Галатона прошел бы гораздо проще и спокойнее. Шеймиды за год сделали бы огромное количество заготовок, которые должны были встать по приказу Солнцеподобного. Насколько больше было бы порядка, сумей Андастан сохранить лазутчиков в тылу врага. Но стройный план, разработанный так тщательно и любовно, развалился, словно карточный домик, лишь из-за одного проявления непростительной женской слабости. Лилла осмелилась ослушаться прямого приказа, смалодушничала, не убила себя и этим подвела остальных шеймидов. Галатцы принялись проверять деревни, отлавливать некромантов и уничтожать заготовки.

Из-за этого Ириясу пришлось изменить свои планы и ускорить нападение на Галатон, дабы у империи не было времени подготовиться к вторжению. И все это из-за одной маленькой дряни…

Ирияс так и не сумел уснуть. Роксана безмятежно спала на его плече, счастливо улыбаясь чему-то. Осторожно высвободив руку, султан поднялся, накинул парчовый халат и двинулся по темным коридорам дворца.

Дарианна, которой султан оставил жизнь, была заперта в одной из многочисленных опочивален. Снаружи комнату, ставшую тюрьмой для императрицы, охраняли двое шеймидов, еще двое стояли внутри, один замер у окна. Сама девушка, связанная, обездвиженная заклятиями, лежала на кровати и казалась мертвой, если бы не широко раскрытые глаза, сверкавшие даже в темноте. Глаза, полные ненависти. Так же смотрели и ее подданные.

Освободив императрицу от заклятий, Ирияс мягко произнес:

– Я хочу поговорить с тобой.

Дарианна лишь издевательски рассмеялась.

– Не испытывай мое терпение, женщина, – зловеще прошипел султан, – я хочу знать…

– Ты скоро умрешь! – вдруг перебила его императрица. – А мертвецам знания ни к чему.

Глядя в черные, яростные глаза девушки, Ирияс вдруг содрогнулся: ему показалось, что перед ним не правительница Галатона, а безумная пророчица.

– Твои псы называют тебя Солнцеподобным, – продолжала Дарианна, – но ты всего лишь трупная гниль…

– Замолчи! – прорычал Ирияс, отвешивая девушке такую тяжелую пощечину, что голова Дарианны мотнулась в сторону.

– Ты мертв, султан. Мертв, так же как и покойники, составляющие твое войско… – упрямо прошептала она, утирая выступившую на губах кровь.

И тут, в безлюдном темном дворце, рядом с обезумевшей императрицей, Ирияс вдруг понял, что тревожило его, не давало спать. И натолкнули его на эту мысль слова Дарианны.

Жизнь! Он смутно чувствовал эманации жизни. Откуда? Энергия некромантов отличается от обычной человеческой, носферату не излучают живых токов.

Виндор пуст, это совершенно точно. Все защитники убиты и обращены в зомби. После взятия столицы не-мертвые обшарили каждый дом, каждый уголок, чердак и подвал, планомерно уничтожая всех, кто пытался спрятаться. Потом город был оцеплен двойным кольцом носферату: снаружи и изнутри.

Но откуда тогда это ощущение чужого присутствия? Некроманты обладают способностью мгновенно улавливать пульсацию жизни. Чем сильнее адепт Исдес, тем большее расстояние способно преодолеть его чутье. Сам Ирияс мог чувствовать эманации за полмайла.

А сейчас инстинкты подсказывали ему: живые где-то рядом. Это не люди, нет. Энергетика другая. Но и не животные: их токи отличаются от токов разумных существ. Тогда кто? Султан не мог понять.

– Тебе страшно? – прищурилась Дарианна. – Бойся! Галатцы отомстят за меня…

Еще раз ударив девушку, Ирияс выбежал из комнаты. Он не хотел уничтожать императрицу. Августейшие особы- слишком ценный товар. Их не убивают, не калечат. Как правило, их похищают и держат в плену, чтобы при случае обменять на земли, капитуляцию либо другого пленника. Султан еще не решил, нужна ли ему Дарианна, и если нужна, то в каком качестве. Поэтому пока не собирался отнимать у нее жизнь.

Ирияс шел по коридору. Облако чужих эманаций окутывало его, сбивало с толку. Где существа, от которых исходят эти энергетические токи? Во дворце никого, кроме шеймидов, быть не может. Султан дошел до лестницы, быстро двинулся вниз. По логике вещей, если кто-то живой и пробрался в Виндор неведомыми путями, сейчас он должен быть на улице. У входа во дворец толпились шеймиды, их встревоженные голоса, словно клинки, взрезали ночную тишину. "Я не ошибся, – понял Ирияс, – кто-то есть в этом пустом полуразрушенном городе…"

– Солнцеподобный… – бросился к нему молодой воин, отвечавший за охрану дворца.

– Знаю, – перебил султан. – Кто-нибудь сумел определить, откуда идут эманации?

– У меня есть подозрение, Солнцеподобный… – Вперед выступила прекрасная чернокудрая девушка с газельими глазами.

– Говори, Надия.

– Оно бьет меня прямо сюда. – Девушка приложила ладонь к пышной груди. – Оно поднимается оттуда. – Тонкий палец указал на мостовую.

– Но… – начал было Ирияс и осекся, представив, как из-под земли пробираются к нему неведомые твари.

Быть может, это подходит то неназванное зло, которое он ощущал в городе? Страх был непривычным гостем в душе султана, и Солнцеподобный чувствовал себя уязвленным и потерянным. Чтобы как-то преодолеть смятение, он будил в сердце ярость и злобу. Смоляные, красиво очерченные брови сошлись на переносице, крылья тонкого носа раздулись и затрепетали, выдавая бешенство. Шеймиды склонили головы, молясь о том, чтобы гнев Солнцеподобного не пал на их головы.